Вака де Кастро, Кристобаль

Кристобаль Вака де Кастро Cristóbal Vaca de Castro<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Вице-король Перу
1541 — 1544
Предшественник:	Франсиско Писарро
Преемник:	Бласко Нуньес Вела
Вероисповедание:	католик
Рождение:	около 1492 Исагре, Испания
Смерть:	1566(1566) Вальядолид, Испания
Профессия:	военный
Награды:

Кристóбаль Вáка де Кáстро (исп. Cristóbal Vaca de Castro; около 1492, Исагре, Леон, Испания — 1566, Вальядолид, Испания) — испанский колониальный чиновник, губернатор Перу.

Ранняя жизнь

Вака де Кастро родился в испанской семье, его отцом был Гарсия Диас де Кастро, а матерью — Гиомар Кабеса де Вака. Он получил юридическое образование в университете Саламанки. Женился он на Магдалене Киньонес и Осорио, у них родилось восемь детей. В 1536 году он был назначен на должность судьи в королевской аудиенции Вальядолида. 9 сентября 1540 года он был произведён в рыцари ордена Сантьяго.

Путь в Перу

В 1540 году испанский король Карлос V послал его в Перу с миссией примирения между двумя группировками конкистадоров Гонсало Писарро и Диего де Альмагро младшего, конфликт разгорелся с новой силой после смерти Диего де Альмагро старшего. Вака де Кастро имел репутацию умного и проницательного, и в то же время храброго человека. Его должность называлась специальный следователь, и он был уполномочен возглавить правительство Перу в случае смерти Франсиско Писарро.

5 ноября 1540 года Вака де Кастро отплыл из Санлукар-де-Баррамеда и прибыл в Панаму в январе 1541 года. Во время своего пребывания в Панаме он возглавлял местную королевскую аудиенцию. Он отплыл в Перу, но из-за плохой погоды вынужден был высадиться в Буэнавентуре (совр. Колумбия), оттуда он отправился сухопутным путём в Кали, где вынужден был задержаться на три месяца из-за настигшей его болезни. Во время пребывания в Кали он был посредником в споре, возникшем между двумя влиятельными конкистадорами Себастьяном де Белалькасаром и Паскуалем де Андагоя.

Губернатор Перу

Ещё находясь в пути в Перу, в городе Попаян, Вака де Кастро узнал об убийстве Франсиско Писарро, это означало, что теперь он должен будет возглавить колонию. Но после убийства Франсиско Писарро власть в колонии узурпировал Диего де Альмагро младший, и Вака де Кастро предстояло сражаться с ним. 25 сентября 1541 года он прибыл в Кито, где объединил под своей властью все роялистские силы.

Заняв пост губернатора Перу, Вака де Кастро собрал сильную армию, поддержанный Франсиско де Карвахалем, он нанёс поражение мятежному Альмагро 16 сентября 1542 года. Альмагра пытался бежать после поражения, но был захвачен в плен. Под давлением клана Писарро Альмагро был вскоре казнён.

В 1542 году в Перу были введены новые законы, которые были предназначены искоренить бездумную и жестокую эксплуатацию индейцев. В соответствии с этими законами должна была быть реформирована система энкомьенда и в конечном итоге отменена вовсе. Новые законы возмутили конкистадоров «первой волны», привыкших обогащаться за счёт нещадной эксплуатации коренного населения Перу. Гонсало Писарро вместе с другими недовольными конкистадорами поднял восстание, Вака де Кастро был вынужден приостановить внедрение новых законов и закрыть глаза на неподчинение Писарро, сконцентрировавшись на улучшении инфраструктуры в колонии.

В 1543 году он послал экспедицию из 200 испанцев во главе с Диего де Рохасом для исследования Рио-де-ла-Платы.

Возвращение в Испанию

В 1544 году в Перу прибыл первый вице-король Перу Бласко Нуньес Вела. Бласко Нуньес Вела, недовольный действиями Вака де Кастро, обвинил его в потакании мятежнику Гонсало Писарро и заключил бывшего губернатора в тюрьму в Кальяо. После он был отправлен под стражей в Испанию, где он также был помещён в тюрьму по обвинению в незаконном обогащении, но после трёх лет заключения все обвинения были с него сняты. Позже он был произведён в командоры Ордена Сантьяго, также он находился на должности председателя Совета Кастилии в 1557-1561 годах.

В конце жизни он удалился от общественной жизни и уехал в монастырь Святого Августина в Вальядолиде, где и скончался в 1566 году.

Литература

• Calvete de La Estrella, I.C., Elogio de Vaca de Castro. Madrid, I. López de Toro, 1947.  (исп.)
• García, C., Vida de D. Cristóbal Vaca de Castro, presidente y gobernador del Perú. Madrid, 1957  (исп.)

Ссылки

• [www.canalsocial.net/GER/ficha_GER.asp?id=3221&cat=biografiasuelta Биография]  (исп.)
• [www.questia.com/library/encyclopedia/vaca-de-castro-cristobal.jsp?l=V&p=1 Статья в Колумбийской энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Вака де Кастро, Кристобаль

Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.