Высшая мера

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ВМН»)
Перейти к: навигация, поиск

Вы́сшая ме́ра (сокращённо от высшая мера социальной защиты, ВМСЗ; и от высшая мера уголовного наказания, ВМН) — название смертной казни через расстрел в советском уголовном праве. Термин «ВМСЗ», широко употреблявшийся в период закрепления авторитарного режима личной власти Сталина, был заменён на «ВМН» при Ежове и Вышинском, активных организаторах сталинских репрессий.



История

В первом УК РСФСР 1922 года смертная казнь формально была исключена из системы уголовных наказаний, поскольку применение высшей меры социальной защиты должно было носить исключительный и временный характер — до отмены её Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом.

Принятые в 1924 году Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик внесли в советское уголовное право существенные изменения: в УК РСФСР редакции 1926 года смертная казнь была включена в систему наказаний в качестве высшей меры уголовного наказания.

После введения в действие Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (1958) расстрел, в соответствии со ст.22 Основ и соответствующими статьями УК союзных республик (например, ст.59 УК РСФСР 1960 года), стал именоваться исключительной мерой наказания, поскольку в будущем предполагалась её отмена.

Согласно п.2 ст.20 Конституции РФ, смертная казнь впредь до её отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. 19 ноября 2009 года Конституционный суд РФ своим Определением № 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года № 3-П» признал невозможность назначения смертной казни.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Высшая мера"

Отрывок, характеризующий Высшая мера


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.