Военно-воздушные силы Комитета освобождения народов России

ВВС РОА/ВС КОНР
Шеврон РОА
Годы существования	19 декабря 1944 — 27 апреля 1945
Страна	Третий рейх
Подчинение	РОА / ВС КОНР
Входит в	РОА / ВС КОНР
Тип	Авиация
Численность	5 тысяч человек
Дислокация	Эгер
Снаряжение	Немецкая авиация
Участие в	Вторая мировая война Боевые действия против РККА на плацдарме «Эрленгоф»
Командиры
Известные командиры	генерал-майор ВС КОНР Виктор Мальцев

ВВС КОНР (ВВС РОА) — военно-воздушные силы Комитета освобождения народов России, входившие в состав Вооруженных Сил КОНР.

Предыстория

Командование военно-воздушных сил Вермахта поддерживало идею создания добровольческих частей из военнопленных для использования их в своей структуре. Весной 1942 года при военном аэродроме в Заднепровье (Смоленск) была создана рота аэродромного обслуживания. Численность роты достигала 200 человек, являвшихся добровольцами из числа советских военнопленных. В состав роты входили авиационные специалисты, такие как авиамеханики, мотористы и прочие специалисты наземных служб. Лётчики в роту не включались. Количество служащих в подобных формированиях возрастало. В итоге, к концу 1944 года в Люфтваффе служило 22,5 тысяч русских добровольцев, а в формированиях, обслуживающих средства ПВО — 120 тысяч военнопленных. Совместными усилиями «Гитлерюгенда», СС и Люфтваффе на оккупированных территориях проводилась вербовка молодого населения (в возрасте от 15 до 20 лет) в ряды «помощников Люфтваффе и ПВО» (с 4 декабря 1944 г. «Воспитанники СС») численность которых достигла 14 тысяч человек. Первая попытка создания добровольческой авиационной части относится к августу 1942 г. При формировании РННА (Русская национальная народная армия) был поднят вопрос о организации в её составе авиазвена из пленных советских летчиков под командовании майора Филатова. Авиазвено было создано, но самолетов не получило, так как его существование не было оговорено с немецким командованием. К идее создания русской добровольческой авиачасти вернулись только осенью 1943 г.

Авиагруппа Хольтерса

Заметный вклад в строительство добровольческих военно-воздушных сил внёс подполковник Люфтваффе Г. Хольтерс — начальник пункта обработки разведывательных данных «Восток» в штабе командования Люфтваффе. Хольтерс, в результате анализа показаний советских летчиков, предложил создать русское авиационное подразделение. Его соратником стал пленный советский полковник ВВС РККА В. И. Мальцев. Для приема летчиков-добровольцев был создан специальный лагерь в Сувалках (Польша). Люди проходили в нем медицинское обследование, психологические тесты. Этот отборочный лагерь пополнял личным составом авиагруппу Хольтерса, находившуюся Морицфельде около Истенбурга. Летчики переучивались на немецких машинах. Некоторые принимали участие в перегонке самолетов с заводских площадок на аэродромы Восточного фронта. Вскоре авиагруппа приняла участие в воздушных боях на Восточном фронте.

История создания

19 декабря 1944 года рейхсмаршал Герман Геринг подписал приказ о создании Военно-воздушных сил РОА, которые 4 февраля 1945 года перешли в непосредственное подчинение генерала Андрея Власова. Командующим ВВС был назначен полковник (с 2 февраля 1945 г. — генерал-майор) В. И. Мальцев. К апрелю в Мариенбаде удалось сформировать 1-й авиационный полк (командир — полковник Л. И. Байдак) в составе 5-й истребительной (16 самолетов Bf.109), 8-й бомбардировочной (12 Ju 87) и 5-й учебно-тренировочной (2 — Bf.109, 1 — Ju 87, 2 — Fi 156, 2 — У-2, 1 — He.111 и 1 — Do l7) эскадрилий. В стадии формирования находились ещё одна эскадрилья бомбардировщиков, разведывательная и транспортная эскадрильи. В составе ВВС РОА были также сформированы полк зенитной артиллерии, парашютно-десантный батальон и рота связи. В связи с ухудшением военного положения и отсутствием условий для специального обучения наземных частей было решено готовить их к использованию в качестве пехоты, а также создать условия для объединения этих подразделений и частей аэродромного обслуживания, насчитывавших в общей сложности до 5 тыс. человек, в боевое формирование в виде бригады или дивизии. Были предприняты попытки создания собственных опознавательных знаков, но ОКЛ отказалось от этой идеи, так как официальная маркировка самолетов требовала международной регистрации на которую не было времени. Но было дано согласие скомбинировать германскую эмблему с андреевским крестом, по образцу маркировки самолетов итальянских ВВС..

Интернирование

В конце войны Мальцев принял решение о переходе в американскую зону. Сдача оружия 27 апреля 1945 года в Лангдорфе, между Цвизелем и Регеном, прошла организованно, в полном порядке. Американцы немедленно отделили офицеров от рядовых и распределили военнопленных на три категории (так, что военные организационные формы сразу распались). В первую группу вошли офицеры авиаполка и часть офицеров парашютно-десантного и зенитного полков. Эта группа, состоявшая из 200 человек, после временного интернирования во французском городе Шербуре была в сентябре 1945 г. передана советским властям. В их числе оказались командир истребительной эскадрильи майор С. Т. Бычков (во время службы в РККА получивший звание Героя Советского Союза) и начальник учебного штаба летной школы, командир транспортной эскадрильи майор М. Тарновский (последний, будучи старым эмигрантом, не подлежал выдаче, но он настоял на том, чтобы разделить судьбу своих товарищей).

Вторая группа — около 1 600 человек — некоторое время провела в лагере для военнопленных под Регенсбургом. Третья группа — 3 000 человек — ещё до окончания войны была переведена из лагеря для военнопленных в Каме в Нирштейн, к югу от Майнца — очевидно, это было вызвано желанием бригадного генерала Кенина спасти русских от насильственной репатриации. Действительно, обе эти группы в большинстве своем избежали выдачи, так что судьба частей военно-воздушных сил КОНР оказалась не столь трагична, как судьба 1-й и 2-й дивизий РОА.

Структура ВВС РОА

Штаб ВВС КОНР

Начальник штаба — полковник авиации А. Ванюшин.

Адъютант штаба — капитан Н. Башков.

Офицер для особых поручений — майор авиации Б. Климович.

• Оперативный отдел — начальник: майор авиации А. Меттль.
• Отдел безопасности — начальник: майор В. Д. Тухольников.
• Отдел кадров — начальник: капитан Науменко.
• Отдел пропаганды — начальник: майор А. П. Альбов, редактор газеты «Наши Крылья»: Ар. Усов, военный корреспондент: подпоручик Жюно.
• Юридический отдел — начальник: капитан Крыжановский.
• Интенданская служба — начальник: подпоручик интенданской службы Г. М. Голеевский.
• Санитарная служба 6 начальник: подполковник санитарной службы д-р В. А. Левицкий, капитан санитарной службы д-р Добасевич, капитан санитарной службы д-р В. А. Мандрусов, санитарный фельдфебель А. Мандрусов.

Первый авиационный полк

• Командир полка — полковник авиации Л. И. Байдак.
• Начальник штаба — майор авиации С. К. Шебалин.
• Адъютант — подпоручик авиации Г.Школьный.
• Истребительная эскадрилья имени полк. Казакова.

Командир эскадрильи — майор авиации С.Бычков.

• Штурмовая эскадрилья (позже- эскадрилья ночных бомбардировщиков)

Командир эскадрильи — капитан авиации Б.Антилевский.

• Разведывательная эскадрилья

Командир эскадрильи — капитан авиации С.Артемов

• Транспортная эскадрилья (в стадии формирования)

Командир эскадрильи — майор авиации [www.hrono.info/biograf/bio_t/tarnovsky_mv.html М.Тарновский].

• Школа лётчиков

Начальник школы — полковник авиации Л. И. Байдак; Начальник учебной части — майор авиации М.Тарновский

• Инженерно-техническая служба.
• Служба аэродромного обслуживания.

Ссылки

• [www.army.lv/?s=1036&id=1943 Русские добровольцы в люфтваффе]
• [roa2.narod.ru/doc/konr2.htm Структура КОНР]
• [militera.lib.ru/research/hoffmann/04.html Военно-воздушные силы РОА]
• [avia.lib.ru/article/02.html Крылья РОА Военно-воздушные силы ВС КОНР // Сергей Чуев «Власовцы — пасынки Третьего рейха». М.. «Яуза» «ЭКСМО» 2006, C. 374—395 ]

Отрывок, характеризующий Военно-воздушные силы Комитета освобождения народов России

Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.