Вайнер, Аркадий Александрович
Поделись знанием:
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
| Аркадий Александрович Вайнер | |||
 | |||
| Род деятельности: |
писатель, сценарист, драматург | ||
|---|---|---|---|
| Годы творчества: | |||
| Жанр: |
детектив, проза | ||
| Дебют: |
Ощупью в полдень (1969) | ||
| Награды: |
| ||
Аркадий Александрович Вайнер (13 января 1931, Москва — 24 апреля 2005, там же) — советский и российский писатель, сценарист и драматург. Брат и соавтор писателя и журналиста Г. А. Вайнера.
Содержание
Биография
Окончил юридический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова (1953). Работал следователем в милиции, позже начальником следственного отдела.[1].
Мастер спорта по вольной борьбе.
Член КПСС с 1957 года. Член Союза писателей СССР с 1971 года. Член Российской академии кинематографических искусств «Ника»[2].
Президент Международного фестиваля детективного кино[3].
Лауреат премии Союза писателей СССР и МВД СССР (1976, 1978, 1981). Лауреат премии Союза писателей РСФСР и Уралмашзавода им. Героя Советского Союза Н.Кузнецова (1983).
Кавалер Ордена Дружбы.[4]
Общий тираж их совместных с братом романов в 1988 превысил 1 миллион экземпляров.
Муж Софьи Львовны Дарьяловой, доктора медицинских наук, лауреата Государственной премии, профессора Московского научно-исследовательского онкологического института им. П. А. Герцена, отец журналистки, психолога и бывшего главы телеканала «Дарьял-ТВ» Натальи Дарьяловой.
Похоронен на Востряковском кладбище в Москве[5].
Сочинения
Проза
- Ощупью в полдень. Повесть. М., 1969
- Часы для мистера Келли. Повести. М., МГ, 1970
- Я, следователь. Повесть. М., Сов. Россия, 1972
- Визит к Минотавру. Роман. М., МГ, 1972
- Гонки по вертикали. Роман. М., МГ, 1974
- Эра милосердия. Роман. М., Воениздат, 1976
- Лекарство для Несмеяны. Роман. М., Моск. рабочий, 1978
- Не потерять человека. Худ.-док. очерки. М., 1978
- Город принял!. Повесть. М., Сов. писатель, 1980
- Карский рейд. Повесть. М., ДЛ, 1983
- Объезжайте на дорогах сбитых кошек и собак. Повесть. М., 1986
- Телеграмма с того света. М., Сов. Россия, 1988
- Двое среди людей. М., Физкультура и спорт, 1990
- Петля и камень в зелёной траве. Роман. М., СП ИКПА, 1991
- Завещание Колумба. Повести. М., РИО Красный пролетарий, 1991
- Евангелие от палача. Роман. М., СП ИКПА, 1991
- Нелюдь. Киноповесть. М., Книга. Просвещение. Милосердие, 1996
Драматургия
- Ощупью в полдень: Пьеса. М., 1969. В соавторстве с Юлианом Семеновым
- Я, следователь…: Пьеса. М., 1970
- Двое среди людей: Крим. хроника. М., 1972
- Великолепнейшая из Кремоны: Пьеса. М., 1973. В соавторстве с В. Туром
Экранизации произведений
- 1971 — Я, следователь
- 1974 — Ночной визит
- 1977 — Свидетельство о бедности
- 1978 — Лекарство против страха
- 1979 — Город принял
- 1979 — Место встречи изменить нельзя
- 1983 — Гонки по вертикали
- 1986 — Потерпевшие претензий не имеют
- 1987 — Визит к Минотавру
- 1989 — Вход в лабиринт
- 1990 — Сатана (от авторства сценария отказался)
- 1990 — Нелюдь («В раю запрещена охота»)
- 2016 — Следователь Тихонов (20 серий)
Источники
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
Напишите отзыв о статье "Вайнер, Аркадий Александрович"
Примечания
- ↑ [persona.rin.ru/view/f/0/35110/vajner-arkadij-aleksandrovich А. А. Вайнер на сайте persona.rin.ru]
- ↑ [akter.kulichki.net/humor/nika.htm Академия «Ника»]
- ↑ [soavtorstvo.ru/index.php/soavtorstvo/page/bratja_waineri/ Братья Вайнеры]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=76760&PSC=1&PT=3&Page=2 Награждён указом президента России № 366 от 9 марта 1996 года]
- ↑ [www.mosritual.ru/mesta-zahoronenija/vostrjakovskoe-kladbische Востряковское кладбище] (Проверено 13 ноября 2009)
Ссылки
- [foto.kinox.ru/index.asp?comm=5&kw=9806 А. А. Вайнер в Энциклопедии кино]
- [www.sem40.ru/famous2/e649.shtml А. А. Вайнер на Центральном еврейском портале sem40.ru]
- [www.peoples.ru/art/literature/prose/detectiv/vainer/ А. А. Вайнер на peoples.ru]
- www.ijc.ru/iaevr111.html
Отрывок, характеризующий Вайнер, Аркадий Александрович
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы России
- Кавалеры ордена Почёта
- Кавалеры ордена Дружбы (Россия)
- Писатели по алфавиту
- Выпускники юридического факультета МГУ
- Братья Вайнеры
- Авторы детективной прозы
- Писатели России XX века
- Драматурги России
- Писатели СССР
- Драматурги СССР
- Русские писатели XX века
- Писатели Москвы
- Члены Союза писателей СССР
- Члены КПСС
- Похороненные на Востряковском кладбище
- Милиционеры
