Кипелов, Валерий Александрович

Эта статья — о вокалисте группы «Кипелов». О самой группе см. Кипелов (группа).

Валерий Александрович Кипелов
Валерий Кипелов во время концерта 4 декабря 2015 года в Санкт-Петербурге
Основная информация
Полное имя	Валерий Александрович Кипелов
Дата рождения	12 июля 1958(1958-07-12) (65 лет)
Место рождения	Москва, СССР
Годы активности	1979 — наст. время
Страна	СССР СССР, Россия Россия
Профессии	певец композитор
Певческий голос	тенор-альтино лирический тенор
Инструменты	вокал
Жанры	Хеви-метал Хард-рок
Псевдонимы	Кипелыч, Кип, Лер Саныч
Коллективы	Кипелов Ария Поющие сердца Лейся, песня Шестеро молодых Крестьянские дети
Сотрудничество	Мастер
Лейблы	Мистерия Records CD-Maximum АРИЯ Records Moroz Records Мелодия
[www.kipelov.ru Официальный сайт группы Кипелов]

Вале́рий Алекса́ндрович Кипе́лов (12 июля 1958 года, Москва, СССР) — советский и российский рок-музыкант, певец и композитор. Известен как один из основателей и первый вокалист рок-группы «Ария» с 1985 по 2002 годы. С 2002 года возглавляет собственную рок-группу «Кипелов». Имеет неформальные прозвища «Кипелыч» и «Лер Саныч» (уменьшительное от «Валерий Александрович»).

Биография

Ранние годы

Валерий Кипелов родился 12 июля 1958 года в районе Капотня города Москвы. В школьные годы учился в музыкальной школе, которую окончил по классу баяна. Свои первые шаги в музыке сделал в группе «Крестьянские дети», которая выступала преимущественно на праздниках и свадьбах.

В 1978—1980 годах проходил военную службу в рядах Советской Армии сначала в Ярославской области в учебной роте, а потом на Урале под Свердловском в РВСН в звании сержанта в роте связи. Там же принимал участие в музыкальной самодеятельности, выступая с песнями перед офицерами и на праздниках.

После армии в 1978—1980 годах Кипелов входит в состав ансамбля «Шестеро молодых», где также состояли Николай Расторгуев, позже лидер группы «Любэ», и Сергей Черняков, в будущем барабанщик группы «Альфа» и группы «Черный Кофе». В сентябре 1980 года Кипелов и Расторгуев продолжают свою карьеру в ВИА «Лейся, песня», куда влился весь состав «Шестеро молодых». Но в 1985 году ВИА не сдаёт государственную программу и ансамбль закрывается. Кипелов переходит в ВИА «Поющие сердца», продюсером которых являлся Виктор Яковлевич Векштейн. Когда Владимир Холстинин и Алик Грановский, участники «Поющих сердец», начинают создавать хеви-метал проект, Валерий присоединяется к ним, как вокалист.

Кипелов в группе «Ария»

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Писал музыку, в основном, к лирическим балладам: «Мечты», «Без тебя» (в соавторстве с Большаковым), «Закат», «Возьми моё сердце» (в соавторстве с Дубининым, Холстининым и Мавриным), «Всё, что было», но были и исключения: «Мёртвая зона», «Следуй за мной», «Грязь» (в соавторстве с Терентьевым), «Путь в никуда», «Химера» (в соавторстве с Холстининым) и «Зверь» (в соавторстве с Дубининым и Холстининым). Интересно, что был соавтором почти каждого участника группы с 1985 по 2002 годы (кроме Грановского и тех, кто вообще не писал музыку)

После раскола Арии в 1987 году под руководством Векштейна остаются лишь Кипелов и Холстинин. Холстинин приводит своего друга Виталия Дубинина в новый состав. Также группу пополняют Сергей Маврин и Максим Удалов.

В 1994 году у Кипелова появляются разногласия с Холстининым. Из-за отсутствия гастрольной деятельности и возникших финансовых проблем Кипелов работал ночным сторожем. Чтобы зарабатывать профессионально, Валерий Александрович выступает вместе с группой «Мастер» в недавно открывшихся ночных клубах. Холстинин, зарабатывавший на жизнь разведением и продажей аквариумных рыбок, воспринимает такой поступок Кипелова как уход из группы, из-за чего запись нового альбома начинается с Алексеем Булгаковым. Сергей Маврин заявляет, что он не видит перспектив успеха без Кипелова, и покидает группу. Кипелова «возвращает» звукозаписывающая компания Moroz Records, пригрозив группе штрафами за срыв контракта.

В 1997 году Кипелов и Маврин записывают сольный альбом «Смутное время», в него вошли 10 песен, в том числе и не свойственные для стиля «Арии». Впоследствии группа Маврина «Маврин», основанная на следующий год, исполняла песни из этого альбома.

В 2001 году, после выпуска альбома «Химера», турне, фестиваля «Нашествие», где группа была хэдлайнером, Кипелов отказывается от дальнейшего участия из-за существующих в группе разногласий и объявляет о решении начать сольную карьеру. Его поддерживают гитарист Сергей Терентьев, ударник Александр Манякин и менеджер группы Рина Ли. По словам Валерия, музыканты договорились, что бренд «Ария» не достанется никому, Кипелов и его команда назвали свой коллектив по фамилии лидера. Остальные участники — Холстинин и Дубинин — собирались назвать свой коллектив, как и последний совместный альбом, «Химера», но спустя короткий срок решили вернуться к названию «Ария», поскольку они сохранили на него авторские права. Последний концерт Кипелова с «Арией» («Судный день») состоялся 31 августа 2002 года.

Группа «Кипелов»

1 сентября 2002 года, Валерий Кипелов, Сергей Терентьев и Александр Манякин образуют группу «Кипелов». В группу также вошли: Сергей Маврин и бас-гитарист группы «Сергей Маврин» Алексей Харьков.

Группа сразу же в этом составе отправилась в тур «Путь наверх», исполняя композиции из альбома «Смутное время» и некоторые песни Арии (по большей части, написанные участниками группы), в 2003 году после этого тура группа Кипелов выпустила первый двойной концертный альбом, а также DVD и VHS под названием Путь наверх. Особую популярность снискала песня «Я свободен», ставшая главным «хитом» группы, эта баллада возглавляла хит-парады «Чартова дюжина» и MTV Россия top-20. В 2004 году коллектив получил престижную премию MTV Russia Music Awards в номинации «Лучшая рок-группа».

В 2005 году вышел первый номерной альбом группы — «Реки времён». Но к моменту его выхода группу покинули Сергей Терентьев и Сергей Маврин, некоторое время в группе сессионно играл Виктор Смольский из немецкой группы «Rage».

В 2007 году Валерий Кипелов был награждён премией RAMP в номинации «Отцы рока».

28 апреля 2007 года Валерий Кипелов принял участие в юбилейном концерте группы «Мастер» — «XX лет». В 2008 году это выступление вошло в одноимённый DVD.

18 и 20 октября 2007 года в Москве в ДС «Лужники» и в Санкт-Петербурге в Ледовом дворце прошли юбилейные концерты группы Кипелов, посвящённые 5-летию группы, после чего 10 июля 2008 года вышел концертный альбом «V лет». За этот концерт группа удостоилась специальной музыкальной премии Рекордъ в номинации — «За лучший живой концерт 2007 года».

3 апреля 2008 года в Москве и 8 ноября в Санкт-Петербурге Валерий Кипелов совместно с Сергеем Мавриным принял участие в концерте группы «Ария», посвящённом 20-летию альбома «Герой асфальта», эти выступления вошли в концертный альбом Герой асфальта XX лет.

13 сентября 2008 года Валерий Кипелов принял участие в концерте, посвящённом 10-летию группы «Маврин», где исполнил несколько композиций, в том числе дуэтом с Андреем Лефлером и Артуром Беркутом.

В 2010 году 20 ноября в Санкт-Петербурге, 27 ноября в Москве и 11 декабря в Екатеринбурге Валерий Кипелов принял участие в юбилейных концертах группы Ария, посвящённых 25-летию группы.

1 марта 2011 года был выпущен второй альбом группы под названием «Жить вопреки». Презентация альбома состоялась в клубе Arena Moscow 1 и 2 апреля 2011 года. Альбом записывали в России, а сводили в Финляндии.

1 декабря 2012 года в «Crocus City Hall» состоялся концерт, посвящённый десятилетию группы, на который были приглашены С. Терентьев и С. Маврин. За этот концерт по итогам «Чартовой дюжины» 2013 года группа «Кипелов» победила в номинации «Лучший концерт года».

7 апреля 2013 года состоялась предварительная презентация нового сингла «Отражение». В сингл вошли композиции: «Сальери и его Отражение», «Ария Надира», «Я свободен», «Мертвая зона».

В 2015 году к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне вышел сингл «Непокорённый», посвящённый непокорённым жителям блокадного Ленинграда. Релиз состоялся 20 октября 2015 года.

28 ноября 2015 года Валерий Кипелов в московском клубе Stadium Live выступил на юбилейном концерте посвящённом 30-летию группы «Ария», исполнив следующие песни: «Раскачаем этот мир», «1100», «Баллада о древнерусском воине», «Улица роз», «Осколок льда», «Бой продолжается», «Тореро», «Следуй за мной», «Грязь», «Герой асфальта» и «Дай жару».

Личная жизнь

Семья

• Родители:

Отец — Кипелов Александр Семёнович, мать — Кипелова Екатерина Ивановна.

Валерий Александрович женат с 12 мая 1978 года. Жена: Кипелова Галина Петровна (Дата рождения: 9 мая 1960). Познакомились, проживая в одном посёлке на окраине г. Москвы. Имеет двоих детей: Жанна (Дата рождения: 2 августа 1980) и Александр (Дата рождения: 16 марта 1989), есть внучка — Комарова Анастасия Владимировна, дата рождения: 14.08.2001; 30.04.2009 родилась ещё одна внучка Кипелова Соня Александровна. Дети Валерия также занимаются музыкой: Жанна — дирижёр, Александр окончил Гнесинское училище по классу виолончели, в настоящее время учится в Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского на кафедре виолончели и контрабаса.

В 2015 году Валерий Кипелов на телеканале Rusong TV сказал, что во время Великой Отечественной войны один из его дедов пропал без вести под Клином, а другой погиб под Великим Новгородом.

Взгляды и убеждения

• Религиозные взгляды: православный христианин, крещёный.

«Я считаю себя православным человеком. Я не так часто бываю в храмах, поскольку там бывают люди „оцерквленные“, те, которые соблюдают все посты, каноны, которые поднялись на другую ступень. Я ещё не поднялся на эту ступень. По мере возможности я стараюсь соблюдать все заповеди, которые оставил нам наш Спаситель — не обманывать своих близких, не грешить, не предавать, иногда не получается, но я с этим борюсь постоянно, работаю над собой. Я с уважением отношусь к православной церкви. Бог есть любовь! Мы поем о любви, не так, как популярные исполнители, а другими словами, и с любовью относимся к нашим поклонникам.»

Христианские взгляды оказали влияние и на творчество Валерия:в последние годы пребывания его в составе "Арии" отказывался исполнять на концертах песню «Антихрист».

В 2009 году в интервью журналу «1ROCK» Кипелов сказал, что

«Я понял, что суть этой песни (сложные взаимоотношения Антихриста и Христа) мало кто уловил, и в головах осталось: „Имя мне — Антихрист, знак мой — цифра 666“. На концертах народ скандировал именно эту строчку, драматургия текста осталась незамеченной. И стало как-то неприятно петь… ну, условно говоря, „чернуху“. Не хочу заигрывать с такими серьезными темами. То есть, не отказываюсь от мистики — она свойственна нашему жанру — но от первого лица петь такие строчки не хочу.»

В марте 2011 года в интервью газете «Сегодня» сказал что:

Я понял, что суть этой песни мало кто уловил, и фанаты вычленяют лишь: «Имя мне — Антихрист, знак мой — цифра 666». На концертах народ всегда скандировал эту строчку. И только её одну. И мне стало неприятно её петь… будто что-то нехорошее делаю. К тому же, после того, как я её пел, у меня случались разные неприятности. Так что с такими серьезными темами больше не хочу заигрывать.

В январе 2012 года в интервью челябинской передаче «Звёзды в Кадре» ответил на тот же вопрос следующим образом:

«Я понял просто, что когда ты поёшь от первого имени, что: „Имя мне — Антихрист, знак мой — 666“» это перебор… Вот. И когда наши поклонники начинали подпевать… Ну, там вся эта закваска была в чём: это была якобы попытка диалога антихриста со Христом. То есть он рассказывает свою историю, что прошёл круги ада, как он, грубо говоря, дошёл до такой жизни… Но когда я в ответ слышал, что вот именно «знак мой — 666», то я понял, что это неправильно, что просто не поняли этого и петь от первого лица… в общем я на себя такую смелость не взял. Начинали происходить какие-то уже интересные события: и пожары, и мы попадали в аварию. Именно и почти в то время, когда мы исполняли эту песню. Дирижёр у нас падал в оркестровую яму, когда я уже отказался петь, они исполняли инструментально… Он просто упал в оркестровую яму. Его не предупредили, что там вырезано было очень большое отверстие для того, чтобы барабаны поднимались. Они просто закрыли её тентом таким. Его забыли предупредить, что там дырка, что там не пол. Вот он наступил туда и упал.. Но, слава Богу, всё обошлось и он не повредился. Вот. Но такой случай тоже был: они играли инструментально с оркестром именно… Поэтому я для себя решил, что не стоит всего этого играть.. Это не игрушки на самом деле. Это достаточно всё серьёзно.

Музыкальные предпочтения

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Музыкальные предпочтения Кипелова — хард-рок 1970-х: Black Sabbath, Slade, Led Zeppelin. Любимый вокалист — Оззи Осборн. Одна из любимых групп — Judas Priest. Валерий также признавался, что ему нравятся некоторые альтернативные группы: Muse, Nickelback, Evanescence. Также любит народные песни, в частности «Чёрный ворон» и «Не для меня придет весна». Увлекается творчеством Е. В. Смольяниновой.

Дискография

Год выпуска	Группа	Альбом	Тип альбома
1985	Ария	Мания величия	Студийный альбом
1986	Ария	С кем ты?	Студийный альбом
1987	Ария	Герой асфальта	Студийный альбом
1989	Ария	Игра с огнём	Студийный альбом
1991	Ария	Кровь за кровь	Студийный альбом
1995	Ария	Ночь короче дня	Студийный альбом
1996	Ария	Сделано в России	Концертный альбом
1997	Проект Валерия Кипелова и Сергея Маврина	Смутное время	Студийный альбом
1997	Ария	Легенды русского рока	Сборник
1998	Ария	Генератор зла	Студийный альбом
1999	Ария	Tribute to Harley-Davidson	Мини-альбом
1999	Ария	2000 и одна ночь	Сборник
1999	Ария	Лучшие песни	Сборник
2000	Ария	Потерянный рай	Сингл
2000	Ария	Grand Collection	Сборник
2001	Ария	Химера	Студийный альбом
2001	Ария	Tribute to Harley-Davidson II	Мини-альбом
2001	Ария	Дальнобойщики-2	Саундтрек
2002	Ария	Штиль	Сборник
2003	Ария	В поисках новой жертвы	Концертный альбом
2003	Ария	Легенды русского рока (выпуск 2)	Сборник
2003	Кипелов	Путь наверх	Концертный альбом
2004	Кипелов	Вавилон	Сингл
2004	Ария	Беспечный ангел	Сборник
2005	Кипелов	Реки времён	Студийный альбом
2006	Кипелов	Москва 2005	Концертный альбом
2008	Кипелов	V лет	Концертный альбом
2008	Ария	Герой асфальта XX лет	Концертный альбом
2008	Мастер	XX лет	Концертный альбом
2009	Кипелов	На грани	Сингл
2011	Кипелов	Жить вопреки	Студийный альбом
2013	Кипелов	Отражение	Сингл
2013	Кипелов	X лет. Крокус Сити Холл	Концертный альбом
2015	Кипелов	Непокорённый	Сингл

Сессионные работы

• 1992 — Валерий Кипелов исполнил партию Симона Зилота в русскоязычной постановке знаменитой рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда».
• 1992 — Помогал в записи бэк-вокала группе «Мастер» на их альбоме «Talk of the Devil».
• 1993 — Помогал в записи бэк-вокала и вокала для сборника «Monsters of Rock USSR» в песне «We’ll Be Back».
• 1994 — Для сборника «Russian Metal Ballads vol.1» была записана композиция «Второе Пришествие» группы Кантор. В её записи принимал участие Валерий Кипелов, выступив как бэк-вокалист.
• 1994 — Участвовал в записи композиции «Heart Of The Spring» группы «Adolf Castle» в качестве бэк-вокалиста. На обложке диска «Really Crazy Germans» указан как Valery Kipelov.
• 1995 — Совместно с Сергеем Мавриным работал над программой «Назад в будущее», но альбом не был официально издан.
• 1996 — Валерий Кипелов выступил в роли вокалиста группы Мастер на фестивале Поколено 96, заменив гастролирующего Михаила Серышева. Одна из песен, спетая Кипеловым, называлась «Вокруг света за 20 минут» и вышла на компакт диске Поколено 96.
• 2002 — Исполнил песню «Чужой» совместно с Сергеем Галаниным, лидером группы «СерьГа».
• 2005 — Запись композиции «Черный Ангел (Талисман)», для кинофильма «Бегущая по волнам».
• 2006 — Валерий Кипелов совместно с Дмитрием Борисенковым, вокалистом группы «Чёрный Обелиск», записали композицию «Когда-нибудь», вошедшую в макси-сингл «Когда-нибудь».
• 2007 — Участие в записи альбома «Династия посвящённых», (проект рок-поэтессы Маргариты Пушкиной), где засветились многие знаменитые вокалисты и музыканты: Сергей Терентьев, Анатолий Алешин, Артур Беркут, Кирилл Немоляев, Алексей Харьков. На этом альбоме Валерий исполнил композицию «Никто», в одной из записей — дуэтом с Артуром Беркутом.
• 2011 — Принял участие в международном рок-фестивале «Рок над Волгой», где дуэтом с Тарьей Турунен (экс-вокалисткой группы «Nightwish») исполнил свою песню «Я здесь».
• 2014 — Принял участие в презентации альбома группы «Артерия» «2014», проходившей 29 мая в клубе «Театр». В его исполнении прозвучали песни «Потерянный рай», «Дьявольский зной» и «Грязь».
• 2014 — Валерий Кипелов на открытии стадиона ФК «Спартак», показанном в прямом эфире по Первому каналу, спел гимн «Спартака» — «Пусть бог хранит тебя, Спартак».
• 2016 - Принял участие в рок-фестивале "Лестница в небо" в пгт. Афипский Краснодарского края. Исполнил песни: "Жить вопреки", "Не сейчас", "Путь в никуда", "Беспечный ангел", "Я свободен", "Я здесь", "Вавилон", "Непокорённый" и поппури ("Встань, страх преодолей", "Торерро", "Любо, братцы, любо", "Воля и разум")
• В книге «Дневной дозор» Сергея Лукьяненко выдвигается предположение, что Кипелов — потенциальный Тёмный Иной, так как только Тёмные Иные могут так петь о чувствах (имеются в виду песни: «Вампир», «Смутное время», «Путь наверх» и «Я свободен»). Сам же Валерий считает себя Светлым Иным, если бы таковые существовали в действительности.
• В книге «Шестирукий резидент» Александра Рудазова упоминается песня Кипелова «Машина смерти». По сюжету, её исполнение приводило в ужас даже демонов.
• В серии книг «Огненный патруль» Алекса Коша главному герою из параллельного мира снятся песни группы «Ария» (в частности, "Я свободен" и "Закат"), а вампир-долгожитель распевает их в часы меланхолии.
• В серии книг «Путь демона» Глушановского главный герой с помощью песни группы «Ария» «Потерянный рай» воскрешает девушку-лича, поднимает армию зомби с помощью одноименной песни, призывает бога войны Ареса с помощью песни «Дух войны», наводит ужас на сокурсников по Академии магов с помощью «Антихриста» и танцует на балу с вампиршей под песню «Вампир».
• В серии книг «Хисп» Павла Миротворцева главному герою из параллельного мира нравятся песни группы «Ария» и в первой книге он их часто распевает.
• В вампирском фентези «Маскарад» Василия Рыжикова главный герой книги, Павел, на пару с ещё одним персонажем поет отрывок из песни «Машина Смерти», а также периодически цитирует строки различных песен «Арии».
• В песне группы «СерьГа» «Валера, ты где?».
• В песне группы «Радио Чача» «Влюбленный металлист»
• В песне группы «К.П.П.» «Лейся песня»
• В песне группы «Subbota XIV» «Я — Кипелов» (пародия на хит Валерия Кипелова и Сергея Маврина «Я свободен», с которого группа Кипелов начинала своё восхождение).
• В самодельном юмористическом пародийном мини-фильме «Дикий махач», сделанном на основе х\ф Mortal Kombat: Annihilation, где роль Кипелова, бога русского хеви-металла, играет персонаж оригинального фильма Лорд Райдэн
• В книге «Алета» Милены Завойчинской. 2013 г. Альфа-книга
• Белорусский участник «Евровидения» Дмитрий Колдун участвовал в образе Валерия Кипелова на шоу перевоплощений «Первого Канала» — «Точь-в-точь».

Интересные факты

• Любит футбол (в частности, болеет за Спартак (Москва), принимал участие в записи гимна футбольного клуба), бильярд.
• Долгое время курил. Однако с января 2011 года все же смог завязать с этой вредной привычкой.
• Отрицает употребление каких-либо «горячительных напитков» после 1995 года; говорит, что любит апельсиновый сок.
• Валерий Кипелов так и не научился хорошо водить машину и не имеет водительского удостоверения, поэтому предпочитает общественный транспорт.
• В 1997 году исполнил песню «Свежесть жизни…» из рекламы «Mentos».

Награды и премии

Год	Премия	Номинация	Результат
2007	«Rock Alternative Music Prize»	«Отцы рока»	Победа
2008	«Чартова дюжина-2008»	«Солист года»	Номинация
2012	«Чартова дюжина-2012»	«Солист года»	Победа
	«Русский топ-2011»	«Лучший исполнитель»	Победа
2013	«Русский топ-2012»	«Лучший исполнитель»	Победа
2015	«Русский топ-2014»	«Лучший исполнитель»	Номинация

Ссылки

• [kipelov.ru/ Группа «Кипелов» — Официальный сайт]
• [vk.com/kipelov_official Группа «Кипелов» — Официальная группа ВКонтакте]
• [ru-news.ru/art_desc.php?aid=3457 Валерий Кипелов: «Себя считаю крещенным и православным»]
• [vk.com/id253289216 Официальная страница Кипелов, Валерий Александрович] в социальной сети «ВКонтакте»

Шаблон:Кипелов

Отрывок, характеризующий Кипелов, Валерий Александрович

Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.
В клубе, в угловой комнате, собирались читать эти афиши, и некоторым нравилось, как Карпушка подтрунивал над французами, говоря, что они от капусты раздуются, от каши перелопаются, от щей задохнутся, что они все карлики и что их троих одна баба вилами закинет. Некоторые не одобряли этого тона и говорила, что это пошло и глупо. Рассказывали о том, что французов и даже всех иностранцев Растопчин выслал из Москвы, что между ними шпионы и агенты Наполеона; но рассказывали это преимущественно для того, чтобы при этом случае передать остроумные слова, сказанные Растопчиным при их отправлении. Иностранцев отправляли на барке в Нижний, и Растопчин сказал им: «Rentrez en vous meme, entrez dans la barque et n'en faites pas une barque ne Charon». [войдите сами в себя и в эту лодку и постарайтесь, чтобы эта лодка не сделалась для вас лодкой Харона.] Рассказывали, что уже выслали из Москвы все присутственные места, и тут же прибавляли шутку Шиншина, что за это одно Москва должна быть благодарна Наполеону. Рассказывали, что Мамонову его полк будет стоить восемьсот тысяч, что Безухов еще больше затратил на своих ратников, но что лучше всего в поступке Безухова то, что он сам оденется в мундир и поедет верхом перед полком и ничего не будет брать за места с тех, которые будут смотреть на него.
– Вы никому не делаете милости, – сказала Жюли Друбецкая, собирая и прижимая кучку нащипанной корпии тонкими пальцами, покрытыми кольцами.
Жюли собиралась на другой день уезжать из Москвы и делала прощальный вечер.
– Безухов est ridicule [смешон], но он так добр, так мил. Что за удовольствие быть так caustique [злоязычным]?
– Штраф! – сказал молодой человек в ополченском мундире, которого Жюли называла «mon chevalier» [мой рыцарь] и который с нею вместе ехал в Нижний.
В обществе Жюли, как и во многих обществах Москвы, было положено говорить только по русски, и те, которые ошибались, говоря французские слова, платили штраф в пользу комитета пожертвований.
– Другой штраф за галлицизм, – сказал русский писатель, бывший в гостиной. – «Удовольствие быть не по русски.
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.