Валенсийский переходный субдиалект
Поделись знанием:
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
Валенсийский переходный субдиалект | |
| Самоназвание: |
кат. català tortosí, valencià de transició |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: |
юг Каталонии, север Валенсии, часть Западной полосы |
| Классификация | |
| Категория: | |
| |
| Письменность: | |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Валенсийский переходный субдиалект, (кат. valencià de transició), или Каталанский тортосский (кат. català tortosí) — переходный говор между северо-западным и валенсийским диалектами. Принадлежит к группе западных диалектов каталанского языка.
Распространён в следующих территориях: комарках Маэстрасгокат., Портс-де-Мореллакат., (за исключением испаноязычного муниципалитета Олокау-дель-Рей), в Матаррании (включая каталаноязычные районы Бахо-Арагон, Маэлья, Фабара, Нонаспе и Бахо-Арагон-Каспе), в комарках Монсия, Баш-Эбре, Терра-Альта и на юге Рибера-д’Эбре.
Принадлежность субдиалекта является предметом споров. В первой четверти XX века данный говор относили к валенсийскому[1], более поздние авторы — к северо-западному[2][3]; часть языковедов считают его третьим независимым субдиалектом Западной Каталонии[1]
Ключевые особенности
- Переход [dʒ] в [ʒ] и [jʒ];
- Возможность выпадения интервокального /d/ в суффиксах -ada и -ador (хотя значительное количество говорящих этот согласный произносит);
- Окончание -a в глаголах в некоторых районах произносится как [ɛ];
Валенсийский переходный субдиалект имеет следующие общие черты с кастельонским субдиалектом (эти черты отличают его от литературного каталанского языка):
- Окончание -o у глаголов в первом лице единственного числа настоящего времени;
- Окончания -às, -és, -ís в глагольной форме прошедшего незавершённого времени сослагательного наклонения (кат. imperfet de subjuntiu);
- Буквы b и v обозначают один средний звук (явление бетацизма);
- Общеупотребительной формой определённого артикля мужского рода является lo / los;
- Сохранение -d- между гласными в суффиксах -ada и -ador;
- Конечное -r не произносится;
- Окончание -e в форме 3-го лица единственного числа в настоящем времени (кат. ell cante, ell cantave)
- Переход z и s в [ʒ] и [ʃ]: dotze > [dodʒe], pots > [pɔtʃ];
- Слияние фонем [s] и [ʃ]: caixó > [kajso]
Напишите отзыв о статье "Валенсийский переходный субдиалект"
Примечания
- ↑ 1 2 Pradilla i Cardona, Miquel Àngel. [www.raco.cat/index.php/Rails/issue/view/2235/showToc El procés d’estandardització: A propòsit de l’especificitat del tortosí] (PDF). Raïls, núm. 8, 1996, p. 74. ISSN: 1133-4851
- ↑ Alcover, Antoni Maria. [books.google.cat/books?id=UnPgDeA8aToC&hl=ca Per la llengua]. Barcelona: Abadia de Montserrat, 1983, p. 37 (Biblioteca Marian Aguiló). ISBN 9788472025448
- ↑ Moll, Francesc de B. Gramàtica catalana: Referida especialment a les Illes Balears 13a ed.. Palma: Moll, 1997, p. 12-14. ISBN 84-273-0044-1
Ссылки
- [web.archive.org/20090809014618/www.geocities.com/inforeflex/tortosi.html Info-reflex]
- [www.llibresebrencs.org/ LlibresEbrencs]
- [www.elsmuntells.com/traductor/index.htm Com parlem per allà baix?] Recull no acadèmic de mots i expressions usades a les Terres de l’Ebre
Диалекты каталанского языка
Отрывок, характеризующий Валенсийский переходный субдиалект
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
