Вайман, Кари Энн

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кари Энн Вайман
Cari Ann Wayman
Род деятельности:

фотограф

Дата рождения:

14 октября 1988(1988-10-14) (35 лет)

Место рождения:

Чикаго

Гражданство:

США США

Отец:

Билл Вайман

Мать:

Мара Эрнандес

Сайт:

[www.cariwayman.com/ iwayman.com]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Кари Энн Вайман (англ.  Cari Ann Wayman; 14 октября 1988, Чикаго) — американский фотохудожник.





Биография

Кари Энн Вайман — дочь Билла Ваймана и Мары Эрнандес. Отец — владелец небольшой компании по уборке и чистке ковров, мать — работает в микробиологической лаборатории. Она старший ребенок в семье, имеет младшего брата. Происхождение смешанное — отец имеет шведские корни, мать — испанские, немецкие и польские. Родилась в Чикаго, позже её семья переехала в городок Рокфорд, Иллинойс — недалеко от Чикаго. До 12 лет Кари Энн не говорила из-за селективного мутизма (избирательный отказ от речи). После окончания Бойландской католической школы Кари Энн Вайман в 20082009 провела год в SAIC — Чикагском институте искусств (School of the Art Institute of Chicago) в Чикаго . Начала фотографировать с 17-18 лет.

Творчество

После окончания школы Кари Энн Вайман некоторое время решала, в какой области заниматься творчеством — стать художником, писателем или фотографом. Выбрав последнее, она начала фотографировать как в своем городе, так и путешествуя по Америке. Себя она описывает так — «i take pictures and explore abandoned junk». В основном она работает в жанре автопортрета, но также снимается как модель у других фотографов. В своем творчестве Вайман исследует заброшенные здания, нежилые полуразрушенные дома и предметы, оставшиеся от прежних хозяев, неработающие парки развлечений, колеса обозрения и старые автомобили. Создала свой неповторимый стиль в фотографии. Выступая в роли модели, в своих работах Вайман создает винтажный, иногда сюрреальний, призрачно-загадочный мир. Она ищет композиции, которые встречаются в природе в привлекательных местах — «Compositions occurring naturally in attractive places». В основном Вайман снимает в формате цифровой фотографии.

Признание

Её фотографии были отмечены на различных блогах, на Flickr и художественных выставках в Америке, фото Кари Энн Вайман размещено на обложке музыкального альбома «Romance Is Boring» инди-поп-группы Los Campesinos! и на суперобложках книг.

На Кари Энн Вайман повлияли работы художника Эндрю Уайета, фотографов Салли Манн, Синди Шерман, Франчески Вудман, писателей Владимира Набокова и Марка Данилевски.

Публикации

О художнике

  • [thisisouryouth.wordpress.com/2010/10/07/this-is-our-youth-photographer-cari-ann-wayman/]
  • [waywayward.blogspot.com/2010/12/empty-houses-are-no-longer-lonely.html]

Напишите отзыв о статье "Вайман, Кари Энн"

Ссылки

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Вайман, Кари Энн

– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.