Вадинск

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Село
Вадинск
Флаг Герб
Страна
Россия
Субъект Федерации
Пензенская область
Муниципальный район
Сельское поселение
Координаты
Глава администрации
Дашунин Александр Павлович
Основан
Первое упоминание
Прежние названия
Керенск
Село с
Площадь
24,75 км²
Население
5020[1] человек (2012)
Названия жителей
ва́динец, ва́динцы[2]
Часовой пояс
Телефонный код
+7 84142
Почтовый индекс
442170
Автомобильный код
58
Код ОКАТО
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=56215804001 56 215 804 001]
Аудио, фото и видео на Викискладе
К:Населённые пункты, основанные в 1639 году

Ва́динск, до 17 февраля 1940 года Керенск — село (до 25 октября 1926 года — город) в России, административный центр Вадинского района Пензенской области.





Географическая характеристика

Вадинск находится на северо-западе Пензенской области, в лесостепной зоне, в 161 км от Пензы. Площадь села составляет 24,75 км²[3]. Рельеф холмистый, определяется Керенско-Чембарской возвышенностью и долинами рек Вад и Керенка. Керенско-Чембарская возвышенность получила своё название от старого имени Вадинска — Керенск, и бывшего уездного города Чембар (ныне Белинский).[4].

Вадинск находится в зоне умеренно-континентального климата, в нём хорошо выражены все четыре времени года. Большая часть осадков выпадает в летнее время. Годовое количество осадков 550—600 мм[5]. Самый холодный месяц года — январь. Средняя температура в этом месяце −11,5 °C. Средняя температура самого тёплого месяца — июля — +19,5 °C[5].

Гидрография

Село расположено в северо-западной части Пензенской области, на реке Вад и её притоках: Керенке и Ченгаре. По окраине Вадинска также протекает Тюрьев (Тюрёв) ручей. Вадинское водохранилище в юго-восточной части поселения, близ сёл Кармалейка, Ягановка и Большая Козлейка, местными жителями в обиходе называется Вадинским морем. Объём воды в нём составляет 21,4 млн м³ (второе по величине в Пензенской области).

Время

В Вадинске, как и во всей Пензенской области, принято московское время. Зимой смещение относительно всемирного координированного времени (UTC) составляет +4 часа. Географически же Вадинск лежит в третьем поясе относительно Гринвича, поэтому применяемое время опережает поясное на один час.

История

См. также: История Вадинска


Казачий пост

Гора, вблизи которой в реку Вад впадают его притоки Керенка и Ченгар, и где, собственно, возник Керенский острог, находилась на опасной Вадовской дороге. С 70-х годов XVI века этот маршрут — от Ценского заповедного леса по Ваду и до «Ломовских сторожей» — контролировался четвёртой, позднее пятой «сторожой» (дозорным постом мещерских казаков). Вероятно, на горе была казачья стоянка.[6][7]. Краевед С. П. Петров утверждает: «На месте Керенска находилось небольшое укрепленьице с деревянной вышкой, на которой день и ночь стоял стражник, наблюдавший за окрестностями. При Иване Грозном от этой сторожи до места, где затем будет построена Пенза, была проведена станичная сторожевая линия».[8].

Город-крепость

В 80-е годы минувшего века в Российском государственном архиве древних актов были найдены две «Памяти» (правительственные распоряжения). В «Памяти» от 8 мая 1636 года дается указание о строительстве на реке Буртас острога. А в другой «Памяти», уже от 28 мая 1639 года, о «переноске» Буртасского острога на реку Керенку.[9]. Керенская засечная крепость, построенная в 1639 году как переноска Буртасского острога близ места впадения реки Керенки в Вад, и послужила началом городу Керенску.[10]. Работами по сооружению острога руководил житель города Севска голова Улан Молостов. Посланная из Приказа Казанского дворца в Разрядный приказ «Память» от 28 мая 1639 года обязывала направить 50 верстанных татар из города Кадома на новое место службы. Им следовало: «…быть в Кадомском уезде у нового острожного и засечного дела на реке на Ваду на устье реки Керенки для обереганья от приходу воинских людей».[11][12]. Керенская крепость, как и другие городки-крепости «польской украйны» (порубежье с Диким полем), должна была прикрывать юго-восточные подступы к Москве от набегов кочевников.[13].

В 1645 году острог разорили ногайцы, и два года спустя была отстроена новая деревянная крепость. Находилась она на горе и имела четыре угловых и четыре проезжих башни, вал земляной и ров. Оборонительные сооружения представляли собой почти правильный прямоугольник. Возводил «вторую», более совершенную в фортификационном плане Керенскую крепость посланник царя, окольничий Богдан Хитрово. Он позднее построил Симбирскую и Корсуньскую крепости. Краевед А. Л. Хвощев приводит выдержку из челобитной мещерских дворян за 1646 год: «Крестьянишка наша с пяти дворов по человеку крепили город Керенской, вал валили и рвы копали, всякие стенные крепости делали с весны до зимы».[14]. Новую крепость на месте первой, сожженной ногайцами, полностью построили в 1648. Из описания Керенска 1681 года: «Глубокий ров и земляной вал окружают город со всех сторон; от степной стороны подле рва надолбы из дубовых стояков, вбитых в землю сплошной стеной. Город огражден деревянную стеною с башнями, возвышающимися по углам. На каждой из угольных башен пушка или пищаль затинная; при пушках пушкари, при пищалях затинщики».[13]. В центре, на пригорке, возвели деревянную церковь Архистратига Михаила, около которой образовался первый керенский погост. Краевед Г. П. Петерсон сообщает: «…недавно около собора случайно открыты следы существования старинного кладбища, причем найдена дубовая колода со скелетом».[13]. Во главе городского управления поставили воеводу.[3][15].

Слободы

Крепость окружили слободы, в которых селились, преимущественно, служилые люди. Богоявленская (Казачья) слобода располагалась к северо-востоку от города-крепости, Архангельская к северу, а Покровская (Стрелецкая) к юго-западу. Ранее, на юго-востоке, имелась Инвалидная слобода. Её местоположение указано в описании города 1788 года: «По правую сторону Керенки присутственные места и большая часть жилья, а по левую ея и Вада Инвалидная слобода». Слободы получили свои названия по церквам. Первоначальное наименование Богоявленской — Казачья — от селившихся здесь казаков. Слившаяся с Богоявленской Инвалидная (в 1864 её уже не было) — от инвалидов (солдат-отставников). В Покровской жили стрельцы, потому слобода называлась поначалу Стрелецкой.[13][16][17]. То, что Покровская слобода бывшая Стрелецкая, вытекает из найденного краеведом Г. П. Петерсоном документа: «…дан вклад в церковь Пресвятые Богоматери Всепречестнаго Ея Покрова я же в Керенску во Стрелецкой слободе». Документ датирован 1744 годом. Неподалеку от Покровской слободы, кстати, находится Стрелецкая гора — до сего времени именуемая так местными жителями.[18][19]. В 1660-х годах в слободах насчитывалось более 800 служилых людей.[15].

Восстание Разина

Во время восстания Степана Разина жители Керенска сдали город бунтовщикам, подошедшим к нему со стороны Нижнего Ломова под командованием Михаила Харитонова. Многие и сами присоединились к восставшим. Выдали на расправу воеводу Автамона Безобразова, пытавшегося организовать в крепости оборону с тремя сотнями казаков и стрельцов. Воеводу повесили на торговой площади. Новым главой города народным собранием был избран керенский казак Семён Кузнец. 13 октября 1670 года восставшие, к которым присоединились многие керенцы, выдвинулись, по личному приказу Разина, к селу Конобеево Шацкого уезда.[20][21].

Отступившее из-под Шацка повстанческое войско вновь было собрано у Верхнего Ломова и встало лагерем в лесу к северу от Керенска, устроив для обороны позиций засеки. Но восставшие снова потерпели поражение и отступили вдоль засечной черты на юго-восток. Освободил Керенскую крепость, как и весь уезд, от бунтовщиков воевода Яков Хитрово. Он жестоко наказал местных зачинщиков бунта против царской власти.[13][21][22]. Из Керенска и окрестностей были массово изгнаны составлявшие значительную часть местного населения татары и мордва, которые принимали активное участие в восстании. Остаться было позволено лишь крестившейся знати, прочие же земли отошли отличившимся при подавлении бунта дворянам.[3].

Монастырь

В 1683 году на восточной окраине города был основан Керенский Тихвинский Богородицкий общежительный женский монастырь, возникновение которого предание связывает с явлением на этом месте чудотворной Керенской Тихвинской иконы Богоматери.

Гражданское поселение

До конца XVII века основу населения Керенска составляли служилые люди, однако с продвижением границ России на юго-восток значение города как военного поселения упало, и основными занятиями местных жителей стали скотоводство и земледелие.[15].

Уездный городок

Поначалу город относился к Кадомскому уезду, но спустя некоторое время образовался Керенский уезд, состоявший из трех станов, а Керенск, соответственно, стал административным центром территории, уездным городком.[18].

Керенск в Российской империи

В 1708 году Керенск входил в состав Азовской, затем Воронежской губернии, в 1719 — Шацкой провинции той же губернии.[15]. В 1764 году упразднён женский монастырь, при котором, однако, осталась женская община.[23].

В 1774 году в результате штурма пугачёвцами Керенская крепость сгорела и не восстанавливалась. Тем не менее, город оказался единственным в Пензенской губернии, который не сдался бунтовщикам, выдержав осаду и три приступа. Осада была снята прибывшими на помощь войсками под командованием графа Панина. По свидетельству очевидца событий капитана Бутримовича, в отражении штурма участвовали находившиеся в крепости пленные турки, а пожар города был виден из Верхнего Ломова.[24].

«Высочайшим манифестом Керенским жителям» Екатерина II пожаловала городу золотую корону за мужественное сопротивление восставшим. Ныне эта награда хранится в Пензенском областном краеведческом музее. Другим указом Екатерины Великой Керенску был пожалован собственный герб с описанием.[13]. Императрица в 1795 году собственноручно утвердила направление центральных городских улиц — Садовой, Городнической, Дворянской, Старопочтовой, Большой — написав на документе: «Быть по сему».[25].

По указу Екатерины II 15 сентября 1780 года получил статус уездного города Пензенского наместничества, в связи с чем в Керенске сооружено здание присутственных мест. Но уже в 1798 Керенский уезд упразднён, а город, выведенный за штат, отошёл к Тамбовской губернии. С 1801 — уездный город восстановленных административных территорий: Керенского уезда, входящего в Пензенскую губернию.[15].

В XVIII веке Керенск — один из самых крупных городов Пензенского края. По сведениям 1784 года его население исчислялось в 6020 человек. Это только горожане, исключая жителей Архангельской, Богоявленской, Инвалидной и Покровской слобод. Численность населения других городов края в это время: Нижний Ломов-3901; Мокшан-3861; Краснослободск-4617; Инсар-2995; Наровчат-2511; Городище-1828. И лишь в Пензе 9000 жителей.[17].

Во время Отечественной войны 1812 года в регулярной русской армии насчитывалось более 600 керенцев. На втором этапе войны, жители города и уезда участвуют в боевых действиях в составе Пензенского ополчения. В армии и ополчении — 36 керенских офицеров. В сражении под Магдебургом особо отличился конный полк ополченцев, которым командовал уроженец города полковник Роман Ронцов. Полк и его командир были удостоены специального приказа командующего кавалерией генерала Л. Л. Беннигсена.[13][16][17][26].

В честь земляков — участников военной кампании 1812—1815 годов в центре города напротив здания присутственных мест был установлен памятник — на многограннике гранитная стела, увенчанная крестом.[18][27].

Керенск являлся центром одного из военных округов Пензенского края. В Керенском округе дислоцировались три полка, один из которых был конный, а два других пехотные. Один полк традиционно квартировал в самом городе.[17].

В 1839 году город пережил крупный пожар.[13]. В 1851 году существовавшая на территории упразднённой обители Тихвинская женская община преобразована в Керенский Тихвинский женский монастырь.[23][28].

В 1866 году, будучи председателем Пензенской казенной палаты, Керенск дважды посетил М. Е. Салтыков-Щедрин. В земской управе на улице Старопочтовой (ныне Университетская) он принимал посетителей с жалобами. Михаил Евграфович побывал в городском саду, монастыре, казначействе, иных присутственных местах. Городок понравился писателю «чистотой улиц, обилием фруктовых садов, сирени и пахучего жасмина, а главное, кротостью и приветливостью населения».[17][29].

Исторически Керенск делился на собственно город (его центральная часть) и пригородные территории (слободы): Архангельская, Богоявленская, Покровская. Некоторое время существовала ещё Инвалидная слобода, позднее вошедшая в Богоявленскую — бывшую Казачью. К 1910 появляется новое, объединённое территориальное образование: Архангельско-Богоявленская слобода. Впрочем, вскоре она разделяется и все остаётся по-старому. Три керенские слободы существуют уже традиционно, вплоть до своего слияния вместе с «центром» (городом) в единое целое.[16][25].

В 1912 году Керенск вновь выведен за штат и стал центром Керенской волости. Керенский уезд сохранился, но сам Керенск, оставаясь административным центром территории, лишился статуса уездного города. Его перевели в самый нижний разряд городских поселений — заштатных городков. В слободах организованы два крестьянских общества. В Архангельско-Богоявленской слободе 927 крестьянских дворов, в Покровской — 506.[3][19].

В XIX веке основу населения города составляли однодворцы — потомки служилых людей, занимавшиеся сельским хозяйством. Распространение получили плотничий, портняжный, сапожный и кирпичный промыслы.[30]. В конце столетия Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона отмечал в Керенске более 40 кирпичных заводиков.[31]. Имелись также парусиновая фабрика и поташный завод.[15].

Керенск славился торговлей, своими ремеслами. Особую популярность имела проходившая в начале июля Керенская Тихвинская ярмарка, привлекавшая купцов из Тамбова, Саратова, Пензы, Рязани и даже Нижнего Новгорода. Ярмарка продолжалась 7 дней и товарооборот её доходил до 100 тысяч рублей. На ярмарку съезжалось до 10-12 тысяч жителей уезда.[16][17][32][33].

Керенская земская управа добивается у Государственной Думы разрешения на проведение изыскательских работ и строительство железнодорожной ветки от станции Башмаково до Керенска. Ветка, названная Керенской, через Спасск должна была соединиться со станцией Торбеево Московско-Казанской железной дороги. Но железнодорожной станцией Керенск не стал. Помешала начавшаяся Первая мировая война, хотя железнодорожное полотно, вокзал были уже воздвигнуты, уложены рельсы, но ни один поезд в Керенск так и не пришёл.[17][34].

Известные керенцы

Первая русская женщина, совершившая полет на воздушном шаре — жена предводителя керенского дворянства Александра Турчанинова (урождённая Ермолаева). 8 мая 1804 29-летняя Александра и её ровесница француженка Женевьева Гарнерен (кстати, первая в мире женщина-парашютистка), несмотря на испортившуюся погоду — дождь и грозу — летят на аэростате из Москвы до села Царицыно. Полет расстоянием 20 верст продолжался примерно полчаса и проходил на высоте 900 сажен. О сенсационном по тому времени событии и отважных молодых дамах писали в европейских газетах.[35][36][37].

В Керенске в 1801 (по другим данным в 1803) родился Петр Громницкий — декабрист, поручик. Отец его, Федор Григорьевич, являлся отставным капитаном, уездным судьей. В Керенске прошли детские годы будущего декабриста. В 1814 поступил во 2-й Санкт-Петербургский кадетский корпус. По окончании учёбы в 1819 определен офицером в Пензенский пехотный полк, который был расквартирован в Керенске. Через два года полк дислоцируется на новое место — под Новгород-Волынск. Здесь, в Малороссии в 1824 поручик Громницкий вступает в «Общество соединенных славян». После ареста и следствия приговорен к 20 годам каторжных работ. Общался с декабристом Н. А. Бестужевым, писал иконы. За чтение и переписывание сочинений декабриста М. С. Лунина взят под особый надзор полиции. Умер от туберкулеза легких в госпитале Иркутского солеваренного завода 30 марта 1851.[3][17].

В первой половине 1820-х командиром расквартированного в Керенске 12-го егерского его императорского величества полка является полковник Александр Булатов — участник Отечественной войны 1812 года и заграничного похода русской армии, награждённый золотой шпагой с надписью «За отменную храбрость», удостоившийся орденов Владимира 4-й степени с бантом и Анны 2-й степени. Осенью 1825 получает трехмесячный отпуск и оказывается в Санкт-Петербурге, где становится членом «Северного общества». В известном совещании на квартире Рылеева — товарища, однокашника по кадетскому корпусу — Булатов избирается одним из военных руководителей восстания. Ему поручается с лейб-гвардии гренадерским полком, в котором он ранее служил, взять Петропавловскую крепость.[17][38].

Керенск — родина русского ученого-филолога, искусствоведа, академика Федора Буслаева. Он родился 13 апреля 1818 года в семье уездного чиновника судебных дел и прожил в городке первые пять лет своей жизни. Одна из улиц Вадинска носит его имя.[17]. В 1838 Буслаев окончил курс Московского университета. С 1850 экстраординарный профессор Московского университета, а в 1859 ординарный профессор того же вуза. Доктор русской словесности, член-корреспондент, а позднее, действительный член Российской академии наук. Имеет научные работы. В исследованиях по русскому языку выступил сторонником сравнительно-исторического метода. Сопоставлял факты современного русского языка с другими родственными индоевропейскими языками, со старославянским языком, привлекал данные древнерусских памятников письменности и народных говоров. Стремился установить связь истории языка с жизнью народа, с его нравами, обычаями, преданиями и верованиями. Среди учеников Федора Ивановича наиболее известен академик Филипп Фортунатов.[39].

В Керенске в 1838 году родилась мать русского писателя Александра Куприна — Любовь Алексеевна, в девичестве княжна Куланчакова. Её отец, Алексей Николаевич, служил в городке уездным землемером и происходил из князей Куланчаковых (Колончаковых) — керенских потомственных дворян, родоначальник фамилии которых был «татарских кровей». В матери, по словам Куприна, присутствовали «инстинктивный вкус и тонкая наблюдательность», натура она «весьма энергичная, волевая, даже с оттенками деспотизма в характере».[10][16].

Последним губернатором Русской Америки (Аляски), на плечи которого выпала нелегкая миссия по передаче территории после её продажи новым, американским, властям, был потомок керенских князей Максютовых (Максутовых) — контр-адмирал Дмитрий Максутов.[16][40]. Во время Крымской войны активно участвует в защите Петропавловска-Камчатского от нападения англичан и французов. За проявленное мужество награждается орденами Святого Георгия 4 класса и Святого Владимира 4-й степени с бантом, получает чин капитан-лейтенанта. В 1859 поступает на службу в Российско-Американскую компанию, ведавшую делами на Аляске. Позднее назначается губернатором. По свидетельству очевидцев, узнав о готовившемся решении по продаже Русской Америки, «пришел в бешенство». Дмитрий Петрович пробыл на Аляске ещё более года, исполняя обязанности консула в столице колонии Ново-Архангельске (Ситка): отправлял на Родину соотечественников, решал спорные моменты неоднозначной трактовки российско-американского договора. В 1869 сдал дела новому консулу и вернулся в Россию. В честь Дмитрия Максутова названы улицы в городах Ситка и Петропавловск-Камчатский.[30].

В 1866 предводителем керенского дворянства избирается генерал-лейтенант в отставке Алексей Астафьев — отличившийся в 1830 при взятии Варшавы и удостоенный лестной оценки Николая I, а после Крымской войны осуществлявший укрепление Черноморской береговой линии и командовавший 18-й дивизией русской армии. Он является одним из основателей Керенской библиотеки — второй публичной библиотеки в Пензенской губернии. Астафьев дружил с композитором Михаилом Глинкой и братом Александра Пушкина — Львом Сергеевичем, через которого был знаком с поэтом. В архиве А. Н. Астафьева хранилось пушкинское стихотворение «О, ты, который сочетал…» с автографами автора.[16].

Во второй половине 1880-х в Керенске проживает Николай Странден — революционер, член Ишутинского кружка «Организация». После покушения в апреле 1866 Дмитрия Каракозова на Александра II, приговаривается к смертной казни. Однако за попытку остановить Каракозова в совершении покушения смертная казнь заменяется лишением всех прав состояния и ссылкой на каторжные работы в Сибирь. В 1871 каторга заменена поселением в Забайкалье. По манифесту 1884 года получает помилование и выезжает в Пензу. Чуть позже перебирается на жительство в Керенск.[3][41].

В 1870—1891 годах в Керенске секретарем съезда мировых судей служит Николай Петерсон — младший брат уездного врача и краеведа Григория Петерсона. Николай Павлович был весьма незаурядной личностью. Учился в Пензенском дворянском институте, где одним из его преподавателей был И. Н. Ульянов, с которым впоследствии переписывался. Состоял в Ишутинском кружке, привлекался по делу Каракозова, сидел в Петропавловской крепости, а позднее жил в Керенске под надзором полиции. Был хорошо знаком с Львом Толстым, работал учителем в одной из Яснополянских школ, написал воспоминания о писателе. По мнению литературоведов, Н. П. Петерсон является прототипом Симонсона в романе Л. Н. Толстого «Воскресение». Вел переписку с Ф. М. Достоевским и В. С. Соловьевым. У Н. П. Петерсона, когда он жил в Керенске, часто гостил Николай Федоров — родоначальник русского космизма. После смерти философа вместе с В. А. Кожевниковым издал его работы.[16][17].

Советский период

В начале 1920-х годов Керенск стал центром укрупнённой волости; в его состав включены бывшие пригородные слободы.[15]. 25 октября 1926 года Постановлением Президиума ВЦИКа лишен исконного городского статуса. Таков «результат» неоднократного ходатайства Пензенского губисполкома, обусловленного идеологическими соображениями: историческое имя было созвучно с фамилией министра-председателя Временного правительства России Александра Керенского[42]. Бывший премьер-министр, проживавший в эмиграции, знал, что из-за него маленький провинциальный городок потерял городское звание и был возмущен «иезуитской местью большевиков».[43]. С 1925 — в составе Беднодемьяновского уезда, с 1928 года — административный центр Керенского района Пензенского округа Средне-Волжской области. С 1939 года в составе Пензенской области.[15].

Во время коллективизации в Керенске образованы два колхоза. В 30-е годы закрываются многочисленные храмы Керенска, которыми он славился и за пределами области. Успенский собор был перестроен и перепрофилирован под районный дом культуры и кинотеатр „Октябрь“. Рядом с этим зданием ныне стоит памятник в честь основания города. Монастырь был закрыт, сёстры выселены, многие подверглись преследованию.

Историческая справка

По утверждению самого А.Ф. Керенского, его отец родился в Керенске и фамилия их происходит от имени реки Керенки.[44].

17 февраля 1940 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР переименован в Вадинск, по реке Вад. Переименование объясняется опять-таки идеологическими причинами.[45].

Великая Отечественная война территории Вадинска не коснулась, но в ней участвовали многие жители села. Из 7300 жителей Вадинска и района, сражавшихся с врагом, домой не вернулись 4130. В Вадинскую среднюю школу не пришли 10 учителей из 12 и 811 их воспитанников из 1439, ушедших на фронт. Сотни вадинцев награждены боевыми орденами и медалями, а троим уроженцам райцентра присвоено звание героя Советского Союза. Это: рядовой Сергей Максютов, майор Иван Жидков, генерал-майор Василий Маслов.[17]. В центральном парке установлены: мемориал воинам-землякам — памятник солдату и стела с барельефами героев Советского Союза — уроженцев района. На северном (городском) кладбище расположена братская могила военных лётчиков, разбившихся во время войны вблизи Вадинска из-за обледенения самолета.[15][19].

По первоначальному проекту через Вадинск должна была пройти автомагистраль Москва—Челябинск, ныне трасса федерального значения М5 „Урал“, которую в первые послевоенные годы строили пленные немцы. Но проект был изменен и федеральная автомобильная дорога, сделав заметное на карте искривление, прошла севернее, в 35 километрах от районного центра. В Вадинске до сих пор бытует легенда, что это произошло из-за недальновидности местных руководителей, которые отказались кормить военнопленных строителей. Возможно, что и по этой причине памятники непопулярным начальникам на северном кладбище неоднократно разбивались, а на их могилах совершались неприличные действия.[19].

26 декабря 1962 года Вадинск утратил статус райцентра. Вадинский район был присоединён сначала к Земетчинскому, а несколько позже его территорию поделили четыре соседних района: Беднодемьяновский (ныне Спасский), Земетчинский, Нижне-Ломовский, Пачелмский.[3]. 30 декабря 1966 Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Вадинский район восстановлен как административная единица, и Вадинск вновь стал районным центром, пребывая в этом статусе до наших дней.[15].

В 70-е построена очень важная для Вадинска, как и соседнего с ним Земетчина, автомобильная дорога с твердым покрытием Кувак-Никольское—Вадинск—Земетчино, давшая выход транспорту на автотрассу „Урал“. Новая автомобильная дорога областного значения позволила наладить круглогодичные перевозки грузов, регулярное пассажирское движение на Пензу и в другие места.[17].

В эти же годы Вадинск украсился новыми зданиями средней школы, центральной районной больницы, дома быта, гостиницы, узла связи, магазинов, административных учреждений. Активно велось жилищное строительство.[17].

В 70-е и 80-е Вадинск связался дорогами с твердым покрытием и автобусным сообщением с центрами всех 11 сельсоветов — составных административных единиц района. В 80-е построены: здание новой основной школы и детский комбинат, позднее преобразованный в детсад „Солнышко“. Тогда же появился новый производственный корпус сыродельного завода, а в дорожном предприятии запустили в эксплуатацию цех по производству асфальта.[17].

Большое значение для жизнедеятельности Вадинска и близлежащих населенных пунктов имело сооружение за юго-восточной окраиной райцентра Вадинского водохранилища с железобетонной плотиной и оросительной системы. Работы по их возведению проводились по наказам избирателей и при содействии члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС, депутата Верховного Совета СССР Ф. Д. Кулакова. Главная, первая очередь гидромелиоративного сооружения полностью сдана в эксплуатацию в 1986. По размерам это второе в области, после Сурского, водохранилище. К сожалению, вторая и третья очереди, а также, капитальная плотина на Ваду, возведение которых планировалось на 90-е, по известным причинам не были построены.[17][19].

В 70-е и 80-е годы в Северном Ледовитом и Атлантическом океанах плавали рыболовные траулеры „Вадинск“ и „Николай Зыцарь“. Второе судно названо в честь уроженца Керенска Н. А. Зыцаря — деятеля рыбной промышленности Латвии и Карелии, трагически погибшего в 1967 году при исполнении служебных обязанностей. В настоящее время судьба судов неизвестна. По некоторым сведениям, после распада Союза траулеры отошли Украине.[46].

Современный Вадинск

С конца 1991 Вадинск — районный центр Пензенской области Российской Федерации. Общероссийский кризис 1990-х, не прошедший мимо села, сопровождался спадом производства и сокращением населения. Тем не менее, не прекратили свою работу предприятия пищевой промышленности, бывшие колхозы преобразовали в коллективные сельскохозяйственные предприятия «Вадинское» и «Керенское»[3]. Однако в начале 2000-х оба сельхозпредприятия из-за нерентабельности самоликвидировались. Была ликвидирована и Вадинская оросительная система.[47].

В первой половине 90-х велась дискуссия о возвращении Вадинску исторического названия — Керенск, но инициатива тогдашних властей и части жителей районного центра не получила поддержки среди большинства вадинцев. В 1997 началось восстановление Керенского монастыря, ставшего, по решению епархии, мужским.[48][49].

Население

По данным переписи населения 2010 года численность жителей Вадинска — 4 988.[50]. Население районного центра сокращается за счёт естественной убыли и оттока его в города, но наблюдается также незначительный приток жителей из оставляемых сёл и деревень района[3][15].

Состав населения

Основу местного населения до создания засечной черты и основания Керенска составляли мордва-мокша и татары-мишари (мещеряки). Мордовское и мишарско-татарское (мещерское) влияние отразилось на топонимике края.

Первыми жителями Керенска стали кадомские мурзы, татары-мещеряки (мишари) и служилые люди из мещерских казаков, поскольку сюда с реки Буртас был перенесен острог. В возникших вокруг крепости керенских слободах селились в основном казаки, кадомские и темниковские служилые татары, шацкая мордва. Большая часть уездного дворянства произошла от кадомских и темниковских мурз, поэтому носила татарские фамилии (Девлет-Кильдеевы, Енгалычевы, Кудашевы, Еникеевы и т. д.). Крестившиеся потомки этих родов обрусевали, в связи с чем Керенск и окрестности по национальному составу населения стали преимущественно русскими[3]. В конце XVII века, с продвижением границ Русского царства на юг и восток, Керенск теряет своё оборонное значение, что отразилось на занятиях и составе населения. Основной сословной группой становятся однодворцы — потомки служилых людей, перешедшие к земледелию и скотоводству. Именно преобладанием однодворцев и отсутствием старообрядцев историк М. С. Полубояров объясняет тот факт, что население Керенска не оказало поддержки восставшим пугачёвцам[3]. В конце XVIII века Географический словарь Российского государства отмечает в Керенске 2139 однодворцев, а мещан, купцов, крестьян и татар в общей сложности всего 75[51].

В XIX веке появляется незначительное число рабочих, занятых в промышленности. Перед Первой мировой войной их насчитывалось 92[15]. На рубеже XIX и XX веков Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона отмечал возросшую долю мещан и православного духовенства, в числе которых словарь учитывает и сестёр Керенского монастыря. Большая часть населения исповедовала православие[31].

Перепись 1897 года из 4004 человек городского населения (без жителей слобод) зафиксировала 2786 государственных или казенных крестьян, ранее называвшихся однодворцами.[3].

Из описания города 1910 года: «Керенск (5-го разряда) с населением 11400 душ — в числе коих 3 % татар».[16].

В настоящее время основную часть населения районного центра составляют русские, проживают также татары, мордва, украинцы.

Общество

Образование и культура

В Вадинске работают детский сад «Солнышко», средняя и основная общеобразовательные школы, начальное профессиональное училище № 38, учащиеся которого могут овладеть профессиями мастера сельскохозяйственного производства, водителя, сварщика, бухгалтера, повара, кондитера, продавца.[11]. К учреждениям внешкольного образования относятся дом детского и юношеского творчества, спортивная и музыкальная школы, воскресная школа монастыря.

В 1930-е Успенский собор перестроен в районный дом культуры «Октябрь» с кинозалом. История районной библиотеки насчитывает почти 150 лет и начинается в 1866 году с основания Керенской публичной библиотеки. Основу библиотечного фонда составили 3 тысячи томов, безвозмездно переданные в дар предводителем керенского дворянства, генерал-лейтенантом в отставке Алексеем Астафьевым. Он и уездный врач Христофор Чудновский (взявший на себя все организационные хлопоты) считаются основателями общественной библиотеки в Керенске.[16][52].

С середины 1930-х и до 1956 в Вадинске функционировал краеведческий музей. Инициатором его создания, а затем, заведующим был краевед В. Д. Сафронов. После ликвидации большая часть экспонатов отправлена в Пензенский областной краеведческий музей.[3].

6 мая 1975 при Вадинской средней школе открылся музей боевой и трудовой славы, образованный по инициативе краеведа и педагога А. Ф. Старцева. Все экспонаты школьного музея собраны поисковыми отрядами.[11][53]. В 2001 создан краеведческий музей при Керенском Тихвинском монастыре. Инициатор образования музея — игумен Афанасий (Абросимов). В экспозиции, помимо истории монастыря и епархии, представлена история города и края, немалая её часть посвящена предметам быта коренных жителей этих мест.[54].

Спорт

6 июня 2006 года в Вадинске был открыт физкультурно-оздоровительный комплекс «Олимпик»[53][55]. Имеются детско-юношеская спортивная школа и молодёжная непрофессиональная футбольная команда. Волейбольная и теннисная команды профессионального училища принимают участие в областных спортивных соревнованиях[11].

Органы власти и политика

Вадинск управляется администрацией муниципального поселения «Вадинский сельсовет» в составе Вадинского района Пензенской области. Главой администрации поселения в настоящее время является Александр Дашунин.

В Вадинске расположены органы местного самоуправления Вадинского муниципального района.

В селе также работают местные отделения политических партий: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР.[53][56].

Официальные символы

Официальным символом села является герб, пожалованный городу Керенску указом Екатерины II и утверждённый 28 мая 1781.

Составленный герольдмейстером Волковым, в верхней части щита он имеет три перевязанных снопа с герба Пензы, а в нижней «в серебряном поле две вишнёвые ветки с плодами, означающие изобилие плода сего»[57].

В 1861 рассматривался иной проект керенской символики, согласно которому герб Пензенской губернии переносился в вольную часть щита. Ветвь с червлёными вишнями в серебряном поле располагалась вертикально. Щит был увенчан серебряной стенчатой короной о трёх зубцах и окружён золотыми колосьями, перевязанными Александровской лентой. Однако этот вариант герба распространения не получил: официальным и общепринятым является проект, утверждённый в 1781[58].

Экономика

Основу хозяйства Керенска и уезда, населённого по большей части однодворцами, издавна составляло сельское хозяйство, однако низкие плодородные качества почвы не позволяли активно развивать земледелие: основной отраслью до революции являлось овцеводство — а отсутствие судоходных рек и железных дорог сдерживало развитие экономики города, в особенности, промышленности.[3].

В настоящее время в районном центре действуют несколько десятков индивидуальных предпринимателей и крестьянских хозяйств. Созданы производственные и обслуживающие кооперативы.[15][53]. Основными видами сельскохозяйственной продукции являются: зерно, сахарная свёкла, молоко и мясо. Ближайший элеватор расположен в Земетчине, там же сахарный завод.[53].

Переработкой сельскохозяйственной продукции занимаются предприятия пищевой промышленности: хлебокомбинат (ООО «Хлеб»), хлебопекарня профессионального училища № 38, мельничный цех крестьянского хозяйства «Колос» (глава КХ — Прозоров В. И.), сыродельный завод (ИП «Ткачев И. В.»), молочный цех «Аленушка» (ИП «Патрин Н. К.»).[53]. Действуют кирпичный завод (ИП «Никишков П. В.») с собственным карьером и деревообрабатывающий цех (ИП «Извозчиков А. Н.»).[53][59]. В советское время на территории монастыря работал филиал Нижне-Ломовского электромеханического завода. Всего в Вадинске 5 сравнительно небольших промышленных предприятий, 4 из которых индивидуальные.[60].

В Вадинске существуют запасы песка и глины. Село с севера и востока окружено карьерами, один из которых в советское время располагался на месте бывшего монастырского кладбища. В окрестностях Вадинска и районе имеются также запасы фосфоритов и торфа.[53].

Сфера услуг представлена двумя десятками магазинов, несколькими летними кафе, тремя аптеками, работают отделения Сбербанка и Россельхозбанка.[47].

Инфраструктура

Транспорт

Через Вадинск проходит автомобильная дорога Земетчино — Кувак-Никольское, связывающая село с федеральной трассой М5 «Урал» и ближайшей железнодорожной станцией Земетчино, расположенной в 54 км от Вадинска. Ближайшей станцией железной дороги, на которой останавливаются поезда дальнего следования, является Зубова Поляна[15].

Обслуживанием дорог занимается дорожная организация — ООО «Дорсервис». Транспортное сообщение между населенными пунктами района осуществляет Вадинское автотранспортное предприятие, расположенное на территории бывшего аэропорта.[53].

Основным видом транспорта является автобус. Ежедневное автобусное сообщение связывает Вадинск с Пензой, из Вадинска также регулярно курсируют автобусы в населённые пункты района. Основу парка составляют машины малого класса марки ПАЗ и «Газель».

С 2011 года жителей и гостей районного центра обслуживают несколько легковых автомашин частного радиотакси.[61].

В советское время Вадинск имел авиационное сообщение с Пензой через Нижний Ломов. Лётное поле находилось к северо-западу от села и до сих пор обозначено в Google Earth иконкой аэропорта.[62].

Жилищно-коммунальное хозяйство

Обслуживанием жилищно-коммунального хозяйства в Вадинске и районе занимаются: муниципальное унитарное предприятие «Вадинское коммунальное хозяйство» и производственный кооператив «Вадинские коммунальные системы».[53].

Здравоохранение и социальная защита

Вадинская центральная районная больница в настоящее время рассчитана на 95 коек.[53]. Первая больница на 10 мест была построена в Керенске в начале XIX века, тогда же введена должность уездного врача. В 1880-х её занимал известный краевед Г. П. Петерсон. В конце 1920-х больница переведена в бывшее здание тюрьмы, которое занимала до 1980, когда были построены нынешние корпуса.[63].

К учреждениям социальной сферы также относятся: районное управление социальной защиты, центр социального обслуживания населения и районное отделение Пенсионного фонда.[53].

Связь и СМИ

В Вадинске доступны услуги сотовой связи операторов Билайн, МегаФон и СМАРТС; через последнего доступна сеть МТС.

Раз в неделю издаётся районная газета «Вадинские вести» тиражом 2500 экземпляров и объёмом 8 полос. Издание было основано 2 апреля 1918 и первоначально называлось «Советская газета». В годы Гражданской войны она несколько раз меняла название, закрывалась и открывалась вновь. В годы Великой Отечественной войны с изданием, называвшимся тогда «Знамя коммунизма», начинает сотрудничать краевед А. Ф. Старцев, а в 80-е он публикует в газете, сменившей название на «Путь Октября», очерки по истории края. Нынешнее название газета получила в августе 1991[60].

Храмы Вадинска (Керенска)

Первый православный храм построен в этих местах с появлением Керенской крепости. Им была деревянная церковь Архистратига Михаила, сооружённая за стенами острога и ставшая впоследствии главным, соборным храмом выросшего у этих стен города. Каменная соборная церковь воздвигнута на этом же месте под новым именем — Успения Божией Матери.[64]. Строятся церкви в пригородных слободах, получивших свои названия от Архангельского, Богоявленского и Покровского храмов, а в 1683 возник Керенский Тихвинский монастырь.

В XVIII—XIX веках и начале прошлого столетия в городе появляются каменные храмы. Сооружаются они на средства благотворителей, преимущественно, из числа керенских купцов, либо «собча», всем «миром».[23]. На территории Керенского уезда, в состав которого входили также значительные части нынешних Земетчинского, Башмаковского и Пачелмского районов, насчитывалось 57 церквей, 36 из которых каменные, а в нынешних границах района, без учёта монастырских храмов, 29, из них 18 каменных. Шесть храмов (все каменные) располагались в городе, ещё четыре, тоже каменные, в монастыре. В маленьком Керенске сосредоточилось в общей сложности до десятка православных церквей.[18][65].

У старых городских церквей две, а у Архангельской даже три «истории». Каменный храм обычно ставился взамен обветшавшего деревянного, здесь же, за исключением Архистратига Михаила, местонахождение которого менялось все три раза. Год рождения каменной Богоявленской церкви не подлежит сомнению — 1764. В некоторых источниках мелькает — 1704. Вероятнее всего, опечатка, а отнюдь не год появления деревянного храма. Когда построили Богоявленскую деревянную церковь — не установлено. У краеведа Г. П. Петерсона: «Относительно Богоявленской церкви известно, что она существовала ранее 1681 года».[13]. Вполне возможно, что Покровская церковь, поставленная в образовавшейся следом за крепостью Стрелецкой слободе, поначалу также была деревянной, но документальных сведений на сей счёт не обнаружено. По Покровскому храму фигурируют две даты его образования — 1714 и 1730. С большим основанием можно предположить, что это отражение двух этапов строительства. Сначала возвели престол Покрова Пресвятой Богородицы, а позднее преподобного Сисоя Великого.[18]. Три церкви — Архангельская, Покровская и Тюремная — сооружались, по всей видимости, на средства «мира», то есть окрестных жителей. Храмоздателей не зафиксировано.[66].

В советский период (с 30-х годов) в Вадинске действовал всего один, Архангельский храм. Он был единственным на весь район. Так было до 1997, когда началось восстановление Керенского монастыря. Вадинск принадлежит к десятому благочинническому округу Пензенской епархии.[67].

Городские церкви

Храм во имя Архистратига Михаила (Архангельская церковь) — единственный в Вадинске полноценно действующий храм за пределами монастыря. Первая, соборная деревянная церковь под таким именем стояла на месте храма Успения Божией Матери и была сооружена первопоселенцами города в середине XVII столетия.[64]. Вторая, тоже деревянная, церковь Архистратига Михаила появилась в 1753 году на северной окраине города. Не исключено, что сюда был частично перенесен старый соборный храм, на месте которого начали строить каменный Успенский. В окрестности от «второго» храма находилась слобода, известная как Архангельская, а вблизи его слободское кладбище.[18]. В 1828 пристроили колокольню, однако с течением лет церковь обветшала до крайности и её разобрали. Краевед Г. П. Петерсон свидетельствует: «Упоминая об Архангельской церкви, мы разумеем не новую каменную, а старую деревянную, стоявшую в конце Дворянской улицы и года три-четыре тому назад за ветхостью разрушенную».[13]. В память о старом храме на южной, заселенной к тому времени, окраине города поставили новую церковь, где она находится и ныне. Это уже третья в Керенске с именем Архистратига. На месте же второго или «северного» Архангельского храма (Советская, бывшая Дворянская, улица — около Аничкова оврага) ещё в 20-х годах прошлого века стояла небольшая часовня.[68]. Новый, уже каменный, Архангельский храм воздвигли в 1867. 6 ноября того же года освящён придел во имя святого Николая Чудотворца в трапезной. В 1872 освящён главный престол. В 1877 в трапезной потолок было решено заменить на свод, и 7 июля утвердили соответствующий проект. Церковь обнесена чугунной оградой.[69]. Неподалеку от церкви находится южное кладбище Вадинска.

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5800298000 объект № 5800298000]
объект № 5800298000

В советское время храм оставался единственным действующим культовым сооружением района.[70]. В 1937—1945 закрыт, использовался под зерносклад. Священник, отец Иаков (Анненков) арестован за «антисоветскую деятельность» и расстрелян.[71]. С 1979 по 1982 настоятелем церкви был отец Николай (Агафонов), ныне известный православный писатель.[72]. В настоящее время в храме ведутся воскресные и праздничные службы. Церковь Михаила Архангела расположена на Октябрьской улице, в стороне от автодороги Кувак-Никольское — Вадинск — Земетчино.[73]. Соборный храм во имя Успения Божией Матери (Успенская соборная церковь) являлся главным храмом города Керенска. В 1758 на месте соборной деревянной церкви Архистратига Михаила тщанием керенского купца Алексея Мелякова построена каменная, под новым именем. Из-за зыбкости почвы пришлось вбивать сваи. К 1764 собор частично перестроили. А двумя годами ранее в приделе святого Николая Чудотворца похоронили главного керенского храмоздателя. Из надписи на памятной чугунной доске: «…жития ево 45 лет».[13]. Колокольня была увенчана короной, пожалованной жителям города Екатериной II за отражение осады его пугачёвцами.

В Успенском соборе города Керенска в 1838 крестили новорожденную Любовь Куланчакову — мать известного русского писателя Александра Куприна.[10][16][74].

В 1861 расширена трапезная церкви. В 1870-х годах храм был отремонтирован, а иконостас его устроен по образцу иконостаса Успенского собора Московского Кремля. В 1888 завершена роспись.[69]. Финансировал работы уроженец города и его потомственный почетный гражданин, купец Аркадий Журавлев. Он, став благотворителем собора, «возобновил его, как снаружи, так и внутри, в его прежнем, старинном стиле», пожертвовав на это до 20 тысяч рублей серебром. Журавлев практически реконструировал соборный храм.[13]. В 1900 за ветхостью существенно перестроена трапезная: устроены новые своды, постройка расширена к западу, в южной части отведено помещение под хозяйственные нужды. В 1907 храм обнесён чугунной оградой.

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5800000597 объект № 5800000597]
объект № 5800000597

В 1930-е соборная церковь закрыта и перестроена. Во время работ по перепрофилированию пострадала северная стена — её пытались взорвать, но, к счастью, ущерб оказался минимальным. Склепы с захоронениями почетных граждан Керенска были вскрыты и осквернены. Стены собора стали основой нового дома культуры с кинозалом. Эту же функцию здание выполняет и в наши дни. Вокруг нынешнего «культурно-досугового центра» разбит парк, рядом с апсидой установлен памятник в честь основания Керенской крепости.[65].

Храм во имя Богоявления Господня (Богоявленская церковь) построен в 1764 на средства купца Алексея Мелякова. Каменный храм заменил деревянный в Казачьей слободе, которую стали называть Богоявленской.[13]. В 1840-е была перестроена колокольня, скоро обветшавшая, в связи с чем в 1883 выстроена новая. Тогда же была расширена трапезная с приделом во имя Казанской иконы Божией Матери. Ранее в трапезной существовал также придел во имя мученика Харлампия. Церковь была обнесена чугунной оградой.[69].

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5800000598 объект № 5800000598]
объект № 5800000598

В 1930-е церковь закрыта и долгое время использовалась как склад. В последующий период здание заброшено, но стены его сохранились. Утрачены крыша, главка над основным объёмом сооружения и верхний ярус колокольни. Храм находится на пересечении нынешних Школьной и Большой улиц Вадинска.[65]. В 2010 церковь и прилегающая к ней территория благоустроены. Оформлена как приходская церковь Керенского Тихвинского монастыря и в ней по праздничным дням проводятся богослужения. Идет сбор пожертвований на восстановление храма.[18].

Храм Покрова Пресвятой Богородицы (Покровская церковь) выстроен в 1730 и имел два престола: Покрова Пресвятой Богородицы и преподобного Сисоя Великого.[69]. Церковь поставили в Стрелецкой слободе, которую со временем по храму переименовали в Покровскую. Краевед Г. П. Петерсон: «В 1730 году тщанием прихожан созидается в слободе церковь каменная во имя Покрова Пресвятой Богородицы с приделом Сисоя Великого».[13]. До революции поблизости находилась могила одного из основателей Керенской публичной библиотеки, предводителя уездного дворянства, генерал-лейтенанта Алексея Астафьева. В 1930-е церковь полностью разрушена (храм был взорван). До наших дней дошли лишь остатки фундамента. Могила Астафьева исчезла.[16][18].

Храм во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи (Кладбищенская церковь) построен в 1825. Первоначально церковь называлась во имя святых Захария и Елизаветы. Возведена, как значилось на медной доске в Успенском соборе, «попечением и иждивением полковника и кавалера Александра Михайловича Булатова в память достойнейшей супруги Елизаветы Ивановны, урожденной Мельниковой, скончавшейся 1824 года июня 23 дня в 6 часов утра на 23-м году жизни». Освящена епископом Пензенским и Саратовским преосвященным Амвросием 1-м. В 1826, после ареста и последующего самоубийства в каземате Петропавловской крепости декабриста Булатова, храм переименован. Впоследствии кладбищенскую церковь несколько распространил господин Кроншевский, который, по мнению краеведа Г. П. Петерсона, также может считаться «одним из благотворителей и зиждителей храма сего».[69][75][76]. Сейчас здесь пустырь. Каких-либо следов от церкви на северном кладбище не осталось, равно как и от захоронения 22-летней Елизаветы Булатовой (Мельниковой) — жены героя Отечественной войны 1812 года и видного декабриста.[18].

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5800000599 объект № 5800000599]
объект № 5800000599

Храм во имя Николая Чудотворца в тюремном замке освящён 6 мая 1916 — в день рождения императора Николая II. Церковь называлась также Тюремной, поскольку находилась на территории Керенской тюрьмы.[69]. В советское время храм был закрыт. До наших дней дошли его стены в комплексе тюремных зданий, расположенном напротив Вадинской районной больницы.[65].

Свято-Тихвинский Керенский мужской монастырь

Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5800000605 объект № 5800000605]
объект № 5800000605

Основан в 1683 на месте явления Тихвинской иконы Божией Матери. В 1764 упразднён по малочисленности, однако женская монашествующая община продолжала существовать. Керенский мещанин Дий Карпович Снетков в 1826 устроил при общине богадельню, в которой спустя 20 лет проживало около 150 человек. В 1851 общине возвращён статус монастыря. В 1915 числилось уже более 500 инокинь. Керенский монастырь в начале XX века считался довольно богатым и знатным. Протоиерей главного, Тихвинского храма отец Иоанн (Кантов) сообщает: «Богомольцы, совершающие благочестивое паломничество в Киев, Саров, Дивеев и Понетаевский монастыри, священным долгом считают посетить и Тихвинскую обитель».[77]. Заметный вклад в храмоздательство монастыря внесла игуменья Анастасия 1-я (Тамбовцева). В 1840—1850-х одноэтажный Тихвинский храм — воздвигнутый в XVIII веке на средства керенского купца и фабриканта Алексея Мелякова — перестроила в двухэтажный. Её тщанием возведены теплая каменная церковь во имя святого Николая Чудотворца и колокольня над построенным также Меляковым Дмитриевским храмом. Никольская церковь сооружена на средства обители. При Анастасии 1-й построены три больших каменных корпуса: трапезный, больничный и настоятельский.[23]. Лестного упоминания заслуживает керенский однодворец Филипп Канакин, благодаря которому на месте снесенной и проданной в село Кандевка деревянной церкви в 1811 появилась новая, каменная — Пресвятой Богородицы «Живоносный источник». В советское время небольшую по размерам церквушку приспособили под кузницу. Поблизости от этого ныне действующего монастырского храма расположена купальня — вода в неё по трубам поступает из святого источника. По свидетельству очевидцев, после купания на Тихвинскую случались исцеления больных. Сам же источник находится у северной стены храма, рядом с амвоном. Над источником воздвигнута часовенка.[23][77]. С 1877 года и до начала XX века обителью управляла игуменья Анастасия 2-я (Архангельская). Её старанием распространен Тихвинский собор, устроен большой двухэтажный гостиный корпус и построено несколько служебных зданий при монастыре и на хуторах. Следует заметить, что ранее монастырь был скуден землею и от малоземелья, как пишет протоиерей Кантов, «в обители ощущался недостаток в средствах содержания».[23]. Благодаря заботам игуменьи о благосостоянии обители приобретены в «вечное владение» две дачи, одна площадью 149 десятин (так называемая «царская дача»), а другая в 348 десятин при деревне Щербаковке. В 1887 Анастасия 2-я удостоена благословения Святейшего Синода, а в 1888 награждена наперсным крестом. Небезынтересно одно свидетельство: «Швейная работа золотом и синелью как плащаницы, так и всех облачений, принадлежит монахиням здешнего монастыря, и по исполнению не оставляет желать лучшего». Ещё известно, что при монастыре имелся пчельник, состоявший из 100 ульев, а лошадей было 67, коров 170, из них 120 дойных и 50 телят. Кроме монастырского сада площадью две с половиной десятины, «раскинуты два довольно больших сада при дачах, где посажено 300 хорошего сорта яблонь, не считая многочисленных кустов разного рода смородины, крыжовника и других ягод».[23]. Так выглядела обитель в конце XIX столетия. В 1927 монастырь закрыт, имущество и земля национализированы, сестры изгнаны. Некоторые, особо упорствовавшие, отправлены для «перевоспитания» в трудовой концентрационный лагерь на Соловки. В зданиях поочередно размещаются: тюрьма, детский дом, школа-интернат, средняя общеобразовательная школа, начальное профессиональное училище и филиал электромеханического завода.[23]. В мае 1997 Свято-Тихвинский Керенский монастырь начал восстанавливаться уже как мужской. Восстановлены три храма: Тихвинский, Пресвятой Богородицы «Живоносный источник» и надвратный Дмитриевский. Никольский храм, — в котором в советское время располагался один из производственных корпусов Нижне-Ломовского электромеханического завода и где на месте алтаря был устроен туалет, — находится в стадии глубокой реконструкции. Заново отстроенный барабан увенчан серебристым куполом с золотистым крестом. Ведутся работы по поиску ранее существовавшего подземного хода. В склепах Тихвинского соборного храма захоронены старцы: схиархимандрит Питирим, почивший в 2010, и Николай Стяжкинский, почитаемый в Пензенской области за святого. Прах отца Николая перенесен в обитель из села Стяжкино, где он был захоронен в 1926 году. По местной легенде, Николай Стяжкинский — родной отец советского премьера-реформатора, который в своё время неоднократно посещал могилу святого. На бугре за обителью погребены останки инокинь, кропотливо собранные братией на бывшем монастырском кладбище, где хоронили не только обитательниц монастыря, но и уважаемых граждан города Керенска, и которым в советское время решено было пожертвовать ради нового песчаного карьера. Качество здешнего месторождения отменное, а на примыкавший вплотную погост вадинские начальники махнули рукой. Уцелели лишь отдельные фрагменты человеческих скелетов. Наместником с начала возрождения и по настоящее время является архимандрит Митрофан (Серегин).[54][77].

Комплекс сооружений Керенского монастыря внесён в список объектов культурного наследия Российской Федерации. На его территории сохранился ряд оригинальных зданий, в том числе четыре храма.[78].

  • Церковь Тихвинской иконы Божией Матери
  • Церковь Димитрия Ростовского
  • Церковь иконы Божией Матери «Живоносный источник»
  • Церковь Николая Чудотворца

Вадинск в истории и культуре

Известные уроженцы

Вадинск в художественной литературе

Город Керенск неоднократно упоминается в романе русского писателя-эмигранта Романа Гуля «Конь рыжий» и мемуарах «Моя биография».[79]. Керенск также отмечен в романе Алексея Толстого «Петр Первый», повести Александра Пушкина «История Пугачева», мемуарах Александра Герцена «Былое и Думы».[80]


Напишите отзыв о статье "Вадинск"

Примечания

  1. ↑ Численность населения в сельских населённых пунктах Пензенской области на 1 января 2012. — Пенза, 2012. — С. 14.
  2. ↑ Городецкая И. Л., Левашов Е. А.  [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%92%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA Вадинск] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 62. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 [suslony.ru/Penzagebiet/Vadinsk2.htm Вадинск на сайте М. С. Полубоярова «Суслоны»]
  4. ↑ Природа и географические проблемы сельского хозяйства Пензенской области. — Пенза, 1974.
  5. ↑ 1 2 [n.inpenza.ru/klimat_karta.htm Природа Пензенской области: климатическая карта]
  6. ↑ Шаракин В. М. «Из истории заселения Керенского уезда», Вадинские вести, № 12, 26 марта 1999
  7. ↑ Полубояров М. С. Весь Пензенский край. Историческая топография Пензенской области, М., 2003
  8. ↑ Петров С. П. Памятные места Пензенской области, Пенза, 1958
  9. ↑ Вадинску «стукнуло» 360 // Наша Пенза.-- 1999.-- № 50
  10. ↑ 1 2 3 Полубояров М. С. сайт: «Пензенская область: города, веси, люди…»
  11. ↑ 1 2 3 4 [kerensk.narod.ru/region.html Вадинский район: историческая справка]
  12. ↑ Вадинску «стукнуло» 360 // Наша Пенза. — 1999. — № 50.
  13. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Петерсон, Г. П. Исторический очерк Керенского края. — Пенза, 2002. Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>: название «peterson» определено несколько раз для различного содержимого
  14. ↑ Хвощев А. Л. Очерки по истории Пензенского края, Пенза, 1922
  15. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Вадинск // [94.25.70.100/encyc/article.php?id=3243&word=%E2%E0%E4%E8%ED%F1%EA Пензенская энциклопедия]. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2001. — С. 79. — 759 с. — ISBN 5-85270-234-X.
  16. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Тюстин, А. В. Землю Керенскую прославившие. — Пенза, 2005. Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>: название «tyustin» определено несколько раз для различного содержимого
  17. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 Старцев, А. Ф. Край мой Вадинский. — Пенза, 2003. Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>: название «starzev» определено несколько раз для различного содержимого
  18. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 «Из истории заселения Керенского уезда», Вадинские вести, № 11, 19 марта 1999
  19. ↑ 1 2 3 4 5 «Городок, запечатлевший путь России», Вадинские вести, № 22, 2005
  20. ↑ Масловский А. Бунт С. Разина в пределах Пензенской губернии // Памятная книжка Пензенской губернии на 1889 г. — Пенза, 1889.
  21. ↑ 1 2 Крестьянская война под предводительством Степана Разина // Пензенская энциклопедия. — М.: БРЭ, 2001. — 759 с. — ISBN 5-85270-234-X.
  22. ↑ Соловьёв В. М., Чистякова Е. В. Разинские сподвижники в Среднем Поволжье и Заволжье // [bibliotekar.ru/Razin/8.htm Степан Разин и его соратники]. — М.: Мысль, 1988.
  23. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 о. Иоанн (Кантов). Керенский Тихвинский женский монастырь. — 2-е репринтное изд. — Пенза, 2002. — С. 38. — 60 с. Ошибка в сносках?: Неверный тег <ref>: название «kantov» определено несколько раз для различного содержимого
  24. ↑ [www.uni-potsdam.de/u/slavistik/pushkin/opus_ori/prose/W1833Pugmatarkh8.htm Выписки Пушкина из архивных дел. Август 1774]
  25. ↑ 1 2 «Город и его слободы», Пензенская правда, № 58, 26 июля 2011
  26. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.41-43, Пенза, 2003
  27. ↑ «Осквернили памятник», Вадинские вести, № 31, 19 апреля 1995
  28. ↑ Указ № 386 Пензенской Духовной Консистории от 22 января 1852
  29. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.67-68, Пенза, 2003
  30. ↑ 1 2 [kerensk.narod.ru/history.html История села на Вадинск-online]
  31. ↑ 1 2 Керенск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  32. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.28, Пенза, 2003
  33. ↑ Тюстин А. В. Землю Керенскую прославившие, стр.111-112, Пенза, 2005
  34. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр. 70, Пенза, 2003
  35. ↑ «Первая русская воздухоплавательница жила в Керенске», Пензенская правда, № 58, 26 июля 2011
  36. ↑ «Прапрабабушка Терешковой», Смена, стр.30-31, № 18, 16 июня 1963
  37. ↑ «Первая русская воздухоплавательница», Огонек, стр.31, № 34, 1948
  38. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.45-49, Пенза, 2003
  39. ↑ Краткая литературная энциклопедия, Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», том 1, Москва, 1962
  40. ↑ Тюстин А. В. Землю Керенскую прославившие, стр.17-18, Пенза, 2005
  41. ↑ Яндекс-словарь
  42. ↑ «Керенск и Наровчат: „путь“ из городов в села», Новая биржевая газета, № 6, 10 февраля 2000
  43. ↑ «Генрих Боровик о Керенском: „Корни премьера — в Вадинске“, Вестник-Наша Пенза, № 39, 17 ноября 1999
  44. ↑ Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М. 1993.
  45. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.176, Пенза, 2003
  46. ↑ „Вадинск“ под украинским флагом», Пензенская правда, 23 сентября 2003
  47. ↑ 1 2 официальный сайт администрации Вадинского района — vadinsk_adm@sura.ru
  48. ↑ Постановление об отмене опроса; «Мнение вадинцев уважаю». Вадинские вести, № 6, 19 января 1994.
  49. ↑ [penza-trv.ru/go/news/interesno/gorperep ГТРК Пенза: Населённым пунктам Пензенской области возвращают старые названия]
  50. ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus02_reg3.php Всероссийская перепись населения 2010 г.]. [www.webcitation.org/65RWoLnFM Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
  51. ↑ Керенск // [imwerden.de/pdf/lexicon_tom_02_1788.pdf Новый и полный географический словарь Российского Государства]. — М.: Университетская типография Н. Новикова, 1788. — Т. 2. — С. 222 — 224. — 364 с.
  52. ↑ Керенская публичная библиотека // Пензенская энциклопедия. — М.: БРЭ, 2001. — 759 с. — ISBN 5-85270-234-X.
  53. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.obl.penza.net/common/structure/105 Вадинский район на сайте правительства Пензенской области]
  54. ↑ 1 2 «Три дня в монастыре», Пензенская правда, 12 июля 2011
  55. ↑ [vadinsk.inpenza.ru/?p=fok ФОК «Олимпик» в Вадинске]
  56. ↑ [www.erpenza.ru/13.html Пензенское региональное отделение партии «Единая Россия»]
  57. ↑ [geraldika.ru/symbols/8134 Герб города Вадинск (Керенск) на Геральдике.ру]
  58. ↑ [www.heraldicum.ru/russia/subjects/towns/kerensk.htm Гербы Вадинска и Вадинского района на официальном сайте Русского центра флаговедения и геральдики]
  59. ↑ [www.tv-express.ru/region_info/5/ Телеканал Экспресс — Вадинский район]
  60. ↑ 1 2 [www.mediadep.ru/gazeta4.html Департамент информационной политики и СМИ Пензенской области: районная газета «Вадинские вести».]
  61. ↑ официальный сайт газеты «Вадинские вести» — vad vesti@sura.ru"
  62. ↑ [community.livejournal.com/ru_regions/8005.html Пригородная авиация] в [ru_regions.livejournal.com/ ru_regions]
  63. ↑ Вадинская центральная районная больница // Пензенская энциклопедия. — М.: БРЭ, 2001. — С. 63. — 759 с. — ISBN 5-85270-234-X.
  64. ↑ 1 2 Любимов Н. А. «Керенский Успенский собор», Пензенские епархиальные ведомости, 1891
  65. ↑ 1 2 3 4 [kerensk.narod.ru/sobor.html Церкви Вадинского района на сайте Вадинск-онлайн]
  66. ↑ «История не может быть однобокой» (храмы города Керенска), Вадинские вести, № 13, 19 февраля 1998
  67. ↑ [sobory.ru/blgcho/index.html?blgch=330 Храмы 10-го благочиннического округа Пензенской епархии в Народном каталоге православной архитектуры]
  68. ↑ «История не может быть однобокой», Вадинские вести, № 13, 19 февраля 1998
  69. ↑ 1 2 3 4 5 6 [pravoslavie58region.ru/index.php?loc=e_vadinsk.htm Историческая справка по храмам Вадинского района на сайте «Пенза православная»]
  70. ↑ [www.pstbi.ccas.ru/cgi-htm/db.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITcGZeu-yPnAo9XApAE* Отец Иаков (Анненков)]
  71. ↑ «Умирали с верой», Вадинские вести, № 32, 22 апреля 1995
  72. ↑ [kirsat.narod.ru/biograf.htm Биография писателя на официальном сайте прот. Николая (Агафонова)]
  73. ↑ [sobory.ru/article/index.html?object=02752 Михайло-Архангельский храм в Народном каталоге православной архитектуры]
  74. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.67, Пенза, 2003
  75. ↑ Петерсон Г. П. Исторический очерк Керенского края, стр.40, Пенза, 2002
  76. ↑ «Елизаветинская церковь», Вадинские вести, № 43, 1998
  77. ↑ 1 2 3 «Вторая жизнь старой обители», Аргументы Недели, № 33, 24 августа 2011
  78. ↑ [www.kulturnoe-nasledie.ru/index.php?id_pam=5800000605 Керенский Тихвинский Богородицкий монастырь в списке объектов культурного наследия РФ]
  79. ↑ [allbooks.com.ua/read_book.php?file_path=books/14/book06856.gz&page=0 Р. Б. Гуль. Конь рыжий.]
  80. ↑ Старцев А. Ф. Край мой Вадинский, стр.53 и 176, Пенза, 2003

Литература

  • Вадинск. — «Пензенская провинция», 1994. № 4.
  • о. Иоанн (Кантов). Керенский Тихвинский женский монастырь. — 2-е репринтное изд. — Пенза, 2002. — 60 с.
  • [94.25.70.100/encyc/article.php?id=3243&word=%E2%E0%E4%E8%ED%F1%EA Пензенская энциклопедия]. — М.: БРЭ, 2001. — 759 с. — ISBN 5-85270-234-X.
  • Петерсон, Г. П. Исторический очерк Керенского края. — Пенза, 1882; 2002. — 94 с.
  • Старцев, А. Ф. Край мой Вадинский. — Пенза, 2003. — 181 с.
  • Тюстин, А. В. Землю Керенскую прославившие. — Пенза, 2005. — 119 с.

Ссылки

  • [vadinsk.obl.penza.net/ Официальный сайт администрации Вадинского района]
  • [kerensk.narod.ru/ Вадинск online]
  • [heraldicum.ru/russia/subjects/towns/kerensk.htm Герб Керенска]
  • [www.sobory.ru/state/index.html?location=1388 Храмы Вадинска в Народном каталоге православной архитектуры]
  • [www.panoramio.com/tags/Vadinsk/ Фотографии Вадинска в Panoramio]
  • [maps.yandex.ru/map_search.xml?map=5&lay=28&id=3722 Вадинск на карте России]
  • [www.dabor.ru/projects/temple/22 Керенский Тихвинский мужской монастырь, г. Вадинск]
  • [sites.google.com/site/penzakotoroinet/penza-kotoroj-n-t/k/g-kerensk-i-kerenskij-u-zd «Пензенскiя  историческiя  чтенiя: г.Керенскъ и Керенскiй  уѣздъ»]
  • Керенская десятня 1692 г. // «[sites.google.com/site/penzakotoroinet/penza-kotoroj-n-t/d/a-barsukov-desatni-penzenskago-kraa-1669-1696 Десятни пензенского края 1669-1696 годов]» под редакцией и издательским предисловием Александра Барсукова, глава VII, С.П.б., 1897 г.

Отрывок, характеризующий Вадинск

31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Вадинск&oldid=81627799»