Валенсия, Хосе Даниэль

Хосе Даниэль Валенсия
Общая информация
Родился	3 октября 1955(1955-10-03) (68 лет) Сан-Сальвадор-де-Жужуй, Аргентина
Гражданство	Аргентина
Рост	169 см
Вес	65 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1973—1974	Химнасия Хухуй	5 (1)
1975—1988	/ Тальерес (Кордова)	274 (29)
1986	→  Университариа де Портовьехо	26 (1)
1988	Гуарани Антонио Франко	? (?)
1989	Росарио Сентраль	? (?)
1989—1990	Хорхе Вильстерманн	26 (0)
1991—1993	Сан-Хосе Оруро	78 (6)
Национальная сборная**
1975—1982	Аргентина	41 (5)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Аргентина 1978
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хосе́ Даниэ́ль Вале́нсия (исп. José Daniel Valencia; род. 3 октября 1955, Сан-Сальвадор-де-Жужуй) — бывший аргентинский футболист, атакующий полузащитник. Чемпион мира 1978 года. Один из лучших игроков на победном чемпионате.

Биография

В чемпионатах Аргентины, Боливии и Эквадора провёл 409 матчей, забил 37 мячей. Выступал за «Химнасию и Эсгриму» (Хухуй), «Тальерес» (Кордова), «Университариа де Портовьехо», «Гуарани Антонио Франко» (Посадас), «Росарио Сентраль», «Хорхе Вильстерманн», «Сан-Хосе» (Оруро).

За сборную Аргентины с 1975 по 1982 год Валенсия провёл 41 матч и забил пять голов. На победном для аргентинцев домашнем чемпионате мира 1978 года он сыграл в четырёх матчах. Также он выступал на мундиале 1982 года в Испании и двух Кубках Америки — 1975 и 1979 годов.

Титулы

• Чемпион мира (1): 1978

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=19336 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/jose-daniel-valencia/leistungsdaten/spieler/135846 Профиль на Transfermarkt]

</div> </div> </div>‎

Отрывок, характеризующий Валенсия, Хосе Даниэль

– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.