Вальверде, Эрнесто

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эрнесто Вальверде
Общая информация
Полное имя Эрнесто Вальверде Техедор
Прозвища Муравей (баск. Txingurri)
Родился 9 февраля 1964(1964-02-09) (60 лет)
Виандар-де-ла-Вера, Испания
Гражданство Испания
Позиция нападающий
Информация о клубе
Клуб Атлетик Бильбао
Должность главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
1986—1987 Эспаньол
Клубная карьера*
1983—1985 Алавес ? (?)
1985—1986 Сестао Спорт 31 (6)
1986—1988 Эспаньол 72 (16)
1988—1990 Барселона 22 (8)
1990—1996 Атлетик Бильбао 170 (44)
1996—1997 Мальорка 18 (2)
Национальная сборная**
1986 Испания (до 21) 1 (0)
1987 Испания (олимп.) 1 (0)
1990 Испания 1 (0)
Тренерская карьера
2001—2003 Атлетик Бильбао асс.
2003—2006 Атлетик Бильбао
2006—2008 Эспаньол
2008—2009 Олимпиакос (Пирей)
2009—2010 Вильярреал
2010—2012 Олимпиакос (Пирей)
2012—2013 Валенсия
2013—н. в. Атлетик Бильбао

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Эрнесто Вальверде Техедор (исп. Ernesto Valverde Tejedor, 9 февраля 1964, Виандар-де-ла-Вера) — испанский футболист и футбольный тренер. Выступал на позиции нападающиего. В настоящее время — главный тренер клуба «Атлетик Бильбао».





Карьера

Игровая

Начинал свою футбольную карьеру Эрнесто в «Алавесе». Довольно широкую известность приобрел выступая за «Эспаньол» и «Атлетик» из Бильбао. Провёл 2 сезона в «Барселоне», с которой выиграл Кубок Испании и Кубок Кубков. В 1997 году, будучи футболистом «Мальорки», Вальверде решил закончить карьеру футболиста и начать тренерскую практику.

Тренерская

В 1997 году новоиспеченный тренер приступил к тренировкам молодёжной команды «Атлетика» из Бильбао, чуть позже перешёл в тренерский штаб основной команды, где сумел добиться с командой пятого места[1]. С 2006 года тренировал «Эспаньол». Наилучшее достижение с этим клубом — выход в финал Кубка УЕФА, в котором потерпел поражение от «Севильи» в серии пенальти.

В 2008 году Эрнесто переехал в Грецию, где приступил к работе с местным «Олимпиакосом». Считается, что Вальверде стал самым высокооплачиваемым тренером в греческом футболе[1]. С 2009 года являлся главным тренером клуба «Вильярреал», выступающего в испанской примере. Уволен с поста главного тренера «Вильярреала» 31 января 2010 года. В конце 2012 года подписал краткосрочный контракт с «Валенсией», с которой едва не пробился в Лигу чемпионов, заняв 5 место.

Вернувшись в 2013 году в «Атлетик» из Бильбао, где начинал свою тренерскую карьеру, смог обеспечить команде место в четверке и, спустя 16 лет, участие в Лиге чемпионов на следующий сезон. В последний раз «Атлетик» участвовал в Лиге чемпионов в сезоне 1998/99[2].

Достижения

Командные

«Барселона»
«Эспаньол»

Тренерские

«Олимпиакос»
«Атлетик»

Факты

Младший брат Эрнесто Вальверде — известный баскский художник—иллюстратор и автор комиксов Микель Вальверде.

Напишите отзыв о статье "Вальверде, Эрнесто"

Примечания

  1. 1 2 [www.sports.ru/tags/1364637.html?type=dossier Биография на сайте Sports.ru]
  2. [www.sports.ru/football/1020269850.html «Атлетик» спустя 16 лет вышел в Лигу чемпионов]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Вальверде, Эрнесто

Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.