Валерий Харламов. Дополнительное время
| Валерий Харламов. Дополнительное время | |
 | |
| Жанр |
драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Юрий Королёв (Стааль) |
| В главных ролях |
Алексей Чадов |
| Оператор |
Григорий Панов |
| Композитор |
Юрий Алябов |
| Кинокомпания |
«Эдельвейс-фильм» |
| Длительность |
88 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Вале́рий Харла́мов. Дополни́тельное вре́мя» — российский художественный фильм 2007 года режиссёра Юрия Стааля производства кинокомпании «Эдельвейс-фильм». Фильм рассказывает о жизни, профессиональной карьере и последнем дне жизни советского хоккеиста Валерия Харламова.
Содержание
Сюжет
Сюжет кинокартины — калейдоскоп эпизодов детства, спортивной жизни, отношений с родными и друзьями Валерия Харламова.
Последняя поездка в машине Валерия Харламова с женой Ириной, которая завершится страшной катастрофой. Последний разговор, когда перед их глазами за короткий отрезок времени проходит вся их жизнь, все наиболее значимые моменты, все дорогие им люди: поездка Валеры в Испанию в 8-летнем возрасте, неутешительный диагноз врачей и запрет на любую физическую активность, первые шаги в хоккее в тайне от матери, яркий сезон в команде чебаркульской «Звезды», долгожданное возвращение в Москву в команду ЦСКА и рождение знаменитой тройки Михайлов-Петров-Харламов, забавные эпизоды юношеской жизни, знаменитая супер серия с канадцами 1972 года, встреча своей любви, авария и трудный путь восстановления, рождение детей, новые победы и поражения в спорте…
По словам сценариста Владимира Неклюдова, заканчивать полуторачасовой фильм-поездку катастрофой не хотели, и изначально сценаристы придумали альтернативную концовку жизни Харламова: по ней он, закончив играть, переезжает в Испанию — на родину матери, — где создаёт хоккейную команду, и в финале картины уже в наше время идёт хоккейный матч Россия-Испания. Но в итоге финал сделали открытым, при котором каждый зритель волен делать свои выводы[1].
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Алексей Чадов | Валерий Харламов |
| Ольга Красько | Ирина, жена Валерия |
| Дмитрий Харатьян | Борис Харламов, отец Валерия |
| Наталья Чернявская | Бегония, мать Валерия |
| Владимир Стержаков | Анатолий Тарасов |
| Кирилл Кяро | Борис Михайлов |
| Дмитрий Аросьев | Владислав Третьяк |
| Кузнецов Владимир | Виктор Васильевич Тихонов |
| Сергей Жарков | Владимир Петров |
| Александр Казаков | дядя Миша |
| Марина Иванова | теща |
| Галя Пичугина | Татьяна, сестра Валерия |
Съёмочная группа
Консультантом и продюсером фильма выступил Владимир Петров — бывший партнёр Харламова по армейской тройке нападения. До этого, в 2002 году, Петров выступил также продюсером доументального фильма «Ледовая коррида Валерия Харламова», завоевавшего премию ТЭФИ. Новый фильм он снял с начинающим режиссёром Юрием Королёвым, который сам в детстве играл в хоккей, а затем выступал в московской любительской хоккейной лиге[2].
Киноактёр Дмитрий Харатьян в интервью «Пражскому телеграфу[cs]» рассказал, что в детстве его кумирами были Вячеслав Старшинов и Харламов, поэтому, когда режиссёр Юрий Королёв дал ему почитать сценарий, Дмитрий «вцепился» в возможность сыграть в этом фильме[3]. В качестве исполнителя роли Харламова именно Харатьян рекомендовал Алексея Чадова[2].
Критика
Рецензент газеты «Известия» Вита Рамм с похвалой отзывается о кастинге и сходстве актёров с персонажами ленты — самим Харламовым, Валерием Васильевым, Владиславом Третьяком, Борисом Михайловым и самим Владимиром Петровым, а также о ярком образе тренера Анатолия Тарасова в исполнении Владимира Стержакова. Финал картины, показывающий не гибель главного героя, а застолье с участием его друзей, семьи и прощённого им тренера Виктора Тихонова, рецензент называет «единственно правильным»[2].
В то же время сын Валерия Харламова Александр, в этот же период работавший над биографической лентой со студией Никиты Михалкова «ТриТэ» (фильм вышел на экраны в 2013 году под названием «Легенда № 17»), выступил с резкой критикой «Дополнительного времени» и намекнул, что ему следовало бы обратиться в суд с иском об оскорблении чести и достоинства. По словам Александра Харламова, в фильме, который он называет «ширпотребом», очень слабая режиссёрская работа и никудышний сценарий. Бравшая у А. Харламова интервью «Комсомольской правды» Лидия Павленко-Бахтина разделяет его позицию, заявляя об отсутствии художественного вкуса у создателей и критически отзываясь об актёрской игре (по её словам, актёры «просто проговаривали текст так, будто монотонно прочитывали то, что перед ними на телесуфлерах высвечивается»)[4]. Однако после выхода на экран собравшей многочисленные российские кинопремии «Легенды № 17» критик-театровед Ольга Шкарпеткина, рассматривая оба фильма в совокупности, подчёркивает как раз преимущества ленты 2008 года. Шкарпеткина, определяя жанр фильма Королёва как поэму или даже притчу, указывает на психологичность «Дополнительного времени», его поэтическую метафоричность и то, как авторы сумели «снять легендарность» с главного героя и показать его обычным человеком со своими трудностями. Критик также подчёркивает наличие «аромата эпохи» в более раннем фильме в противовес новому («Потому что нелепо за „аромат эпохи“ выдавать идеологические „баталии“ между политической „верхушкой“ и тренерским составом в „Легенде № 17“»)[5].
Награды и номинации
- 6-й Международный фестиваль спортивных фильмов «Красногорский», г. Москва, апрель 2008: приз в номинации «Лучший дебют»
- Международный фестиваль спортивного кино «Золотой шлем», г. Казань, апрель 2008: приз в номинации «Лучший художественный фильм»
- Международный телекинофорум «ВМЕСТЕ», г. Ялта, сентябрь 2008: приз в номинации «Лучшая роль второго плана (Владимир Стержаков, тренер А. Тарасов)»
- Международный фестиваль спортивных фильмов «Атлант», г. Липецк, октябрь 2008: приз в номинации «Лучший художественный фильм»
- Всероссийский кинофестиваль для подростков и молодежи «…Надцатилетние», г. Москва, ноябрь 2008: Приз в номинации «Лучшая детская роль» (Алексей Хаустов, В. Харламов в детстве
- Международный телекинофорум «ВМЕСТЕ», г. Ялта, сентябрь 2008: номинант в номинации «Продюсер, автор»
- ТЭФИ, 2009: номинант в категории «Режиссёр телевизионного художественного фильма/сериала»[6]
Напишите отзыв о статье "Валерий Харламов. Дополнительное время"
Примечания
- ↑ Сусанна Альперина, Оксана Нараленкова. [www.rg.ru/2009/04/23/kino.html Водитель шайбы]. Российская газета (23 апреля 2009). Проверено 22 мая 2014.
- ↑ 1 2 3 Вита Рамм. [izvestia.ru/news/335233 Трус не играет Харламова]. Известия (7 апреля 2008). Проверено 22 мая 2014.
- ↑ [ptel.cz/2011/09/dmitrij-xaratyan-v-prage-sbylas-moya-detskaya-mechta%E2%80%A6-2/ Дмитрий Харатьян: «В Праге сбылась моя детская мечта…»]. Пражский телеграф (18 июля 2011). Проверено 22 мая 2014.
- ↑ Лидия Павленко-Бахтина. [www.kp.ru/daily/24288/483178/ Александр Харламов подаст в суд на авторов фильма об отце?]. Комсомольская правда (5 мая 2009). Проверено 22 мая 2014.
- ↑ Ольга Шкарпеткина. [www.cultandart.ru/cinema/32009-valerij_harlamov__dopolnitelnyj_film Валерий Харламов. Дополнительный фильм]. Культура и искусство (24 апреля 2013). Проверено 22 мая 2014.
- ↑ [ria.ru/culture/20090903/183501459.html Гордон, Гузеева и Малахов претендуют на победу в «ТЭФИ-2009»]. РИА Новости (3 сентября 2009). Проверено 22 мая 2014.
Ссылки
- [www.1tv.ru/cinema/fi=5930 Валерий Харламов. Дополнительное время]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Валерий Харламов. Дополнительное время
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
