Валиев, Роман Газизович

Роман Валиев
Общая информация
Дата и место рождения	27 марта 1984(1984-03-27) (40 лет) г. Оренбург
Гражданство
Рост	192 см
Вес	80 кг
Личные рекорды
Международные медали
Чемпионат Азии по лёгкой атлетике Золото Гуанчжоу 2009 тройной прыжок Бронза Кобе 2011 тройной прыжок Чемпионат Азии по лёгкой атлетике в помещении Золото Патайя 2006 тройной прыжок Золото Доха 2008 тройной прыжок Бронза Тегеран 2010 тройной прыжок Серебро Хэнжчжоу 2014 тройной прыжок Летние Азиатские игры Серебро Доха 2006 тройной прыжок Летние Азиатские игры в помещениях Золото Патайя 2005 прыжок в длину Золото Патайя 2005 тройной прыжок Золото Макао 2007 тройной прыжок Золото Ханой 2009 тройной прыжок

Рома́н Гази́зович Вали́ев (род. 27 марта 1984) — казахстанский легкоатлет (тройной прыжок), мастер спорта Республики Казахстан международного класса(2005), участник Олимпиады в Афинах (2004), Олимпиады в Пекине (2008), Олимпиады в Лондоне (2012)

Биография

Роман Валиев начал заниматься лёгкой атлетикой в 1997 году. Тренер Романа — тренер-преподаватель высшего уровня квалификации высшей категории Жданов Василий Васильевич. В настоящее время Роман является ведущим казахстанским мастером тройного прыжка. Он выиграл 3 чемпионата Азии, а ещё на двух взял бронзу. С Азиады в Дохе Роман привез серебро. На внутренних соревнованиях выступает за г. Павлодар.

Является 11-кратным чемпионом Казахстана.

Р. Валиев — участник Олимпиады — 2004 в Афинах и Олимпиады — 2008 в Пекине. Получил лицензию на Олимпиады — 2012 в Лондоне.

В 2005 году закончил Павлодарский государственный университет по специальности учитель физкультуры.

Лучшие результаты

на открытом воздухе

• прыжок в длину — Бишкек (29.05.2004) — 7,87
• тройной прыжок — Алматы (18.06.2012) — 17,20

в помещении

• прыжок в длину — Патайя (13.11.2005) — 7,84
• тройной прыжок — Караганда (27.01.2008) — 16,64

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/biographies/letter=v/country=kaz/athcode=183771/index.html Roman Valiyev] на сайте IAAF

Отрывок, характеризующий Валиев, Роман Газизович

Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.