ВЛ (танк)

ВЛ
Классификация	сверхтяжёлый танк
Боевая масса, т	от 260 до 460 т
Компоновочная схема	классическая, трёхбашенная
Экипаж, чел.	15
История
Годы производства	не производился
Годы эксплуатации	не эксплуатировался
Основные операторы
Бронирование
Тип брони	стальная катаная
Лоб корпуса, мм/град.	75
Борт корпуса, мм/град.	60
Корма корпуса, мм/град.	60
Крыша корпуса, мм	40
Лоб башни, мм/град.	125
Борт башни, мм/град.	60
Корма рубки, мм/град.	60
Крыша башни, мм	30
Крыша рубки, мм/град.	40
Вооружение
Калибр и марка пушки	1 × 130-мм морская пушка Б-13 (или 1 × 305-мм орудие Б-23), 2 × 76-мм Л-11
Тип пушки	танковая
Длина ствола, калибров	50 (130-мм); 26 (30) (Л-11)
Боекомплект пушки	100 × 130-мм или 305-мм 300 × 76-мм Л-11
Прицелы	телескопический
Пулемёты	7,62-мм ДТ
Другое вооружение	нет
Подвижность
Тип двигателя	3 × 12-цилиндровый карбюраторный двигатель ГАМ-34
Мощность двигателя, л. с.	3 × 800 л.с., генератор постоянного тока мощностью 650 кВт, тяговые электродвигатели 4ДК - 3А мощностью 450 кВт
Тип подвески	балансирная, пружинная

ВЛ («Владимир Ленин») — проект советского сверхтяжёлого танка, разработанный в 1940 году. В зависимости от вооружения масса танка составляла от 260 до 460 т.

История разработки

В 1940 году, учитывая опыт советско-финской войны 1939—1940 гг., конструкторами А. Е. Поповым и Нухманом были разработаны проекты танков ВЛ-С1, ВЛ-С2 и ВЛ-С3.

Вооружение

Сверхтяжёлые танки ВЛ предполагалось оснастить 130-мм морской пушкой Б-13 или 305-мм орудием Б-23 (боекомплект 100 выстрелов). Пушка должна была устанавливаться во вращающейся башне и предназначалась для борьбы с дотами и долговременными укреплениями. Для борьбы с мелкими опорными пунктами предполагалось использовать две 76-мм пушки (боекомплект 300 выстрелов). 7,62-мм пулемёты ДТ предусматривались для борьбы с пехотой и авиацией противника (боекомплект пулемётов 15 000 патронов).

Бронирование

Защита противоснарядная гомогенная. Корпус сваривался из бронеплит толщиной 40, 60, 75 и 125 мм. Лобовая броня башни составляла 125 мм, крыши — 40 мм. Экипаж танка составлял пятнадцать человек.

Силовая установка

Силовая установка ДВС мощностью 2400 л.с. Трансмиссия электромеханическая с приводом на ведущие колёса от тяговых ЭД. В качестве силовой установки рассматривалось использование трёх двигателей ГАМ-34 мощностью 800 л.с. У серийных электровозов позаимствовали электродвигатели 4ДК - 3А мощностью 450 кВт.

Движитель

Гусеничный с четырьмя гусеницами с независимым приводом на каждую. Ведущие колёса у внутренних пар гусениц находились впереди, а направляющие — сзади. У наружных пар гусениц наоборот. Подвеска как у СУ-14 балансирная, пружинная. Управлялся танк с двух мест механика-водителя: переднего и кормового, благодаря этому не требовалось разворачивать танк при смене направления движения.

Из-за огромных габаритов машины её транспортировка по железной дороге представляла большие трудности. Для решения этой проблемы предполагалась разборка танка на 5 частей:

• главная башня;
• малые башни;
• ходовая часть;
• 2 разъёмные (вдоль) половины корпуса.

Для борьбы с дотами разрабатывался проект ВЛ-С3 с пушкой Б-13, отличавшийся меньшей массой 260 т; вариант с орудием Б-23, вес 320 т.

Судьба проекта

После оценки проекта пришли к выводу, что постройка его невозможна. В силу огромных размеров и запредельной массы танк так и не был воплощён в металле.

Литература

• Барятинский М. Б. [books.google.com/books?id=qaHOAAAAQBAJ&pg=PA83 «Маус» и другие. Сверхтяжелые танки Второй мировой]. — М. : Коллекция; Яуза; Эксмо, 2010. — С. 83. — 96 с. + ил. — ISBN 978-5-699-39647-0.</span>

Ссылки

• [www.aviarmor.net/tww2/tanks/ussr/vl.htm ВЛ / «Владимир Ленин»]. Aviarmor.

Отрывок, характеризующий ВЛ (танк)

[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.