Бровцев, Вадим Владимирович

Вадим Владимирович Бровцев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Исполняющий обязанности Президента Республики Южная Осетия
11 декабря 2011 года — 19 апреля 2012 года
Предшественник:	Эдуард Джабеевич Кокойты
Преемник:	Леонид Харитонович Тибилов
Премьер-министр Республики Южная Осетия
5 августа 2009 года — 26 апреля 2012 года
Президент:	Эдуард Джабеевич Кокойты; сам как и.о. президента
Предшественник:	Асланбек Солтанович Булацев
Преемник:	Ростислав Ерастович Хугаев
Рождение:	26 июля 1969(1969-07-26) (54 года) Озёрск, Челябинская область, РСФСР, СССР

Вади́м Влади́мирович Бро́вцев (род. 26 июля 1969 года, Озёрск,Челябинская область, РСФСР, СССР) — государственный деятель Южной Осетии. Председатель Правительства Республики Южная Осетия с 5 августа 2009 года. С 11 декабря 2011 до 19 апреля 2012 года — и. о. Президента Республики Южная Осетия.

Биография

Родился 26 июля 1969 года в Челябинске-65 (ныне Озёрск).

Действительную военную службу проходил в частях Ракетных войск стратегического назначения (РВСН).

Окончил Свердловский институт народного хозяйства (СИНХ) по специальности «Экономика и планирование материально-технического снабжения».

В 1990 году основал фирму «Вермикулит».

В 1994—1996 годах — директор транспортной компании «Урал-Авто».

В 1996—2005 годах — депутат Озёрского городского Совета депутатов.

С 2005 года — председатель совета директоров строительной компании «Вермикулит» (Челябинск).

Заочно обучается в Высшей школе приватизации и предпринимательства (ВШПП) и в Русской школе управления.

С 5 августа 2009 года — Председатель Правительства Республики Южная Осетия

С 11 декабря 2011 до 19 апреля 2012 года — и. о. Президента Республики Южная Осетия.

Во главе правительства Южной Осетии

До назначения Вадима Бровцева в Южной Осетии за период после распада СССР (с 1991 года) сменилось 13 глав правительства.

За назначение Вадима Бровцева на должность Председателя Правительства РЮО в ходе тайного голосования из 27-ми депутатов Парламента РЮО проголосовало 24 депутата, против — трое.

В должности и. о. Президента Южной Осетии

С 11 декабря 2011 года Вадим Бровцев стал временно исполняющим обязанности Президента Республики Южная Осетия.

Приступив ко временному исполнению обязанностей главы государства, Вадим Бровцев провел расширенное рабочее совещание с участием руководителей органов исполнительной власти, администраций и силовых ведомств Республики. Открывая совещание, и. о. Президента РЮО выступил с официальным заявлением:

«Как председатель действующего правительства, приступив к исполнению обязанностей президента РЮО, считаю необходимым заявить следующее:

— Для меня большая честь и не менее большая ответственность в период становления государственности в РЮО исполнять обязанности главы государства.

— Возложенные на меня обязанности буду выполнять, строго руководствуясь нормами существующего права и морали.

— Сегодня под моим председательством было проведено совещание с представителями всех силовых ведомств, на котором руководители силовых структур подтвердили, что обеспечивают в полной мере внешнюю защиту государства и поддержание правопорядка на территории РЮО. Сотрудникам правоохранительных органов дано указание, как и прежде, осуществлять свою деятельность строго в рамках Закона.

— Исходя из существующего политического календаря, руководством Республики приняты все необходимые меры по организации предстоящего выборного процесса в полном соответствии с правовыми нормами.

— В оставшийся до выборов период призываю руководителей всех уровней с чувством ответственности перед народом Южной Осетии подойти к исполнению своих должностных обязанностей, обеспечить трудовую дисциплину и нормальное функционирование систем жизнеобеспечения населения.

В спокойной, взвешенной обстановке мы обязаны продолжить дело восстановления РЮО, и в скором времени демократическим путём на всенародных выборах избрать нового главу государства.

Приоритетом для меня была и остается работа во благо Человека, обеспечение конституционных прав и свобод гражданина, обеспечение безопасности каждого жителя Республики, а также экономического развития государства».

Семья

Женат. В семье двое детей: дочь и сын.

Дед Вадима Бровцева, полковник Сергей Георгиевич Бровцев (1920 — 1964), — Герой Советского Союза, заслуженный лётчик-испытатель СССР.

Ссылки

• [osradio.ru/personi/17806-vadim-vladimirovich-brovcev-novyjj-predsedatel.html Вадим Владимирович Бровцев — новый председатель Правительства РЮО // ИАИ «Осетинское радио и телевидение»]
• [www.rian.ru/osetia_spravki/20090805/179813002.html Биография на сайте РИА «Новости»]

Отрывок, характеризующий Бровцев, Вадим Владимирович

В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.