Вагнер, Петер (музыковед)
| Петер Вагнер |
Петер Вагнер (нем. Peter Wagner; 19 августа 1865, Кюренц (ныне в составе Трира) — 17 октября 1931, Фрибур) — немецкий музыковед, исследователь средневековой музыки.
Учился в Трире и Берлине. С 1893 года жил и работал во Фрибуре, преподавал историю музыки во Фрибурском университете (профессор с 1902 года, ректор университета в 1920—1921 годах). В 1904 году папским указом был назначен членом комиссии, занимавшейся разработкой методологии для новых изданий певческих книг католиков (эти «солемские» издания использовались до Второго Ватиканского собора и пользуются авторитетом вплоть до сегодняшнего дня).
Специализировался, главным образом, в области церковной музыки Средних веков. Основной труд Вагнера, «Введение в григорианскую мелодику» (нем. Einführung in die gregorianischen Melodien; 1921), стал первым значительным обзором средневекового пения, построенным на современной методологической основе. В проблемном вопросе ритмики григорианского хорала придерживался идеи метризованного, то есть мензурированного распева (ныне эта идея отвергнута как ложная).
Вагнер также занимался исследованием и публикацией памятников испанской церковной музыки Средних веков. Широкую известность приобрели его издание кодекса Сантьяго-де-Компостелла (Die Gesänge der Jakobusliturgie zu Santiago de Compostela aus dem sog. Codex Calixtinus. Fribourg, 1931) и две большие статьи, посвящённые мозарабской литургической традиции[1].
Под руководством Вагнера работал над своей докторской диссертацией Людвик Бронарский, в дальнейшем, однако, известный своими исследованиями творчества Шопена; у него также учился Иероним Фейхт.
В 1927 году на учредительной конференции Международного музыковедческого общества в Базеле Вагнер был избран его первым президентом.
Напишите отзыв о статье "Вагнер, Петер (музыковед)"
Примечания
- ↑ Der mozarabische Kirchengesang und seine Überlieferung // Spanische Forschungen der Görresgesellschaft. Erste Reihe: Gesammelte Aufsätze zur Kulturgeschichte Spaniens, I. Münster, 1928, SS.102-41; Untersuchungen zu den Gesangstexten und zur responsorialen Psalmodie der altspanischen Liturgie // Spanische Forschungen der Görresgesellschaft. Erste Reihe: Gesammelte Aufsätze zur Kulturgeschichte Spaniens. Münster, 1930, SS.67-113.
Сочинения
- Einführung in die gregorianischen Melodien. Ein Handbuch der Choralwissenschaft:
- Bd. 1. Ursprung und Entwicklung der liturgischen Gesangsformen bis zum Ausgange des Mittelalters. 3te Aufl. Leipzig: Breitkopf & Härtel, 1911.
- Bd. 2. Neumenkunde: Palaeographie des gregorianischen Gesanges. 2te Aufl. Leipzig: Breitkopf & Härtel, 1912.
- Bd. 3. Gregorianische Formenlehre: eine choralische Stilkunde. 3te Aufl. Leipzig: Breitkopf & Härtel, 1921.
Литература
- Festschrift Peter Wagner zum 60. Geburtstag. Leipzig, 1926
- Jeppesen, Knud. Peter Wagner in memoriam // Acta Musicologica 3 (1931), SS. 145—147.
Отрывок, характеризующий Вагнер, Петер (музыковед)
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
