Бельфегор
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
Бельфегор, Ваал-Фегор, Фегорский Ваал — дьявол, который часто фигурировал в средневековых мистериях. Первоначально был древнесемитским богом, которому поклонялись моавитяне, а также часть мадианитян и древних евреев.
В Библии
В Ветхом Завете Ваал-Фегор — имя божества, которому моавиты поклонялись на горе Фегор в городе Ситтиме (Пс. 105, 28; Числ. 25, 3; 25, 5; Втор. 4,3). Представление о неприличии ритуалов, связанных с этим идолом, восходит, вероятно, к Книге Пророка Осии: «…увидел Я отцов ваших, — но они пошли к Ваал-Фегору и предались постыдному, и сами стали мерзкими, как те, которых возлюбили» (Ос. 9:10). Это стало причиной геноцида народом Моисея мадианитян, поклонявшихся Ваал-Фегору, и евреев, примкнувших к ним (Чис. 25, Чис. 31).
В сатанизме
В поздней каббале Бельфегор — один из десяти архидьяволов (темных сил), "гений открытий и изобретений". Бельфегор хорошо осведомлен в технологических вопросах и техническом прогрессе, который поддерживает. В распределении семи смертных грехов ему досталась лень. Бельфегор может принимать облик молодой привлекательной женщины, поэтому иногда его считают демоницей женского пола.
В демонологии Бельфегор является демоном, который помогает людям делать открытия. Он соблазняет людей, предложив им хитроумные изобретения, которые сделают их богатыми. Согласно некоторым демонологам XVI века, его власть сильнее в апреле. Епископ и охотник на ведьм Питер Бинсфельд утверждал, что Бельфегор соблазняет с помощью лени. Когда его вызывают, он может даровать богатство, открытия и хитроумные изобретения. Его дьявольская роль заключалась в том, чтобы посеять рознь между людьми и соблазнить их на зло, вследствие распределения богатства.
Согласно Блаженному Иерониму, «Бельфегор, которого можем назвать Приапом, в высшей степени почитается женщинами» . В иерархии Иоганна Вейера («De Praestigius Daemonum», 1563) Бельфегор — посол ада во Франции. Он сеет среди людей раздоры, соблазняя их сокровищами и богатством. О том же говорит Колин де Планси в «Dictionnaire Infernal».
По преданию, Бельфегор был отправлен Люцифером из ада, чтобы узнать, действительно ли существует такая вещь на земле, как счастье в браке. Ранее слух о том достиг демонов, но они знали, что люди не могут жить в согласии. Опыт в мире, который приобрел Бельфегор, скоро убедили его в том, что слух был необоснованным. Рассказ содержится в различных работах ранней современной литературы, поэтому имя Бельфегора применяется как синоним мизантропии и разногласий. В некоторых книгах говорилось, что Бельфегор имеет большой половой член.
В произведениях искусства
- В литературе
Бельфегор как литературный персонаж встречается в поэме «Потерянный рай» Мильтона и романах «Труженики моря» Виктора Гюго и «Бельфегор» Артура Бернеда.
- В кинематографе
- В музыке
- Belphegor — австрийская блэк-метал-группа, названная в честь этого демона.
- В аниме
- Бельфегор — персонаж аниме Katekyo Hitman Reborn!
- Бельфегор — персонаж аниме Umineko no naku koro ni
- Бельфегор упоминается в 7 серии аниме Danshi Koukousei no Nichijou
- Бельфегор упоминается в аниме Kore wa Zombie Desu ka?
- Бельфегор упоминается в аниме Devil may cry 3 серия
См. также
Напишите отзыв о статье "Бельфегор"
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 29 апреля 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Бельфегор
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.