Вазописец Пана

Вазописец Пана — анонимный аттический греческий вазописец, представитель краснофигурной вазописи. Вазописец Пана считается учеником Мисона. Работал примерно с 480 до 450 до н. э.

Его именное название — кратер с изображением Пана, который преследует пастуха на стороне А, и смерть Актеона — на стороне В, ныне хранится в Музее изящных искусств, Бостон.

Среди работ вазописца Пана кратеры, пелики, гидрии и амфоры. В целом его авторству приписывают более 100 ваз. Сцены его вазописи характеризуются свежестью изображения, мастерством исполнения, полны юмора и иронии.

Основные работы

• Именная ваза - кратер с изображением Пана, Бостон
• пелика Геракл и Бусирис, Афины
• псиктер Борьба Аполлона и Марпессы, Мюнхен
• лекиф с изображением охотника, Бостон

Ссылки

• John Beazley. Der Pan-Maler. Berlin 1931.
• Anna Follmann. Der Pan-Maler. Bonn 1968.
• Pan-Maler. in: Lexikon Alte Kulturen. Vol 3, p. 101.
• Pan-Maler. in: Lexikon der Kunst. Vol 3, p. 716.

Отрывок, характеризующий Вазописец Пана

Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.