Вайль, Марк Яковлевич

Марк Яковлевич Вайль
Род деятельности:	театральный режиссёр, кинорежиссёр, руководитель театра
Дата рождения:	25 января 1952(1952-01-25)
Место рождения:	Ташкент, СССР СССР
Дата смерти:	7 сентября 2007(2007-09-07) (55 лет)
Место смерти:	Ташкент, Узбекистан Узбекистан

Марк Яковлевич Вайль (узб. Mark Yakovlevich Vayl ; 25 января 1952 года, Ташкент — 7 сентября 2007 года, Ташкент) — известный советский и узбекский театральный режиссёр. Основатель и художественный руководитель театра «Ильхом» в Ташкенте.

Биография

Марк Вайль родился в Ташкенте в семье военного; мать — выпускница киевского театрального института. Он закончил режиссёрское отделение Ташкентского театрально-художественного института. В 1976 году основал с группой выпускников Ташкентского театрально-художественного института первый в СССР (и до сих пор единственный в Узбекистане) негосударственный театр — «Ильхом».

Творчество

Марком Вайлем было поставлено немало спектаклей и в других театрах — например, в театре имени Моссовета (Москва), в Болгарии, Югославии, США. Его работы всегда отличались собственным стилем и безупречной работой с актёрами. Вайль был одним из самых ярких и талантливых профессиональных театральных режиссёров на просторах бывшего СССР. Многие его спектакли были представлены на международных фестивалях.

Он также является автором многих телевизионных фильмов. Его последняя большая работа — документальный фильм «Конец века. Ташкент» — был показан на нескольких международных фестивалях.

Вайль был незаурядным педагогом, воспитавшим целую плеяду ярких артистов и режиссёров, в том числе в Школе драматического искусства при театре Ильхом, которую он открыл в 1995 году. Помимо этого, он читал лекции в других школах драматического искусства, а также университетах в разных странах мира.

Вайль был заслуженным деятелем искусств Узбекистана. В 2006 году ему была присуждена премия «Акция» Совета по культуре искусству при президенте РФ в рамках проекта «По поддержке российских театральных инициатив» за создание и деятельность Лаборатории молодых режиссёров Центральной Азии и Казахстана при театре «Ильхом».

Гибель

6 сентября 2007 года около 11 часов вечера Марк Вайль возвращался домой после последней репетиции пьесы Эсхила «Орестея» (премьера должна была состояться, и состоялась на следующий день, 7 сентября 2007 года). В подъезде дома его уже поджидали двое неизвестных в черных бейсболках и майках. Они нанесли режиссёру несколько ножевых ранений в живот и удары по голове. Смертельно раненного Марка Вайля увезли в больницу, где он через некоторое время скончался на операционном столе.

Прощание с Марком Вайлем проходило в Ташкенте и позже в Москве, где его тело было кремировано. После кремации прах Марка Вайля был отправлен для захоронения в Сиэтле, где живут его вдова и две дочери.

17 февраля 2010 года в Ташкенте трое убийц-исламских фанатиков, напавших на режиссёра после выхода спектакля «Подражание Корану», были осуждены на 13, 17 и 19 лет..

Ссылки

• [www.ferghana.ru/article.php?id=4379 Режиссёр «Ильхома» Марк Вайль: «Я остаюсь патриотом Ташкента и человеком планеты Земля», 03.05.2006]
• [www.ferghana.ru/article.php?id=4416 Санджар Янышев. Марк Вайль: «Мой Ташкент — уже миф». 26.05.2006 ]
• [www.rosbalt.ru/2006/04/07/249888.html «Ильхом» — это больше, чем театр. Интервью Марка Вайля 7 апреля 2006 года информационному агентству «Росбалт»]
• [www.vz.ru/society/2007/9/7/107138.html Павел Руднев. «В Ташкенте убит Марк Вайль», 7.09.2007, интернет сайт «Деловая газета „Взгляд“»]
• Марина Давыдова. [archive.is/20130416221847/www.izvestia.ru/culture/article3108112/ «Жизнь и смерть на окраине империи»] // «Известия», 10 сентября 2007 года.

Отрывок, характеризующий Вайль, Марк Яковлевич

– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».