Валентинов, Григорий Борисович
| Григорий Борисович Валентинов | |
| Имя при рождении: |
Григорий Борисович Абрамсон |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Партия: |
ВКП(б) (до 1927, 1929-1933) |
| Род деятельности: |
политический деятель, член Всероссийского учредительного собрания |
Содержание
Биография
По национальности еврей[1]. С 1915 года член большевистской партии. В 1917 году солдат. 6 октября 1917 года избран председателем Новгородского губкома РСДРП(б)[2], занимал этот пост по июнь 1918 года[3]. В декабре 1917 года председатель исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов Новгородской губернии, в этом качестве арестовал почти всех членов земской управы[4]. В конце 1917 года избран делегатом на Всероссийское учредительное собрание в Новгородском избирательном округе по списку № 6 (большевики)[5]. В 1918 году окончил юридический факультет Петроградского университета.
С начала 1920-х до 1927 года редактор газеты «Труд». В 1926—1927 годах участник объединённой оппозиции. Подписал заявление 83-х[6]. В конце 1927 года исключён из ВКП(б) как троцкист и сослан в Усть-Кулом (Коми АССР) на 3 года. Автор известного среди троцкистской оппозиции текста «Размышление о массах». Ещё более известен ответ ему X. Г. Раковского («Письмо тов. В.») с критикой политики руководства ВКП(б) и перерождения советской власти[7]. В 1929 году присоединился к заявлению И. Т. Смилги, Е. А. Преображенского и К. Б. Радека о согласии с «генеральной линией» партии, после чего восстановлен в ВКП(б), возвращён из ссылки. Но в 1933 году арестован вновь, приговорён к заключению на три года[8], 14 июня 1936 года ОСО при НКВД СССР вновь приговорён к заключению на пять лет (прибыл 30 июля 1936 из тюрьмы г. Актюбинска)[1]. После истечения срока освобожден не был. В 1948 году приговорён к заключению на 25 лет[8]. В 1956 году освобождён как необоснованно осуждённый.
В литературе
Упомянут под собственным именем в романе А. И. Солженицына «В круге первом»[9]:
Григорий Борисович Абрамсон, законно оттянувший уже одну десятку (не считая шести лет ссылки перед тем) и посаженный на вторую десятку
<…> повторника Абрамсона, побывавшего на шарашках ещё во время своего первого срока[10].
Напишите отзыв о статье "Валентинов, Григорий Борисович"
Литература
- [www.hrono.ru/biograf/bio_a/abramson_gb.php Протасов Л. Г. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. М., РОСПЭН, 2008.]
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.pandia.ru/text/77/398/103730-5.php Список]
- ↑ [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=505&sid=1466379 Новгородский губернский комитет (губком) ВКП(б)]
- ↑ [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=505&sid=1471316 Первые секретари партийных органов]
- ↑ [gazetanovgorod.ru/component/k2/item/26990-zdanie-s-kharakterom Здание с характером]
- ↑ [www.hrono.ru/biograf/bio_a/abramson_gb.php Хронос. Абрамсон (Валентинов) Григорий Борисович]
- ↑ Христиан Раковский. [scepsis.net/library/id_480.html Письмо Г. Б. Валентинову от 2—6 августа 1928 года, Комментарий редакции. Журнал Скепсис]
- ↑ Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). — 1929. — № 6. — С. 14—20.
- ↑ 1 2 Фельштинский Ю. Г. [li b .ru s.ec/b/190287/read Архив Троцкого]. — Т. 2.
- ↑ Солженицын А. И. В круге первом. — Гл. 15, 31, 32, 47, 54, 56, 58, 63, 65, 71, 76, 80.
- ↑ Солженицын А. И. В круге первом. — Гл. 15, 31. — У Валентинова было только юридическое высшее образование, его долгосрочное пребывание в шарашках в течение двух сроков трудно объяснимо.
Отрывок, характеризующий Валентинов, Григорий Борисович
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
