Вагенинген
Город и община
Показать/скрыть карты
|
Вагенинген (нидерл. Wageningen, МФА: [ˈʋaːɣənɪŋə(n)]) — город и община в Нидерландах, в провинции Гелдерланд.
Город Вагенинген расположен на северном берегу Недеррейна, на границе между долиной Гелдер и холмами Велюве (нидерл. Veluwe).
По данным на 1 января 2012 население города составляет 36 419 человек, из которых тысячи являются студентами Вагенингенского университета.
Содержание
История
Наиболее ранние известные поселения находятся к северу от современного центра города и упоминаются в источниках с 828 года. В период раннего Средневековья на холме к востоку от города была построена небольшая церковь. В XII веке люди поселились на территории, расположенной в предалах современной улицы Бергстраат (нидерл. Bergstraat), подтверждением чему явилась брусчатка тех лет, обнаруженная археологами рядом с гостиницей «Хотел де Верелд» (нидерл. Hotel de Wereld). Вагенинген получил статус города в 1263 году. Он был защищён рвом и крепостной стеной. В 1526 году был сооружён замок, разобранный в XVIII веке. Части оснований трёх башен замка и крепостной стены до сих пор видны в современном городе.
Город, его жители и предприятия серьёзно пострадали во время Второй мировой войны. Центральная часть Вагенингена была уничтожена огнём немецкой артиллерии после вторжения фашистской Германии в Нидерланды в мае 1940 года. Немецкий генерал Йоханнес Бласковиц сдался канадскому генералу Чарльзу Фоуксу (англ. Charles Foulkes) в Вагенингене 5 мая 1945 года, что явилось официальным окончанием войны в Нидерландах. Переговоры о капитуляции проходили в помещении современной гостиницы «Хотел де Верелд», которая расположена в самом центре города. Ежегодно 5 мая в Вагенингене широко празднуется День Освобождения Нидерландов, на который собираются до 120000 человек, чествующих марширующих по городу ветеранов войны.
Состав общины
В общину Вагенинген входят следующие населённые пункты:
- Вагенинген
- Вагенинген-Хог
- Нуде
Образование
Главное учебное заведение Вагенингена — Университет, в 2005 году получивший от Еврокомиссии так называемый «знак качества» — значок ECTS (the European Credit Transfer System)[1].
По опросу студентов, проведённому в 2005 году, лучшим классическим университетом Нидерландов был признан университет Вагенингена[2].
Напишите отзыв о статье "Вагенинген"
Примечания
Ссылки
- [www.wageningen.nl/ Официальный сайт города] (нид.)
|
Это заготовка статьи по географии Нидерландов. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Вагенинген
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
