Вайс, Бронислава
| Бронислава Вайс | |
| Bronisława Wajs | |
 Портрет Папуши | |
| Псевдонимы: |
Папуша |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: | |
Бронисла́ва Вайс (польск. Bronisława Wajs), известная под цыганским именем Папуша (польск. Papusza, цыг. Papuša), (17 августа 1908, Люблин — 8 февраля 1987, Иновроцлав) — цыганская классическая поэтесса. Возглавила табор, осевший после 1949 года в Польше. Автор сборника стихов «Песни Папуши» (1956). Сборник 25 раз издавался в Польше; там же, в городе Гожув-Велькопольски, ей поставлен памятник. Биография Папуши легла с основу сюжета спектакля «Цыганская муза», поставленного театром «Романс». Её именем названа одна из премий цыганоязычной литературы.
Содержание
История сборника «Песни Папуши»
Роль женщины в цыганском обществе не допускала отступлений от неписанных канонов поведения, которые у некоторых этнических групп очень строги. В среде кочевых польских цыган переписка с мужчиной считалась «развратным» поведением.
Папуша послала свою рукопись польскому писателю и критику Ежи Фицовскому, которую он, не спрашивая разрешения, опубликовал в журнале «Problemy», посчитав её стихи талантливыми. Проблема была в том, что стихотворения были сопровождены текстом, агитирующим за запрет цыганского кочевья. Публикация, во-первых, открыла цыганам факт переписки Папуши с мужчиной, и во-вторых, была позже воспринята ими как причина появления Закона об оседлости (1950), в результате которого цыган насильно заставили сменить образ жизни. Всё это послужило причиной отторжения и впоследствии признания осквернённой и изгнания Папуши из цыганского общества. Это причинило ей душевную боль настолько сильную, что она оказалась в конце концов в психиатрической клинике, где и умерла в 1987 году.
Впоследствии Ежи Фицовский написал о Папуше книгу.
Благодаря СМИ и поэтессе Лине Костенко широко распространился миф, что Папушу изгнали из-за того, что она писала стихи, что якобы запрещено женщине в цыганском обществе.
В 2013 году на фестивале в Карловых Варах был представлен фильм Иоанны Кос-Краузе и Кшиштофа Краузе «Папуша» по мотивам биографии поэтессы.
Биографические данные
О Папуше известно, что она сама научилась грамоте, в отрочестве. Являлась узницей нацизма и общественным деятелем.
В 15 лет вышла замуж за арфиста Диониса Вайса (польск. Dionizy Wajs), цыгана из того же рода, что и её отчим.
Согласно информации Кенрика и Паксона, 35 000 польских цыган из 50 000 были убиты в течение войны в Польше. Фицовский вспоминает в 1956, что цыгане, спасаясь, бросали все вещи, кроме музыкальных инструментов. Люди из рода Вайс прятались в волынском лесу, на холоде, голодные и охваченные ужасом. Этому событию посвящено самое длинное стихотворение Папуши («Кровавые слёзы — что мы сносили от германских солдат в Волыни (в 1943 и 1944)». Как показывает Фицовский, Папуша начала писать регулярно в 1950 году. То, что она писала и сочиняла в детстве, родственниками воспринималось как присущее иногда девочкам чудачество и признак легкомыслия.
На самом деле Фицовский собрал лишь около трети стихотворений Папуши, но это достаточно уникальные и сильные произведения искусства, в которых отмечают чувство абсолютной честности, чистоты, подлинности «кочевой жизни на лоне природы».
С 1962 года была членом Союза польских писателей[1].
Творчество
- «Гили Романи Папушакрэ шэрэстыр утходы», 1956
См. также
Напишите отзыв о статье "Вайс, Бронислава"
Примечания
- ↑ [zlp.like.pl/oddzial_zlp_w_zielonej_gorze-twrczo_czonkw-bronisawa_wajspapusza-p183.html Bronislawa Wajs-Papusza] // zlp.like.pl
Литература
- Скэдыя А. Германе Романо альманахе. — М., 1934.
- Poésie Tsigane. — P., 1974.
- Rom som, Cigány klubjának havi tájékoztatója. Bdpst., 1974—77.
- Pieśni Papuszy. Papušakere gila. / Ficowski, Jerzy (ed.) — Wroclaw, 1956.
- Ficowski, Jerzy The Gypsies in Poland. History and Customs. — Warsz., 1985.
- Kenrick, Donald S. / Puxon, Grattan The Destiny of Europe’s Gypsies. — L., 1972.
- Бронислава Вайс (Папуша). Стихотворения. / Новая Польша. — 2005. — № 1.
- Кенрик Д., Паксон Г. Цыгане под свастикой. — М., «Текст», журнал «Дружба народов», 2001.
Ссылки
- Ежи Фицовский [www.ruthenia.ru/folklore/ls04_kandudina1.htm Демоны чужого страха. / Рецензия]
- [www.romanikultura.ru/?p=99 Биография Папуши в «Цыганской культуре и жизни»]
- [www.romanikultura.ru/?p=90 Главные события цыганской культуры 2013 года]
- [82.146.59.108/classik/plots/?more=1&id=2377 Цыганская тайна]
- Вайс Папуша Бронислава [www.day.kiev.ua/55980/ Сюжеты классической литературы на сайте филателии]
- [www.ric-bg.info/bg/print.php?type=A&item_id=536 Национален конкурс за ромска поезия «Папуша»] (болг.)
- [romani.uni-graz.at/rombase/cgi-bin/art.cgi?src=data/pers/papusza.en.xml Биография Папуши в сборнике дидактических материалов по цыганской культуре] (англ.)
- [kmareka.com/free-literature-online/growinganewskin.htm Growing a New Skin: The Life and Poetry of Papusza] (англ.)
Отрывок, характеризующий Вайс, Бронислава
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
