Медведцев, Валерий Алексеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Валерий Медведцев»)
Перейти к: навигация, поиск
Валерий Медведцев 
Общая информация
Полное имя

Валерий Алексеевич Медведцев

Гражданство

СССР

Дата рождения

5 июля 1964(1964-07-05) (59 лет)

Место рождения

Ижевск, Удмуртская АССР, РСФСР, СССР

Проживание

Красноярск, Россия

Клуб

ВС Ижевск

Семейное положение

женат

Образование

УдГУ

Титулы
Олимпийский чемпион

1 раз (1988)

Чемпион мира

4 раза (1986, 1990)

Медали

Олимпийские игры
за СССР
Серебро Калгари 1988 спринт 10 км
Серебро Калгари 1988 индивидуальная гонка 20 км
Золото Калгари 1988 эстафета 4x7,5 км
за Объединённую команду
Серебро Альбервиль 1992 эстафета 4x7,5 км
Чемпионаты мира
за СССР
Золото Холменколлен 1986 спринт 10 км
Золото Холменколлен 1986 индивидуальная гонка 20 км
Золото Холменколлен 1986 эстафета 4x7,5 км
Серебро Лейк-Плэсид 1987 эстафета 4x7,5 км
Золото Минск 1990 индивидуальная гонка 20 км
Бронза Лахти 1991 командная гонка 10 км
за Россию
Серебро Боровец 1993 эстафета 4x7,5 км
Государственные награды

Вале́рий Алексе́евич Медве́дцев (5 июля 1964, Ижевск, Удмуртская АССР, РСФСР, СССР) — советский и российский биатлонист. Заслуженный мастер спорта СССР (1986). Заслуженный тренер России. Чемпион Олимпийских игр 1988 в Калгари в эстафетной гонке 4х7,5 км. 4-кратный чемпион мира (1986, 1990). Первый в истории абсолютный чемпион мира по биатлону.





Спортивные достижения

В биатлон Валерий Медведцев попал случайно. На городских соревнованиях в команде ижевской школы № 64 не хватало человека. На старт поставили робкого пятиклассника Валеру: он отстрелял чисто, но в беге проиграл. Тем не менее тренер спортклуба «Ижпланета» меткого дебютанта приметил и пригласил заниматься биатлоном.

В 1986 году он стал первым в истории этого вида спорта абсолютным чемпионом мира, выиграв в норвежском Холменколлене всё золото (спринт, индивидуальную гонку и эстафету). На следующий год это достижение смог повторить Франк-Петер Рёч, ставший абсолютным чемпионом мира в 1987 году.

Чемпион Олимпийских игр 1988 в Калгари в эстафетной гонке 4х7,5 км, серебряный призёр в гонках на 10 км и 20 км. Серебряный призёр олимпийских игр 1992 в Альбервиле в эстафетной гонке 4х7,5 км. Знаменосец сборной Объединённой команды на церемонии открытия зимней Олимпиады 1992 года.

4-кратный чемпион мира (1986, 1990), двукратный серебряный призёр чемпионата мира (1987, 1993), бронзовый призёр чемпионата мира (1991).

Тренерская деятельность

После окончания спортивной карьеры возглавлял сборную Удмуртии, куда входила его бывшая жена, олимпийская чемпионка, Наталья Снытина[1].

Затем работал личным тренером своей жены — также олимпийской чемпионки Ольги Пылёвой.

С июня 2010 года — тренер мужской сборной России. Весной 2011 года Медведцев сообщил, что уходит из сборной России по биатлону, чтобы помогать жене воспитывать детей. При нём сборная завоевала три серебряные медали на домашнем чемпионате мира в Ханты-Мансийске 2011.

С 15 июня 2011 года — главный тренер мужской сборной Красноярского края по биатлону.

13 мая 2016 года был назначен старшим тренером женской сборной России по биатлону. В его штаб вошли экс-старший тренер женской команды Сергей Коновалов, а также Александр Дегтярев, Виталий Норицын и Павел Ланцов.

Награды и звания

Напишите отзыв о статье "Медведцев, Валерий Алексеевич"

Примечания

  1. [www.chrab.chel.su/archive/16-05-06/6/A102464.DOC.html Вернётся ли Снытина в Златоуст?] Интервью с Натальей Снытиной в газете «Челябинский рабочий» от 16 мая 2006 года

Ссылки

  • [data.biathlonworld.com/data/archives.aspx?IbuId=BTRUS10507196401 Профиль IBU] (англ.)
  • [www.iloveizhevsk.ru/center_news/cont_10018.html Олимпийская гордость Удмуртии]


Отрывок, характеризующий Медведцев, Валерий Алексеевич

– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.