Валерия, Кириакия и Мария

Валерия, Кириакия и Мария Кесарийские
Смерть	между 284-305 гг. Кесария Палестинская
В лике	мучеников
День памяти	6 июня
Подвижничество	мученическая смерть

Валерия (Калерия), Кириакия и Мария Кесарийские (греч. Βαλλερία, Βαρερία; Κυρία (Кирия); Μαρία, Μαρκία (Маркия); ум. между 284—305 годами) — раннехристианские святые, почитаются в лике мучениц. Память совершается (по юлианскому календарю): 6 июня (в Русской православной церкви — 7 июня)

Святые были жителями Кесарии Палестинской. Став христианками, они поселились в уединённой местности и проводили время в молитвах и посте «дабы рассеялась лесть идолослужения, вера же Христова воссияла во всем мире и, таким образом, прекратились бы гонения на христиан». Будучи принуждаемы принести жертвы языческим богам, отказались от этого и умерли после мучений.

Краткое житие святых Валерии, Кириакии и Марии под 6 июня находится в Минологии Василия II (конец X века) и Синаксаре Константинопольской церкви (X век). При этом в отдельных византийских месяцесловах (например, Петров Синаксарь 1249 года) память святых Валерии, Кириакии и Марии ошибочно смешивается с памятью мучениц Марии и Марфы. В русских переводах Валерия и Кирия названы Калерией и Кириакией.

Ссылки

• [www.pravenc.ru/text/153989.html Валерия, Кириакия, Мария] // Православная энциклопедия. Т. 6, С. 534.

Отрывок, характеризующий Валерия, Кириакия и Мария

– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.