Валландигэм, Клемент
| Валландигэм Клемент | |
 | |
| Род деятельности: |
Адвокат |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Супруга: |
Луиза Анна |
| Дети: |
Сын − Чарльз |
Клемент Валландигэм (англ. Clement Vallandigham (Clement Laird Vallandigham ); 1820—1871) — американский адвокат и политик, лидер фракции Copperhead Демократической партии США, выступающей против Гражданской войны в США.[1] В течение двух сроков работал в Палате представителей США.
Содержание
Биография
Родился 29 июля 1820 года в городе New Lisbon (ныне Lisbon), штат Огайо, в семье Клемента Валландигэма (англ. Clement Vallandigham) и его жены — Ребекки Лэрд (англ. Rebecca Laird).
Учился в колледже Washington & Jefferson College в городе Canonsburg, штат Пенсильвания, откуда за пререкания с директором был уволен в 1841 году. Диплома об образовании он никогда не получал. Получив поддержку от государственного и политического деятеля — Эдвина Стэнтона, а также являясь его коллегой по Демократической партии, Валландигэм начал свою адвокатскую практику практикой в Дейтоне.
Но очень скоро Валландигэм заинтересовался политикой и 1845 году он впервые был избран в законодательное собрание штата Огайо от Демократической партии, одновременно (в 1847—1849 годах) работая редактором одной из местных газет — Dayton Empire. В 1856 году Клемент Валландигэм участвовал в выборах в Конгресс США, но проиграл. А в следующие выборы 1858 года он с небольшим перевесом голосов оказался в Палате представителей США. Времена Гражданской войны в США были трудными как для рядовых американцев, так и для политических деятелей. На выборах 1860 года он поддержал северного демократа Стивена Дугласа[2], но это стоило ему места в Палате — избиратели Дейтона, от которого он был избран, отозвали его. В следующий раз в Конгрессе США Валландигэм оказался в 1862 году, где выступал за сохранение Конституции и отмену рабства.
После того, как командующий Огайским военным округом генерал Эмброуз Бернсайд[3] подписал Приказ № 38 (англ. General Order Number 38), которым на территории округа запрещались любые действия против правительства, Валландигэм выступил 1 мая 1863 года с оппозиционным заявлением, назвав Линкольна «королём» («King Lincoln»). 5 мая он был арестован, и 7 мая окружным военным судом приговорён к двум годам тюрьмы.
Арест Валландигэма вызвал протесты. Вследствие этого президент Линкольн, понимая, что нахождение в тюрьме такого политика делает из него мученика за дело «мирных демократов», приказал освободить Валландигэма и выслать его на территорию, контролируемую южанами. Там его поместили под домашний арест, но он бежал и через Бермуды добрался до Канады.
Находясь в Канаде, на президентских выборах 1864 года в США, он поддержал Джорджа Мак-Клеллана[4], который выступал за прекращение войны и переговоры с Конфедерацией, и даже поприсутствовал на съезде Демократической партии в Чикаго. Мак-Клеллан выборы проиграл Линкольну и Валландигэм стал отходить от политики. Вернувшись в Огайо, он проиграл в кампании за место в Сенате судье Аллену Турману (англ. Allen G. Thurman) и в Палату представителей Роберту Шенку. После этого Валландигэм окончательно порвал с политикой и возобновил свою адвокатскую практику.
Смерть
Погиб в результате трагического случая 17 июня 1871 года городе Lebanon, штат Огайо, после того, как случайно выстрелил себе в живот из пистолета.
Клемент Валландигэм защищал одного обвиняемого в деле об убийстве им человека в баре отеля Golden Lamb Inn.[5] Валландигэм построил доказательство невиновности на том, что пострадавший сам нечаянно застрелился, доставая пистолет из кармана в неудобном положении. Адвокат захотел наглядно продемонстрировать это жюри в ходе следственного эксперимента в отеле Golden Lamb. Положив другой пистолет себе в карман (полагая, что он не заряжен), Валландигэм, вынимая его, нечаянно выстрелил себе в живот. Он был смертельно ранен и скончался на следующий день от перитонита, а его подзащитный — Thomas McGehan — был оправдан и освобожден из-под стражи.[6]
Валландигэм был похоронен на кладбище Woodland Cemetery and Arboretum в Дейтоне. У него осталась жена — Луиза Анна (англ. Louisa Anna (McMahon) Vallandigham) и сын Чарльз.
Источник
- Vallandigham, James L. A Life of Clement L. Vallandigham. Baltimore, MD: Turnbul Brothers, 1872. (англ.)
Напишите отзыв о статье "Валландигэм, Клемент"
Примечания
- ↑ [www.ohiohistorycentral.org/w/Clement_Vallandigham Clement Vallandigham] (англ.)
- ↑ [america-xix.org.ru/personalia/douglas.html Стивен Арнольд Дуглас]
- ↑ [america-xix.org.ru/personalia/burnside.html Эмброуз Эверетт Бернсайд]
- ↑ [america-xix.org.ru/personalia/mcclellan.html Джордж Бринтон Мак-Клеллан]
- ↑ [civilization-history.ru/post/92433794601 В 1871 году американский адвокат Клемент Валландигэм вёл дело, защищая человека, обвинённого в убийстве из-за ссоры в баре]
- ↑ [www.thetruthaboutguns.com/2013/06/daniel-zimmerman/irresponsible-gun-owner-of-the-day-httpwww-urbantitan-com10-of-the-weirdest-deaths-in-history/ Irresponsible Gun Owner of the Day: Clement Vallandigham] (англ.)
Ссылки
- [global.britannica.com/EBchecked/topic/622236/Clement-L-Vallandigham Clement L. Vallandigham] (англ.)
- [www.civilwarhome.com/vallandighambio.htm Clement Larid Vallandigham] (англ.)
- [america-xix.org.ru/personalia/vallandigham.html Клемент Лэрд Валландигэм]
Отрывок, характеризующий Валландигэм, Клемент
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
