Вазописец Хоэфоры
Поделись знанием:
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
Вазописец Хоэфоры (англ. Choephoroi Painter, нем. Choephoren-Maler) — анонимный греческий вазописец, работал в Лукании в середине 4 веке до н. э. в краснофигурной технике.
Известные работы
- именная ваза — пелика с изображением сцены из второй пьесы трилогии «Орестеи» — «Хоэфоры» (греч. Χοηφόροι, англ. The Libation Bearers[1]). Сторона А вазы изображает три фигуры — Орестею, Гермеса и Электру на сцене. Сцена украшена трагической маской, слева — пилястр. Это типичная луканийская театральная ваза[2]. Сейчас экспонируется в Лувре.
- несторида со сценой смерти Актеона, хранится в Художественном музее Гарвардского университета, Кембридж, штат Массачусетс, США. На стороне A1: Актеон превращается в оленя по воле богини Артемиды и разрывается на части собаками. По этому наблюдает нимфа Наис. На стороне А2 изображены Фрикс, Гелла и Золотое руно. Сторона В: Ореста преследует Эринии[3][4].
- скифос, датированный 360—340 годы до н. э., с характерным изображением для вазописца Хоэфоры фигур на три четверти[5].
Напишите отзыв о статье "Вазописец Хоэфоры"
Примечания
- ↑ [books.google.com.ua/books?id=q-NXngGWihYC&printsec=frontcover&dq=Choephoroi&source=bl&ots=XsToAmNZdr&sig=zJ00CI-hgu7SUxBn2mS55L9O8iA&hl=ru&ei=xsO5S-iqMImNOLrr4KEL&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CAgQ6AEwAA#v=onepage&q=&f=false Aeschylus Fredericus H. M. Blaydes. «Choephoroi»]
- ↑ [www.jstor.org/pss/4422597 T. B. L. Webster. A Lucanian Theatre Vase]
- ↑ [www.theoi.com/Gallery/K6.7.html Nestoris Attributed to the Choephoroi Painter]
- ↑ [www.perseus.tufts.edu/hopper/imbrowser 109 Image Occurrences of Artifact Harvard 1960.367]
- ↑ [books.google.com.ua/books?id=EYkZIDjue9sC&pg=PA27&lpg=PA27&dq=Choephoroi+Painter&source=bl&ots=RGVL6e-5_k&sig=hvh4LW0RO4-xbULEeyaPNSh0_B4&hl=ru&ei=-sG5S4yiONCmOPCT-aAL&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CC4Q6AEwBw#v=onepage&q=Choephoroi%20Painter&f=false Elena Ananitch. Lucanian vases]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Вазописец Хоэфоры
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.
Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
