Вальдберг, Геннадий Юрьевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
| Геннадий Юрьевич Вальдберг | |
 | |
| Псевдонимы: |
Геннадий Берг |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
прозаик, эссеист, специалист по компьютерной графике |
| [samlib.ru/w/walxdberg_g/ Произведения на сайте Lib.ru] | |
Геннадий Юрьевич Вальдберг (р. 20 марта 1947, Легница) —- прозаик, эссеист, специалист по компьютерной графике.
Содержание
Биография
В 1965 году окончил 10 -й «В» класс средней школы № 67 Киевского района города Москвы (ныне гимназия № 1567). Служил в стройбате на Белом море.
Первые рассказы написал в 1968 году. Участвовал в работе секции молодых фантастов при Центральном доме литераторов.
Один из заметных участников московской литературной группы «Спектр», возникшей в 1963 году и официально просуществовавшей до 1971 года.[1]
В начале 1970-х работал осветителем на Мосфильме, принимал участие в съемках фильмов «Солярис» и «Внимание, черепаха!».
В 1976 году окончил филологический факультет МГУ по специальности «преподаватель русского языка и литературы».
Работал в журнале «Химия и жизнь» (вел раздел «Научно-популярная литература»), в течение ряда лет был рецензентом при «Детгизе». В 1981 году работал лектором на подготовительном отделении при Московском энергетическом институте.
В 1981 году эмигрировал в Израиль.
Ни одно его оригинальное произведение не было опубликовано в СССР до 1990 года. Научно-фантастические рассказы Вальдберга составили сборники «Рождение шлягера» (1985 — Израиль, 1990 — СССР) и «Цветок» (1989, Израиль). Затем вышло ещё два его сборника: «Праздник» (1996) и «Эй! Мота-а-а…» (1997).
В 1980-х годах много печатался в эмигрантской и израильской периодике, в журналах «22» (Тель-Авив), «Семь дней» (Нью-Йорк), «Стрелец» (Париж) и газетах.
Основное профессиональное занятие — компьютерная графика и дизайн.
Женат, имеет двоих детей.
Библиография
Книги
- Рождение шлягера: Повесть / Тель-Авив: G. Valdberg, 1985. —- 196 с.: ил.
- Рождение шлягера / [М.: Возд. транспорт, 1990] —- 192 с. —- 50000 экз. No ISBN.
- Эй! Мота-а-а- / Роман в трёх частях без пролога, но с эпилогом. —- Ришон ле-Цион: G. Valdberg, 1997. —- 373 с.
- Цветок: Сборник рассказов / Иерусалим: Lexicon, 1989. —- 173 с.
- Праздник: Повесть и три рассказа / Ришон ле-Цион: G. Valdberg, 1996. —- 115 с.
- Любить сразу всё... Часть I. Клисп / Израиль: Diamond Print, Геннадий Вальдберг, 2011. -- 336 с. -- 1000 экз. ISBN 978-965-91659-1-9
- Кларица: В эту книгу вошли повести "Кларица", "Было слово" и два рассказа. Геннадий Вальдберг, изд-во "Эра", Москва 2015, 335 с. ISBN 978-5-000392-01-0 ([www.biblio-globus.ru/service/catalog/details/10240793 www.biblio-globus.ru/service/catalog/details/10240793)]
- Кларица: Геннадий Вальдберг / Altaspera Publishing & Literary / Agency Inc.Genadi Valdberg (Standard Copyright License) / Онтарио, Канада 2014, 293 с., ISBN 9781312683846 (www.lulu.com/shop/genadi-valdberg/klaritza/paperback/product-21902714.html)
Публикации в газетах, журналах и альманахах
- Не входить: Рассказ / журнал «Круг» № 167, 1980 год (под псевдонимом Геннадий Берг).
- Альтер его: Рассказ / журнал «Круг» № 271, 1982 год.
- Эй! Мота-а-а-: Отрывок из романа / Журнал «22», № 33, 1983 год.
- В баню за песней'[': Рассказ / Журнал «Семь дней» (Нью-Йорк), № 45, 1984 год.
- Мой друг: Рассказ / Газета «Русская мысль» (Париж) № 3461, 1983 год.
- Время забыться: Рассказ / Газета «Русская мысль» (Париж) № 3516—-3518, 1984 год.
- Лариса: Рассказ / Газета «Новое русское слово» (Нью-Йорк), 8.05.1985 года.
- Крысы: Рассказ / Газета «Русская мысль» (Париж) № 3591—-3593, 1985 год.
- Цветок: Рассказ / альманах «Панорама» (Лос-Анджелес), № 92,1983 год.
- Будет время: Повесть / альманах «Панорама» (Лос-Анджелес), № 131—-141, 1983 год.
- Феерия: Рассказ / альманах «Панорама» (Лос-Анджелес), № 119—-121, 1983 год.
- LEGENDA о писающем британце или Тристрам Шенди, джентльмен из большой деревни / Seminarium Hortus Humanitatis / Альманах XXXIX / Рига, 2015, ISSN 1691-2845
Напишите отзыв о статье "Вальдберг, Геннадий Юрьевич"
Примечания
- ↑ [www.niworld.ru/poezia/druz/spektr.pdf Поэты «Спектра» 1963-1971-2010 гг. «Спектр» в документах и воспоминаниях. Сост., предисл. А. К. Гоморева. — М.: Центральный издательский дом, 2010. — 512 с. ISBN 978I5I902574I11-8].
Ссылки
- [amklib113.ru/bbl/vbrg/ В Библиотеке АМК]
- [www.artlib.ru/index.php?id=11&fp=2&uid=17064 Авторские галереи: Valdberg Genadi].
- [samlib.ru/w/walxdberg_g/ В журнале «Самиздат»]
- [bvi.rusf.ru/fanta/esf_l/authors/v/valdberg.htm Вальдберг, Геннадий Юрьевич] // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто / Под ред. Вл. Гакова. — Минск: ИКО «Галаксиас», 1995. — 694 с. — ISBN 985-6269-01-6.
|
Это заготовка статьи о писателе России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о писателе Израиля. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о научной фантастике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Вальдберг, Геннадий Юрьевич
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
