Вайфар
| Вайфар лат. Waifar | ||
| ||
|---|---|---|
| 748 — 768 | ||
| Предшественник: | Гунальд I | |
| Преемник: | Гунальд II | |
| Смерть: | 2 июня 768 | |
| Отец: | Гунальд I | |
Вайфар (лат. Waifar[1], умер 2 июня 768) — герцог Аквитании (748—768), наследовал своему отцу Гунальду I.
Биография
В 760 году Пипин Короткий потребовал у Вайфара, чтобы он возвратил франкским церквам их имения, находившиеся в Аквитании, выплатил вергельд за кровь готов, которых он, незадолго до этого, незаконно убил, и выдал тех франков, которые бежали к нему. Вайфар отказался выполнить эти условия, и Пипин начал против него войну. Франки перешли через Луару и продвинулись до Клермона. Вайфар, чтобы оттянуть время, объявил, что согласен исполнить требования Пипина и, в подтверждение своих слов, даже выдал двух знатнейших вельмож в заложники.
Но после этого Вайфар, в союзе с графом Буржа Унибертом и графом Оверни Бладином, снова начал наступление и опустошили окрестности Шалон-сюр-Сона и Отёна. Они сожгли дакже королевскую виллу Майлли (Mailly), которая находилась на территории современного департамента Сона и Луара. Затем, нагруженные добычей, пошли домой. В 761 году Пипин мобилизовал свою армию, особо позаботившись о кавалерии. Она заняла к тому времени настолько важное место в организации вооружённых сил, что с этого года пришлось заменить мартовские сроки мобилизации («мартовские поля»), унаследованные от античного Рима, где в армии преобладала пехота, на майские сроки («майские поля»), с целью лучшего обеспечения коней фуражом. Пипин повёл армию вверх по долине Луары в Труа, а оттуда, через Осер, к городу Невер, где пересёк Луару и подошёл к крепости Бурбон в округе Буржа. Крепость была плотно осаждена, а затем франки пошли на штурм и предали её огню. Найденные там люди Вайфара были взяты в плен. Пипин опустошил большую часть Аквитании, продвинулся со всей своей армией до Оверни, захватил Кантилу (близ Клермона), взял и сжёг крепость Клермон. Граф Бладин Овернский был взят в плен и закован в цепи. Некоторые города сдались победителю добровольно, и в особенности укрепления жителей Оверни, которые более других страдали от войны. Король же, уничтожив всё, что лежало вне укреплений, и дойдя до города Лиможа, возвратился домой. В этой экспедиции Пипина сопровождал его сын Карл.
Войны между Пипином и Вайфаром продолжались вплоть до 768 года, в конце концов вся Аквитания оказалась под контролем франков, а Вайфар 2 июня 768 года[2] был убит своими приближёнными.
Напишите отзыв о статье "Вайфар"
Примечания
Литература
- Oman, Charles. The Dark Ages, 476–918. London: Rivingtons, 1914.
- Collins, Roger. The Basques. London: Blackwell Publishing, 1990.
- Collins, Roger. "The Vaccaei, the Vaceti, and the rise of Vasconia." Studia Historica VI. Salamanca, 1988. Reprinted in Roger Collins, Law, Culture and Regionalism in Early Medieval Spain. Variorum, 1992. ISBN 0-86078-308-1.
- Collins Roger. The Arab Conquest of Spain, 710—797. — London: Blackwell, 1989. — 239 p. — ISBN 0-631-15923-1.
- Collins, Roger. Visigothic Spain, 409–711. Oxford: Blackwell Publishing, 2004. ISBN 0-631-18185-7.
Отрывок, характеризующий Вайфар
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
