Коков, Валерий Мухамедович

Валерий Коков кабард.-черк. КIуэкIуэ Мухьэмэд и къуэ Валерий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Кабардино-Балкарской Республики
9 января 1992 года — 16 сентября 2005 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Геннадий Сергеевич Губин (и. о.), Арсен Баширович Каноков
Вероисповедание:	ислам суннитского толка
Рождение:	18 октября 1941(1941-10-18) Тырныауз, Кабардино-Балкарская АССР, РСФСР, СССР
Смерть:	29 октября 2005(2005-10-29) (64 года) Москва, Россия
Место погребения:	с. Дугулубгей
Отец:	Мухамед Камботович Коков
Супруга:	Виолетта Таубиевна Кокова
Дети:	сын: Казбек дочь: Лариса
Партия:	КПСС
Образование:	Кабардино-Балкарский государственный университет
Учёная степень:	кандидат экономических наук
Награды:

Ко́ков Вале́рий Мухаме́дович (кабард.-черк. КIуэкIуэ Мухьэмэд и къуэ Валерий) (18 октября 1941, Тырныауз — 29 октября 2005, Москва) — президент Кабардино-Балкарской Республики с 1992 по 2005 год.

Биография

Родился 18 октября 1941 года в селе Тырныауз Кабардино-Балкарии в семье Мухамеда Камботовича Кокова. По национальности кабардинец. Во время его рождения отец был на фронте. После окончания войны отец Кокова стал партийным работником и дошёл до поста первого секретаря райкома. Вскоре по ложному обвинению он был осужден на большой срок тюремного заключения, затем освобождён досрочно и восстановлен в партии.

Образование

В 1959 г. окончил Терский сельскохозяйственной техникум (с 1998 г филиал КБГАУ). В 1964 году окончил экономический факультет Кабардино-Балкарского государственного университета. В 1966 году поступил в аспирантуру Всесоюзного НИИ сельского хозяйства, которую окончил в 1970 году. В 1978 году окончил Ростовскую Высшую партийную школу. Кандидат экономических наук.

Был членом КПСС с 1966 до её запрещения в августе 1991 года.

Трудовая деятельность

В 1964 году начал работать главным агрономом колхоза «Трудовой горец» в селе Кишпек Баксанского района Кабардино-Балкарской АССР.

После окончания аспирантуры с 1970 по 1972 год работал старшим экономистом, начальником отдела труда и заработной платы Министерства сельского хозяйства Кабардино-Балкарской АССР.

С 1972 по 1974 год — директор совхоза «Лескенский» Урванского района Кабардино-Балкарской АССР.

Политическая деятельность

С 1974 по 1983 год — первый секретарь Урванского райкома КПСС.

С 1975 года избирался в Верховный Совет Кабардино-Балкарской АССР.

C 1983 по 1985 год — председатель Государственного комитета Кабардино-Балкарии по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства.

С 1985 по 1988 год — секретарь Кабардино-Балкарского обкома КПСС по сельскому хозяйству, с 1988 по 1990 год — второй секретарь обкома, с 21 февраля по 1 сентября 1990 года — первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома КПСС.

В 1990 году был выдвинут кандидатом в народные депутаты РСФСР по Баксанскому N 818 территориальному округу, был единственным кандидатом. 4 марта 1990 года избран в первом туре, набрав 89,7 % голосов. В тот же день был избран депутатом Верховного Совета Кабардино-Балкарской АССР по Цаговскому N 84 избирательному округу. Вошёл в Комиссию ВС КБАССР по законодательству.

30 марта 1990 года был на безальтернативной основе избран председателем Верховного Совета Кабардино-Балкарии.

На Съезде народных депутатов РСФСР входил во фракцию «Суверенитет и равенство». Был членом Конституционной комиссии РСФСР.

С июля 1990 года по август 1991 года входил в ЦК КПСС.

Был инициатором принятия на сессии ВС КБАССР 31 января 1991 года Декларации о государственном суверенитете, согласно которой Кабардино-Балкария отказывалась от статуса автономной республики и провозглашала себя субъектом непосредственно СССР.

18—20 августа 1991 года во время ГКЧП вместе с другими руководителями республики находился в Москве, где встречался с Геннадием Янаевым. 29 августа 1991 года подал в отставку. С 29 сентября 1991 года по январь 1992 года — первый заместитель председателя Совета Министров республики.

С 1992 года — президент Кабардино-Балкарской Республики. В этот год ситуация в республике была близка к критической: в разгар грузино-абхазского конфликта в Кабардино-Балкарии активизировалась оппозиция. 24 сентября 1992 года в Нальчике на митинге сторонники оппозиции потребовали отставки президента и правительства КБР. 26 сентября 1992 года Коков ввёл в Нальчике режим чрезвычайного положения. 4 октября власти и митингующие достигли компромисса, и митинг был прекращен.

12 января 1997 года на безальтернативной основе избран президентом на второй срок, набрав 99 % голосов. В январе 2002 года избран президентом на третий срок. Его кандидатуру поддержали более 80 % избирателей. Одновременно с января 1996 года по декабрь 2001 года — заместитель Председателя Совета Федерации Российской Федерации.

16 сентября 2005 года подал в отставку по состоянию здоровья.

29 октября 2005 года после болезни скончался в Москве, похоронен на родовом кладбище в селении Дугулубгей Баксанского района республики.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (9 мая 2005) — за большой вклад в укрепление российской государственности и многолетнюю добросовестную работу
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (15 октября 2001) — за большой вклад в укрепление российской государственности, дружбы и сотрудничества между народами
• Орден Дружбы народов (25 марта 1994) — за большой личный вклад в укрепление российской государственности и стабильности межнациональных отношений в Кабардино-Балкарской Республике
• Орден «Честь и слава» 2-й степени (Абхазия, 2003)
• Почётная грамота Правительства Российской Федерации (11 октября 2001) — за большой личный вклад в развитие экономики Кабардино-Балкарской Республики и многолетний плодотворный труд
• 16 декабря 2009 года в честь Валерия Кокова был переименован сухогрузный теплоход «Волжский-43» ОАО «Донречфлот»
• Почётный гражданин Нальчика

Именем Кокова названы:

• Кабардино-Балкарский государственный аграрный университет имени В. М. Кокова, г. Нальчик
• ООО «Заюковский молзавод имени В. М. Кокова» — с. Заюково, Баксанский район, Кабардино-Балкария
• улица в Волгограде
• улица в Грозном
• улица в с. Дыгулубгей, Баксанский район, Кабардино-Балкария

Отрывок, характеризующий Коков, Валерий Мухамедович

18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.