Воздушно-десантные войска СССР

Воздушно-десантные войска СССР — род войск Вооруженных Сил СССР, предназначался для охвата противника по воздуху и выполнения задач в его тылу по нарушению управления войсками, захвату и уничтожению наземных элементов высокоточного оружия, срыву выдвижения и развертывания резервов, нарушению работы тыла и коммуникаций, а также по прикрытию (обороне) отдельных направлений, районов, открытых флангов, блокированию и уничтожению высаженных воздушных десантов, прорвавшихся группировок противника и выполнения других задач.

Войска являлись резервом Верховного Главнокомандования.

История

Довоенный период

В конце 1930 года, под Воронежем, была создана советская воздушно-десантная часть — авиамотодесантный отряд, в 11-й стрелковой дивизии. В декабре 1932 года он был развернут в 3-ю авиационную бригаду особого назначения, которая с 1938 года стала именоваться 201-й воздушно-десантной бригадой.

Первое применение воздушного десанта в истории военного дела произошло ещё весной 1929 года. В осаждённом басмачами городе Гарм была высажена с воздуха группа вооружённых красноармейцев, которая при поддержке местных жителей разгромила банду, вторгшуюся из-за границы на территорию Таджикистана. Однако Днём ВДВ в России и ряде других стран является 2 августа, в честь парашютного десанта на войсковом учении Московского военного округа под Воронежем 2 августа 1930 года.

В 1931 году на основании директивы от 18 марта в Ленинградском военном округе был сформирован нештатный, опытный авиационный моторизованный десантный отряд (авиамотодесантный отряд). Он предназначался для исследования вопросов оперативно-тактического применения и наиболее выгодных организационных форм авиационных десантных (воздушно-десантных) подразделений, частей и соединений. Отряд насчитывал 164 человека личного состава и состоял из:

• одной стрелковой роты;
• отдельных взводов: сапёрного, связи и лёгких машин;
• тяжёлой бомбардировочной авиационной эскадрильи (авиаэскадрильи) (12 самолётов — ТБ-1);
• одного корпусного авиационного отряда (авиаотряда) (10 самолётов — Р-5.

Отряд имел на вооружении:

• две 76-мм динамореактивные пушки Курчевского (ДРП);
• две танкетки — Т-27;
• 4 гранатомёта;
• 3 лёгкие броневые машины (бронемашины);
• 14 ручных и 4 станковых пулемёта;
• 10 грузовых и 16 легковых автомобилей;
• 4 мотоцикла и один самокат

Командиром отряда был назначен Е. Д. Лукин. Затем в той же авиабригаде сформировали нештатный парашютно-десантный отряд.

В 1932 году Реввоенсовет СССР принял постановление о развёртывании отрядов в авиационные батальоны особого назначения (бОСНАЗ). К концу 1933 года уже имелось 29 авиадесантных батальонов и бригад, вошедших в состав ВВС. На ЛенВО была возложена задача подготовки инструкторов по авиадесантному делу и выработке оперативно-тактических нормативов.

По меркам того времени, воздушно-десантные части являлись действенным средством дезорганизации управления и тыла противника. Они должны были применяться там, где другие рода войск (пехота, артиллерия, конница, бронетанковые войска) не могут в данный момент решить эту задачу, и предназначались к использованию высшим командованием во взаимодействии с войсками, наступающими с фронта, воздушные десанты должны были содействовать окружению и разгрому противника на данном направлении.

Штат № 015/890 1936 года «авиадесантной бригады» (адбр) военного и мирного времени (наименование подразделений, количество личного состава военного времени; в скобках количество личного состава мирного времени):

управление, 49 (50);
рота связи, 56 (46);
музыкантский взвод, 11 (11);
3-и воздушно-десантные батальона, в каждом, 521 (381);
школа младшего командного состава, 0 (115);
обслуживания, 144 (135);
Всего: в бригаде, 1823 (1500);

Личный состав:
Командного состава, 107 (118);
Начальствующего состава, 69 (60);
Младшего командного и начальствующего состава, 330 (264);
Рядового состава, 1317 (1058);
Всего: 1823 (1500);

Материальная часть:
45-мм пушка ПТО, 18 (19);
Ручные пулемёты, 90 (69);
Радиостанции, 20 (20);
Автоматические карабины, 1286 (1005);
Лёгкие миномёты, 27 (20);
Легковые автомобили, 6 (6);
Грузовые автомобили, 63 (51);
Специальные автомобили, 14 (14);
Автомобили «Пикап», 9 (8);
Мотоциклы, 31 (31);
Тракторы ЧТЗ, 2 (2);
Тракторные прицепы, 4 (4);

В предвоенные годы выделялось много сил и средств на развитие воздушно-десантных войск, разработку теории их боевого применения и практическую подготовку. В 1934 году на учения Красной Армии привлекалось 600 парашютистов.

В 1935 году состоялись крупные военные учения Киевского военного округа — было десантировано парашютным способом 1188 десантников и высаживался посадочный десант в составе 2500 человек с боевой техникой. В ходе манёвров впервые в истории СССР была отработана массовая высадка воздушного десанта с целью захвата аэропорта; вся операция заняла не более 2 часов.

В 1936 году в Белорусском военном округе было десантировано 3000 парашютистов, высажено посадочным способом 8200 человек с артиллерией и другой боевой техникой. Присутствовавшие на этих учениях приглашённые иностранные военные делегации были поражены величиной десантов и мастерством десантирования.

31. Парашютно-десантные части, как новый род воздушной пехоты, являются средством дезорганизации управления и тыла противника. Они используются высшим командованием.

Во взаимодействии с войсками, наступающими с фронта, воздушнаяпехота содействует окружению и разгрому противника на данном направлении.

Использование воздушной пехоты должно быть строго сообразовано с условиями обстановки и требует надёжного обеспечения и соблюдения мер скрытности и внезапности.

— Глава вторая "Организация войск РККА" 1. Рода войск и их боевое применение, Полевой устав РККА (ПУ-39)

Десантники приобретали опыт и в реальных боях. В 1939 году в разгроме японцев у Халхин-Гола приняла участие 212-я воздушно-десантная бригада. За проявленные мужество и героизм 352 десантника были награждены орденами и медалями. В 1939—1940 гг., в период советско-финляндской войны, вместе со стрелковыми частями сражались 201-я, 202-я и 214-я воздушно-десантные бригада.

На основе полученного опыта в 1940 году были утверждены новые штаты бригад в составе трёх боевых групп: парашютной, планерной и посадочно-десантной.

При подготовке операции по присоединению Бессарабии к СССР, оккупированной Румынией, а также Северной Буковины, командование Красной Армии включило в состав Южного фронта 201-ю, 204-ю и 214-ю авиадесантные бригады. В ходе операции боевые задачи получили 204-я и 201-я адбр и были выброшены десанты в район г. Болград и г. Измаил, а после закрытия госграницы для организации советских органов управления в населённые пункты.

Армии многих других стран переняли идею парашютно-десантных и десантных войск у русских.

— Г. Гудериан Внимание, танки!

Великая Отечественная война

К началу 1941 года на базе имевшихся воздушно-десантных бригад были развёрнуты воздушно-десантные корпуса численностью свыше 10 тыс. человек каждый (см. также: 4-й воздушно-десантный корпус (СССР)).

был направлен в Саратовское бомбардировочное училище. … Однако вскоре пришло распоряжение наркомата обороны о передаче Саратовского училища в ведение ВДВ.

— Хухриков Юрий Михайлович, А. Драбкин, Я дрался на Ил-2 — М.: Яуза, Эксмо, 2005.

4 сентября 1941 года, приказом Народного комиссара, Управление ВДВ было преобразовано в Управление командующего ВДВ Красной Армии, а соединения и части ВДВ выведены из подчинения командующих действующих фронтов и переданы в непосредственное подчинение командующего ВДВ. В соответствии с этим же приказом было осуществлено формирование десяти воздушно-десантных корпусов, пяти манёвренных воздушно-десантных бригад, пяти запасных воздушно-десантных полков и воздушно-десантного училища (г. Куйбышев). В начале Великой Отечественной войны ВДВ составляли самостоятельный род сил (войск) ВВС РККА.

В контрнаступлении под Москвой создались условия для широкого применения ВДВ. Зимой 1942 г. проведена Вяземская воздушно-десантная операция с участием 4-го воздушно-десантного корпуса. В сентябре 1943 г. применен воздушный десант в составе двух бригад для содействия войскам Воронежского фронта в форсировании реки Днепр. В Маньчжурской стратегической операции в августе 1945 г. было высажено для десантных действий посадочным способом более 4 тыс. человек личного состава стрелковых подразделений, которые успешно выполнили поставленные задачи.

В октябре 1944 г. ВДВ были преобразованы в отдельную гвардейскую воздушно-десантную армию, вошедшую в состав авиации дальнего действия. В декабре 1944 года эта армия была на основании директивы Ставки ВГК от 18 декабря 1944 г. преобразована в 9-ю гвардейскую армию, на базе управления 7-й армии и соединений отдельной гвардейской воз­душно-десантной армии с непосред­ственным подчинением Ставке ВГК. Десантные дивизии были переформированы в стрелковые дивизии.
Одновременно, было создано управление ВДВ с подчинением командующему ВВС. В составе ВДВ остались три воздушно-десантные бригады, учебный воздушно-десантный полк, курсы усовершенствования офицерского состава и воздухоплавательный дивизион. В феврале 1945 г. 9-я гвардейская армия в составе 37, 38, 39-го гвардейских стрелковых кор­пусов была сосредоточена в Венгрии юго-восточнее Будапешта; 27 февраля она вошла в состав 2-го Украинского фронта, 9 марта была переподчинена 3-му Украинскому фронту. В марте — апреле 1945 г. армия уча­ствовала в Венской стратегической опе­рации (16 марта — 15 апреля), наступая на направлении главного удара фронта. В начале мая 1945 г. армия в составе 2-го Украинского фронта принимала участие в Пражской операции (6-11 мая). Свой боевой путь 9-я гвардейская армия завершила выходом на Эльбу. Расформирована армия 11 мая 1945 г. Командующий армией — генерал-полковник Глаголев В. В. (декабрь 1944 г. — до конца войны). 10 июня 1945 года, в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 29 мая 1945 года, была создана Центральная группа войск в состав которой вошла 9 Гв. А. Позже выведена в Московский округ, где в 1946 году её управление преобразовали в Управление ВДВ, а все её соединения вновь стали гвардейскими воздушно-десантными — 37-й, 38-й, 39-й корпуса и 98, 99, 100, 103, 104, 105, 106, 107, 114 вдд.

Послевоенный период

С 1946 года переданы в состав сухопутных войск Вооружённых Сил СССР, были непосредственно подчинены Министру обороны СССР являясь резервом Верховного Главнокомандующего. В 1956 году две воздушно-десантные дивизии принимали участие в венгерских событиях. В 1968 году, после захвата двух аэродромов под Прагой и Братиславой, были высажены 7-я и 103-я гвардейские воздушно-десантные дивизии, которые обеспечили успешное выполнение задачи соединениями и частями Объединённых вооружённых сил стран — участниц Организации Варшавского договора во время чехословацких событий.

В послевоенный период в ВДВ была осуществлена большая работа по усилению огневой мощи и подвижности личного состава. Были созданы многочисленные образцы авиадесантируемой бронетехники (БМД, БТР-Д), автомобильной техники (ТПК, ГАЗ-66), артиллерийских систем (АСУ-57, АСУ-85, 2С9 «Нона», 107-мм безоткатное орудие Б-11). Были разработаны сложные парашютные системы для десантирования всех наименований вооружения — «Кентавр», «Реактавр» и другие. Также был увеличен парк военно-транспортной авиации, призванный для массовой переброски десантных соединений в случае крупномасштабных боевых действий. Были созданы крупнофюзеляжные транспортные самолёты, способные производить парашютное десантирование боевой техники (Ан-12, Ан-22, Ил-76).

В СССР впервые в мире были созданы воздушно-десантные войска, располагавшие собственной броневой техникой и самоходной артиллерией. На крупных армейских учениях (вроде Щит-82 или Дружба-82) практиковалась высадка личного состава со штатной техникой численностью не более двух парашютно-десантных полков. Состояние военно-транспортной авиации ВС СССР на конец 1980-х годов, позволяло произвести выброску парашютным способом 75 % личного состава и штатной боевой техники одной воздушно-десантной дивизии за один общий вылет.

К осени 1979 года была расформирована 105-я гвардейская Венская Краснознамённая воздушно-десантная дивизия, специализированная для ведения боевых действий в горно-пустынной местности. Части 105-й гв.вдд дислоцировалась в городах Фергана, Наманган и Чирчик Узбекской ССР и в г. Ош Киргизской ССР. В итоге расформирования 105-й гв.вдд были сформированы четыре отдельные десантно-штурмовые бригады (35-я гвардейская, 38-я гвардейская и 56-я гвардейская), 40-я (без статуса "гвардейский") и 345-й гвардейский отдельный парашютно-десантный полк.

Последовавший после расформирования 105-й гв.вдд, в 1979 году ввод советских войск в Афганистан, показал глубокую ошибочность, принятого руководством ВС СССР решения — воздушно-десантное соединение, специально адаптированное для ведения боевых действий в горно-пустынной местности непродуманно и поспешным образом было расформировано, а в Афганистан в конечном счёте была отправлена 103 гв.вдд, личный состав которой не имел никакой подготовки для ведения боевых действий на подобном театре военных действий:

[desantura.ru/articles/33636/?PAGEN_1=2 Неизвестная дивизия. 105-я гвардейская воздушно-десантная Венская Краснознамённая дивизия (горно-пустынная)]:

«…в 1986 году приезжал Командующий ВДВ генерал армии Сухоруков Д. Ф., он сказал тогда, какие мы были глупцы, расформировав 105-ю воздушно-десантную дивизию, ведь она была предназначена для ведения боевых действий в горно-пустынной местности. А мы вынуждены были затратить огромные средства для доставки в Кабул по воздуху 103-ю воздушно-десантную дивизию…»

К середине 80-х годов в составе воздушно-десантных войск было семь воздушно-десантных дивизий и три отдельных полка со следующими наименованиями и местами дислокации:

• 7-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия. Дислоцировалась в г. Каунас Литовской ССР, Прибалтийский ВО.
• 76-я гвардейская воздушно-десантная Черниговская Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия. Дислоцировалась в г. Псков РСФСР, Ленинградский ВО.
• 98-я гвардейская воздушно-десантная Свирская Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия. Дислоцировалась в г. Болград Украинская ССР, КОдВО и в г. Кишинёв Молдавская ССР, КОдВО.
• 103-я гвардейская воздушно-десантная ордена Ленина, Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия имени 60-летия СССР. Дислоцировалась в г. Кабул (Афганистан) в составе ОКСВА. До декабря 1979 года и после февраля 1989 года дислоцировалась в г. Витебск Белорусской ССР, Белорусский ВО.
• 104-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия, специализированная для ведения боевых действий в горной местности. Дислоцировалась в Кировабаде Азербайджанской ССР, Закавказский ВО.
• 106-я гвардейская воздушно-десантная Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия. Дислоцировалась в г. Тула и в г. Рязань РСФСР, Московский ВО.
• 44-я учебная воздушно-десантная Овручская Краснознамённая, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия. Дислоцировалась в пос. Гайжюнай Литовской ССР, Прибалтийский ВО.
• 345-й гвардейский парашютно-десантный Венский Краснознамённый, ордена Суворова полк имени 70-летия Ленинского комсомола. Дислоцировался в г. Баграм (Афганистан) в составе ОКСВА. До декабря 1979 года дислоцировался в г. Фергана Узбекской ССР, после февраля 1989 — в г. Кировабад Азербайджанской ССР, Закавказский ВО.
• 387-й отдельный учебный парашютно-десантный полк. До 1982 года входил в состав 104-й гвардейской воздушно-десантной Краснознамённой, ордена Кутузова дивизии. В период с 1982 по 1988 годы в полку проводилась подготовка молодого пополнения для отправки в воздушно-десантные и десантно-штурмовые части в составе ОКСВА. В кинематографе, в фильме «9-я рота» под учебной частью подразумевается именно 387-й оупдп. Дислоцировался в г. Фергана Узбекской ССР, Туркестанский ВО.
• 196-й отдельный полк связи воздушно-десантных войск. Дислоцировался в пос. Медвежьи озёра Московской области РСФСР.

Каждая из указанных дивизии имела в своём составе: управление (штаб), по три парашютно-десантных полка, один артиллерийский самоходный полк и подразделения боевого обеспечения и тылового обеспечения.

Десантно-штурмовые формирования в Советской Армии

Кроме парашютно-десантных частей и соединений, в составе Сухопутных войск имелись также десантно-штурмовые части (ДШЧ).
Подчинялись они командующим войсками военных округов (групп войск), армий или корпусов. По форме и вооружению они мало чем отличались от парашютно-десантных частей, кроме задач, подчинённости и ОШС. Методы боевого применения, программы боевой подготовки личного состава, вооружение и обмундирование военнослужащих — было такое же, как и парашютно-десантных частей и соединений ВДВ (центрального подчинения). Обмундирование и знаки различия ВДВ десантно-штурмовые части получили в 1982 году — после их введения для ДШЧ СВ и частей СпН ГРУ (до 1982—1983 гг. вышеназванные части носили общевойсковые форму и знаки различия). Первой из десантно-штурмовых частей в ГСВГ переодетой в форму ВДВ стала 35-я одшбр, к концу 1983 года на форму ВДВ были переведены все остальные ДШЧ.

Десантно-штурмовые формирования были представлены отдельными десантно-штурмовыми бригадами (одшбр), отдельными десантно-штурмовыми полками (одшп) и отдельными десантно-штурмовыми батальонами (одшб).

Поводом для создания десантно-штурмовых формирований в конце 60-х годов, послужил пересмотр тактических приёмов в борьбе с противником в случае полномасштабной войны. Ставка делалась на концепцию применения массированных десантов в ближнем тылу противника, способных дезорганизовать оборону. Техническую возможность для подобного десантирования предоставлял существенно увеличившийся к этому времени парк транспортных вертолётов в армейской авиации.

К середине 80-х годов в составе ВС СССР числилось 14 отдельных бригад, два отдельных полка и около 20 отдельных батальонов. Бригады размещались на территории СССР по принципу — одна бригада на один военный округ, имеющий сухопутный выход к Государственной границе СССР, одна бригада во внутреннем Киевском Военном округе (23одшбр в г. Кременчуг, подчинённая Главному командованию юго-западного направления) и две бригады для группы советских войск за рубежом (35огдшбр в ГСВГ в г. Котбус и 83одшбр в СГВ в г. Бялогард). 56огдшбр в ОКСВА, дислоцированная в г. Гардез Республики Афганистан, относилась к Туркестанскому Военному Округу, в котором была сформирована.

Отдельные десантно-штурмовые полки подчинялись командирам отдельных армейских корпусов.

Разница между парашютно-десантными и десантно-штурмовыми формированиями ВДВ заключалась в следующем:

• В наличии штатной десантируемой броневой техники (БМД, БТР-Д, САУ «Нона» и т. д.). В десантно-штурмовых частях ею была оснащена только четверть от всех подразделений — в отличие от 100 % укомплектованности ею в парашютно-десантных частях.
• В подчинённости войск. Десантно-штурмовые части, в оперативном отношении, подчинялись командованию военных округов (групп войск), армий, корпусов. Парашютно-десантные части подчинялись командованию ВДВ, штаб которого находился в Москве.
• В поставленных задачах. Предполагалось, что десантно-штурмовые части, в случае начала крупномасштабных боевых действий будут использованы для высадки в ближнем тылу противника, преимущественно посадочным способом с вертолётов. Парашютно-десантные части предполагалось использовать в более глубоком тылу противника с высадкой парашютным способом с самолётов ВТА. При этом воздушно-десантная подготовка с плановыми учебными десантированиями парашютным способом личного состава и боевой техники — являлась обязательной для обоих видов формирований ВДВ.
• В отличие от гвардейских парашютно-десантных частей ВДВ развёрнутых по полному штату, некоторые десантно-штурмовые бригады были скадрованными (неполного состава) и не являлись гвардейскими. Исключение составляли три бригады, получившие звания гвардейских, созданные на базе гвардейских парашютно-десантных полков, расформированной в 1979 году 105-й гвардейской воздушно-десантной Венской Краснознамённой дивизии — 35-я, 38-я и 56-я. 40-я десантно-штурмовая бригада, созданная на базе 612-го отдельного батальона десантного обеспечения и 100-й отдельной разведывательной роты этой же дивизии, звание «гвардейская» не получила.
• 39-я отдельная десантно-штурмовая бригада, расквартированная в г. Хыров ПрикВО также была развернута по полному штату.

На середину 80-х годов в составе ВДВ СВ ВС СССР находились следующие бригады и полки:

• 11-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада в Забайкальском ВО (Читинская обл., г. Могоча и Амазар),
• 13-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Дальневосточном ВО (Амурская область г. Магдагачи и Завитинск),
• 21-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Закавказском ВО (Грузинская ССР, г. Кутаиси),
• 23-я отдельная десантно-штурмовая бригада Юго-западного направления (на территории Киевского ВО), (Украинская ССР, г. Кременчуг),
• 35-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада в Группе Советских войск в Германии (Германская Демократическая Республика, г. Котбус),
• 36-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Ленинградском ВО (Ленинградская область, пгт. Гарболово),
• 37-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Прибалтийском ВО (Калининградская область, г. Черняховск),
• 38-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада в Белорусском ВО (Белорусская ССР, г. Брест),
• 39-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Прикарпатском ВО (Украинская ССР, г. Хыров),
• 40-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Одесском ВО (Украинская ССР, пгт. Большая Корениха Николаевской области),
• 56-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада в Туркестанском ВО (сформирована в г. Чирчик Узбекской ССР и введена в Афганистан),
• 57-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Среднеазиатском ВО (Казахская ССР, пгт. Актогай),
• 58-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Киевском ВО (Украинская ССР, г. Кременчуг),
• 83-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Северной Группе Войск, (Польская Народная Республика, г. Бялогард),
• 902-я отдельная десантно-штурмовая бригада в Южной группе войск, (Венгерская Народная Республика, г. Кечкемет),
• 1318-й отдельный десантно-штурмовой полк в Белорусском ВО (Белорусская ССР, г. Полоцк) в подчинении 5-го отдельного армейского корпуса (5оак)
• 1319-й отдельный десантно-штурмовой полк в Забайкальском ВО (Бурятская АССР, г. Кяхта) в подчинении 48-го отдельного армейского корпуса (48оак)

Указанные бригады имели в своём составе управление, по три или четыре десантно-штурмовых батальона, один артиллерийский дивизион и подразделения боевого обеспечения и тылового обеспечения. Личный состав развёрнутых бригад достигал от 2500 до 3000 военнослужащих.
К примеру, штатная численность личного состава 56-й огдшбр на 1 декабря 1986 года составляла 2452 военнослужащих (261 офицер, 109 прапорщиков, 416 сержантов, 1666 солдат).

Полки отличались от бригад наличием только двух батальонов: одного парашютно-десантного и одного десантно-штурмового (на БМД), а также несколько уменьшенным составом подразделений полкового комплекта.

Участие ВДВ в Афганской войне

В Афганской войне от воздушно-десантных и десантно-штурмовых формирований ВС СССР участвовали одна воздушно-десантная дивизия (103-я гвдд), одна отдельная десантно-штурмовая бригада (56-я огдшбр), один отдельный парашютно-десантный полк (345-й огпдп) и два десантно-штурмовых батальона в составе отдельных мотострелковых бригад (66-я омсбр и 70-я омсбр). В общей сложности на 1987 год это были 18 «линейных» батальонов (13 парашютно-десантных и 5 десантно-штурмовых), что составило пятую часть от общего числа всех «линейных» батальонов ОКСВА (включавших в себя ещё 18 танковых и 43 мотострелковых батальона).

Практически за всю историю Афганской войны не возникло ситуации, которые оправдали бы применение парашютного десантирования для переброски личного состава. Основными причинами здесь послужили сложность горного рельефа и неоправданность материальных затрат в использовании подобных методов в контрпартизанской войне. Переброска личного состава парашютно-десантных и десантно-штурмовых частей в горные районы боевых действий, непроходимых для бронетехники, осуществлялось исключительно посадочным методом с вертолётов. Поэтому разделение линейных батальонов ВДВ в ОКСВА на десантно-штурмовые и парашютно-десантные следует считать условным. И те и другие типы типы батальонов действовали по одинаковой тактике.

Как и во всех мотострелковых, танковых и артиллерийских подразделениях в составе ОКСВА, до половины всех подразделений воздушно-десантных и десантно-штурмовых формирований были распределены на сторожевое охранение по сторожевым заставам, позволявшим контролировать дороги, горные перевалы и обширную территорию страны, значительно сковывая тем самым действия противника. К примеру батальоны 350-го Гвардейского ПДП зачастую находились в различных точках Афганистана (в Кунаре, Гиришке, Суруби), контролируя ситуацию в этих районах. 2-й парашютно-десантный батальон из состава 345-го огпдп был рассредоточен по 20-и сторожевым заставам в Панджшерском ущелье в районе кишлака Анава. Этим самым 2пдб 345опдп (совместно с 682-м мотострелковым полком 108-й мсд стоявшим в пос. Руха) блокировали западный выход из ущелья, являвшегося главной транспортной артерией противника из Пакистана в стратегически важную Чарикарскую Долину.

Самой массовой боевой воздушно-десантной операцией в ВС СССР, в период после Великой Отечественной войны, следует считать 5-ю Панджшерскую операцию в мае-июне 1982 года, в ходе которой впервые была осуществлена массовая высадка десанта 103-й гвардейской вдд в Афганистане: только в течение первых трёх дней, посадочным способом с вертолётов было десантировано свыше 4 тыс. человек. Всего же в этой операции принимало участие около 12 тысяч военнослужащих различных родов войск. Операция проходила одновременно на все 120 км в глубину ущелья. В результате большая часть ущелья Панджшер была взята под контроль.

В период с 1982 по 1986 год во всех десантных подразделениях ОКСВА произошла планомерная замена штатной авиадесантируемой бронетехники (БМД-1, БТР-Д) на бронетехнику, штатную для мотострелковых подразделений (БМП-2Д, БТР-70). В первую очередь это было связано с малой защищённостью и низким моторесурсом конструктивно облегчённой бронетехники ВДВ, а также характером боевых действий, где задачи выполняемые десантниками, будут мало чем отличаться от задач поставленных мотострелкам.

Также с целью повышения огневой мощи десантных подразделений, в их состав введут дополнительные артиллерийские и танковые подразделения. К примеру 345-й опдп по образцу мотострелкового полка дополнят артиллерийским гаубичным дивизионом и танковой ротой, в 56-й огдшбр артиллерийский дивизион был развёрнут до 5 огневых батарей (вместо положенных 3 батарей), а 103-й гвдд придадут для усиления 62-й отдельный танковый батальон, что являлось несвойственным для организационно-штатной структуры частей ВДВ на территории СССР.

Путаница с частями специального назначения

Долгое время военнослужащих подразделений и частей специального назначения (так называемого сейчас армейского спецназа) ошибочно и намеренно именовали десантниками. Связано это с тем что в советский период, как и сейчас, в ВС России не было и нет войск специального назначения, а были и есть подразделения и части специального назначения (СпН) ГРУ ГШ ВС СССР. В печати и в СМИ упоминались фразы «войска специального назначения» или «командос» только по отношению к войскам вероятного противника («Зелёные береты», «Рейнджеры», «Коммандос»). В современных приказах именуются «воинские части специального назначения военной разведки Вооружённых Сил Российской Федерации».

Начиная с возникновения этих частей в ВС СССР в 1950 году вплоть до конца 80-х годов, полностью отрицалось существование подобных подразделений и частей. Вплоть до того, что об их существовании военнослужащие срочной службы узнавали только при принятии в личный состав этих подразделений и частей. Официально в советской прессе и по телевидению подразделения и части СпН ГРУ ГШ ВС СССР объявлялись либо частями ВДВ — как в случае с ГСВГ (официально в ГДР не было частей СпН), либо как в случае с ОКСВА — отдельными мотострелковыми батальонами (омсб). К примеру 173-й отдельный отряд специального назначения (173-й ооСпН), дислоцировавшийся возле г. Кандагар, назывался 3-й отдельный мотострелковый батальон (3-й омсб).

В повседневности военнослужащие подразделений и частей СпН начиная с 1982—1983 гг. носили парадную, повседневную и полевую форму, принятую в ВДВ, хотя ни по подчинению, ни по поставленным задачам разведывательно-диверсионной деятельности к ВДВ не относились. Единственное, что объединяло ВДВ и подразделения/части СпН — это бо́льшая часть офицерского состава — выпускников РВВДКУ, воздушно-десантная и боевая подготовка, и возможное боевое применение в тылу противника.

Подготовка офицерского состава

Офицеров готовили следующие военные учебные заведения по следующим военно-учётным специальностям:

• Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознамённое училище имени Ленинского комсомола — командир парашютно-десантного (десантно-штурмового) взвода, командир разведывательного взвода.
• Десантный факультет Рязанского военного автомобильного института имени генерала армии В. П. Дубынина — командир автомобильного/транспортного взвода.
• Десантный факультет Рязанского высшего военного командного училища связи имени Маршала Советского Союза М. В. Захарова — командир взвода связи.
• Десантный факультет Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища — заместитель командира роты по политической части (воспитательной работе).
• Десантный факультет Коломенского высшего артиллерийского командного ордена Ленина, Краснознамённого училища имени Октябрьской Революции — командир артиллерийского взвода.
• Полтавское высшее зенитное ракетное командное Краснознамённое училище имени генерала армии Н. Ф. Ватутина — командир зенитно-артиллерийского, зенитно-ракетного взвода.
• Десантный факультет Каменец-Подольского высшего военно-инженерного командного училища имени Маршала инженерных войск В. К. Харченко — командир инженерно-сапёрного взвода.

Кроме выпускников указанных учебных заведений, в ВДВ нередко назначались на должности командиров взводов, выпускники высших общевойсковых училищ и военных кафедр, готовивших командиров мотострелкового взвода. Связано это было с тем, что профильное Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, выпускавшее каждый год в среднем около 300 лейтенантов, не в состоянии было полностью обеспечить потребности ВДВ (на конец 80-х в них числилось около 60 000 личного состава) в командирах взводов. К примеру, бывший командир 247-го гпдп (7-я гвдд), Герой Российской Федерации Эм Юрий Павлович, начинавший службу в ВДВ с командира взвода в 111-м гпдп 105-й гвдд, окончил Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище имени Маршала Советского Союза И. С. Конева.

Интересные факты

• Во время Второй мировой войны были созданы крупнейшие оперативно-тактические объединения воздушно-десантных войск (сил) — армии. Воздушно-десантная армия (ВДА), предназначалась для выполнения крупных оперативно-стратегических задач в тылу противника. Впервые создана в конце 1943 года в гитлеровской Германии в составе нескольких воздушно-десантных дивизий. В 1944 год англо-американское командование также создало такую армию в составе двух воздушно-десантных корпусов (всего пять воздушно-десантных дивизий) и нескольких соединений военно-транспортной авиации. В боевых действиях в полном составе эти армии участия не принимали.
• Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 годов десятки тысяч солдат, сержантов, офицеров воздушно-десантных частей ВВС РККА награждены орденами и медалями, а 126 человек удостоены звания Героя Советского Союза.
• После окончания Великой Отечественной войны и на протяжении нескольких десятилетий ВДВ СССР (России) были и, вероятно, остаются самыми массовыми воздушно-десантными войсками на Земле.
• Только советские парашютисты в полном боевом снаряжении смогли десантироваться на Северный полюс, ещё в конце 40-х годов.
• Только советские парашютисты отваживались прыгать с многокилометровой высоты в боевых машинах десанта.

См. также

• День воздушно-десантных войск
• Василий Филиппович Маргелов

Ссылки

• [www.simvolika.org/margelov.htm Музей-квартира В. Ф. Маргелова] // simvolika.org

Отрывок, характеризующий Воздушно-десантные войска СССР

– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.