Валентин Интерамнский

О другом святом с таким именем см. статью Святой Валентин

Валентин Интерамнский (III век) — христианский святой, почитаемый как священномученик. Память совершается в Православной церкви 30 июля (по юлианскому календарю), в Католической церкви 14 февраля.

Валентин был епископом города Интерамны (современный Терни) в Умбрии (Италия). Житие сообщает о его даре целительства. Когда у римского аристократа Кратона заболел сын, то после безуспешных обращений к врачам отец позвал епископа Валентина, который, по преданию, молитвой исцелил юношу и тем самым обратил в христианство его самого и его родителей. Слава о Валентине распространилась по городу, а его проповедь обратила в христианство много горожан, в том числе Авундина, сына градоначальника, который открыто исповедал себя христианином перед своим отцом. Валентин был арестован, после его отказа принести жертву языческим богам его подвергли мучениям, а затем обезглавили.

Тело Валентина было перенесено его учениками в Интерамн. В IV веке над его гробницей была построена базилика, сохранившаяся после ряда реконструкций до настоящего времени. В её главном алтаре хранятся мощи святого Валентина.

Литература

• Зайцев Д. В., Бугаевская Л. А. [www.pravenc.ru/text/153919.html Валентин] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 522. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life6472.htm Священномученик Валентин, епископ Интерамны] на сайте Православие.Ru

Отрывок, характеризующий Валентин Интерамнский

– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.