Кибардина, Валентина Тихоновна
Валентина Кибардина | |||||||
Имя при рождении: |
Валентина Тихоновна Кибардина | ||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|
Место смерти: | |||||||
Профессия: | |||||||
Годы активности: | |||||||
Театр: | |||||||
Награды: |
|
Валентина Тихоновна Кибардина́ (17 (30) мая 1907, Витебск — 5 октября 1988, Ленинград) — советская актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР (1951). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1951)[1].
Содержание
Биография
Валентина Кибардина родилась в Витебске в Белоруссии; с детства мечтала стать актрисой. По окончании школы в 1924 году отправилась в Ленинград поступать в театральный институт. На вступительных экзаменах читала монолог Олимпиады Самсоновны Большовой из комедии А. Н. Островского «Свои люди — сочтёмся» и басню И. А. Крылова «Слон и Моська»[2].
В 1929 году Кибардина окончила студию Ю. М. Юрьева при Театре драмы им. А. С. Пушкина. В дипломном спектакле «Учитель Бубус» сыграла роль девочки-дикарки[2]. На профессиональной сцене дебютировала в том же году, в Ленинградском театре Народного дома (в 1930 году этот театр был слит с Красным театром); играла комедийные и хара́ктерные роли.
В 1934 году состоялся яркий кинодебют Валентины Тихоновны Кибардиной в фильме «Юность Максима», затем были другие фильмы кинотрилогии.
В 1936 году Валентина Кибардина перешла в Большой драматический театр М. Горького.
Последнее появление на сцене — Катюша Маслова в инсценировке романа «Воскресение» Л. Н. Толстого (1979, Ленинградский Центральный дом работников искусств).
Валентина Кибардина умерла 5 октября 1988 года. Похоронена в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище[2].
Признание и награды
- народная артистка РСФСР (1951)
- Сталинская премия третьей степени (1951) — за исполнение роли Татьяны Евгеньевны Берсеневой в спектакле «Разлом» Б. А. Лавренёва
Творчество
Роли в театре
- «Баня» В. В. Маяковского
- «Пьяный круг» Д. Дэля
- «Чёртова свадьба» В. А. Каверина
- «Мещане» М. Горького — Поля[1]
- «Волки и овцы» А. Н. Островского — Евлампия Николаевна Купавина
- «Дон Карлос» Ф. Шиллера — королева
Большой драматический театр
- «Дачники» М. Горького — Варвара Михайловна
- «Свадьба Кречинского» А. В. Сухово-Кобылина — Лидия Петровна Муромская
- «Джо Келлер и его сыновья» А. Миллера — Энн
- 1948 — «Враги» М. Горького; режиссёр Н. С. Рашевская — Татьяна
- 1950 — «Разлом» Б. А. Лавренёва; режиссёры А. В. Соколов и И. С. Зонне — Татьяна
- 1951 — «Любовь Яровая» К. А. Тренёва; режиссёр И. С. Ефремов — Павла Петровна Панова
- 1952 — «Достигаев и другие» М. Горького; режиссёр Н. С. Рашевская — Елизавета
- «Смерть Пазухина» М. Е. Салтыкова-Щедрина — Настасья Ивановна Фурначёва
Фильмография
- 1934 — Юность Максима — Наташа
- 1937 — Возвращение Максима — Наташа
- 1938 — Выборгская сторона — Наташа
- 1938 — Волга, Волга — член комиссии
- 1947 — Жизнь в цитадели — Эва Мийлас[2]
- 1948 — Первоклассница
- 1961 — Барьер неизвестности — Марья Васильевна
- 1964 — Письма к живым — мать Вероники
- 1966 — Не забудь… станция Луговая — Анна Петровна Кудрявцева, мать Люси
Напишите отзыв о статье "Кибардина, Валентина Тихоновна"
Примечания
Ссылки
- [a-tremasov.ru/kibardina-valentina-tixonovna Валентина Кибардина в Авторском проекте Алексея Тремасова]
Отрывок, характеризующий Кибардина, Валентина Тихоновна
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
- Персоналии по алфавиту
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Актрисы по алфавиту
- Актрисы СССР
- Актрисы России
- Актрисы XX века
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «Ветеран труда»
- Народные артисты РСФСР
- Лауреаты Сталинской премии
- Персоналии:БДТ им. Товстоногова
- Похороненные на Серафимовском кладбище