Вабаллат

Луций Юлий Аврелий Септимий Вабаллат Афенодор (лат. Lucius Iulius Aurelius Septimius Vaballatus Aphenodorus) — пальмирский царь в 267—272 годах.

Биография

Отцом Вабаллата был правитель Пальмиры Оденат, а матерью царица Зенобия. Когда его отец был убит своим двоюродным братом Меонием в 267 году (или в 266 году), младенец Вабаллат унаследовал царскую власть над Пальмирой. По всей видимости, он носил также титул «Корректор Востока» (лат. corrector orientis) — крупную должность, на которую в Римской империи назначали знатных людей, и задачей которых было занятие проблемами римских восточных провинций и внешней политики на Востоке. Однако реальной властью в государстве обладала царица Зенобия, благодаря которой Пальмирское царство находилось на вершине своего могущества. Её войска завоевали римские владения на Востоке — Египет, Аравию, Месопотамию и Малую Азию.

Весной 272 года Вабаллат принял титул августа, но вскоре, потерпев поражение, вместе с матерью попал в плен к императору Аврелиану и был свергнут с престола, а Пальмирское царство присоединено к Римской империи. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Литература

• Бансон М. [www.ancientrome.ru/imp/vaballatus1.htm Вабаллат] // Энциклопедия Римская империя / Пер. с англ. М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2001
• Kienast D. Römische Kaisertabelle. Grundzüge einer römischen Kaiserchronologie. — Darmstadt: Wissenschafliche Budigesenschaft, 2004.

Источники

• Зосим. Новая история.

Отрывок, характеризующий Вабаллат

– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.