Валерий Ромул
| Валерий Ромул лат. Valerius Romulus<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Фоллис с портретом божественного Ромула (посмертный, 309—312)</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | ок. 293 или 294 | |
| Смерть: | 309 Рим (?) | |
| Отец: | Максенций | |
| Мать: | Валерия Максимилла | |
Вале́рий Ро́мул[1] (лат. Valerius Romulus; ок. 293—294 — 309) — сын римского узурпатора Максенция, консул 308 и 309 годов. Матерью Валерия Ромула была жена Максенция, дочь Галерия Валерия Максимилла. Имя Ромул он получил, очевидно, в честь своей бабки, матери Максенция Ромулы. У него был брат, неизвестный по имени, переживший Валерия Ромула и погибший, очевидно, в 312 году после победы Константина над Максенцием.
Точная дата его рождения неизвестна, предполагается, что он родился примерно в 293—294 годах, так как на надписях, датированных 305—306 годами, он называется лат. clarissimus puer (рус. знатнейший ребёнок) — то есть ему на тот момент ещё не исполнилось 14 лет, а к 309 году он стал называться лат. nobilissimus vir — рус. благороднейший муж.
В условиях кризиса и постоянной борьбы за власть Максенций в 308 году объявил в Риме консулами себя и своего сына Ромула. Они вступили в должность только с 20 апреля — очевидно, позднему вступлению в консульство способствовало то, что в апреле Максенций порвал отношения со своим отцом, Максимианом Геркулием[2]. В следующем, 309 году, Максенций вновь объявил консулами себя и Валерия Ромула. В этом же году Ромул и умер (возможно, утонул в Тибре). На это указывает то, что в 310 году Максенций объявил себя консулом без коллеги и начал печатать монеты с изображением сына, которого обожествил. Валерий Ромул был похоронен в гробнице на Аппиевой дороге. Отец посвятил ему Храм божественного Ромула на Форуме.
Напишите отзыв о статье "Валерий Ромул"
Примечания
- ↑ Возможно, он имел номен Марк, как и его отец. См. Cambi N.: Tetrarchic Practice in Name Giving // Alexander Demandt, Andreas Goltz, Heinrich Schlange-Schöningen (Hrsg.): Diokletian und die Tetrarchie: Aspekte einer Zeitenwende. Berlin 2004, S. 38ff.
- ↑ Bagnall R.S., Cameron A., Schwarts S.R., Worp K.A. Consuls of the Later Roman Empire. Atlanta, Georgia, 1987. P. 152.
Литература
- Jones, A. H. M. Valerius Romulus 6 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 772. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
- Seeck, O. Valerius Romulus (14). RE 1A: col. 1105.31ff
Ссылки
- [www.wildwinds.com/coins/ric/romulus/i.html Монеты с изображением Валерия Ромула]
-
Валерий Ромул: тематические медиафайлы на Викискладе
Отрывок, характеризующий Валерий Ромул
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
