Вальдек-Руссо, Пьер Мари

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пьер Мари Вальдек-Руссо<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Фото Надара</td></tr>

 

Пьер Мари Рене Эрнест Вальдек-Руссо (фр. Pierre Waldeck-Rousseau) (2 декабря 1846 года, Нант, — 10 августа 1904 года, Корбей) — французский государственный деятель.

Сын бывшего депутата от департамента Нижней Луары, игравшего значительную роль в учредительному собрании 1848—1849 г. Подобно отцу, Вальдек-Руссо был адвокатом в Ренне.





Первый этап политической карьеры

Избранный в палату депутатов от департамента Иль и Вилен, он примкнул к республиканскому союзу и обратил на себя внимание предложением о преобразовании магистратуры, в котором выступил решительным противником несменяемости судей. В кабинете Гамбетты (с ноября 1881 г. до января 1882 г.) Вальдек-Руссо получил портфель министра внутренних дел, а потом занимал ту же должность в правительстве Ферри (с февраля 1883 г. до марта 1885 г.). Его политические речи вышли в свет в 1889 г. Вальдек-Руссо удалился от политической жизни и на выборах 1889 г. даже не выставил своей кандидатуры.

Адвокатская практика

Удалившись от политической деятельности в 1889 г., он занимался исключительно адвокатурой; в 1893 г. защищал инженера Густава Эйфеля. В 1897 г., будучи представителем одного из кредиторов Терезы Эмбер, первый высказал подозрение, что никакого наследства Крауфордов не существует и назвал все дело «величайшим мошенничеством XIX века»; он же, в 1899 г., уже в качестве министра, ликвидировал его, предписав арест Эмберов (см. дело Эмберов).

Второй этап политической карьеры

В 1894 г. вернулся к политической деятельности и был избран сенатором. В январе 1895 г., при выборах президента республики, при первом голосовании получил 180 голосов, после чего отказался от кандидатуры в пользу Феликса Фора.

Дело Дрейфуса

Во время дела Дрейфуса Вальдек-Руссо публично отстаивал его невиновность. Когда правительство Дюпюи внесло в 1899 г. проект ограничения прав уголовной палаты кассационного суда в пользу всего кассационного суда в полном его составе (проект, направленный специально против Дрейфуса), Вальдек-Руссо резко возражал против него, приводя как юридические, так и с политические аргументы.

Правительство Вальдек-Руссо

Когда в июне 1899 г. правительство Дюпюи (gouvernement Charles Dupuy (5)) пало вследствие непринятия им полицейских мер для охраны Лубе, Вальдек-Руссо согласился сформировать кабинет (gouvernement Pierre Waldeck-Rousseau).

Состав кабинета оказался крайне разнородным: туда вошёл как генерал Галифе, известный своей жестокостью при подавлении Коммуны (позднее заменён генералом Андре), так и два социалиста — Мильеран и Боден. Последнее было особенно удивительно со стороны Вальдека-Руссо, всегдашнего противника социализма. Правительству предсказывали лишь эфемерное существование, но оно продержалось целых три года и оказалось самым долговечным из всех правительств третьей республики.

Оно закончило дело Дрейфуса и, в связи с ним, отдало под суд по обвинению в государственной измене Деруледа и его друзей. Оно сплотило республиканцев в борьбе с клерикализмом (закон об ассоциациях; Association loi de 1901), провело законы о пошлинах на наследства, об упразднении акциза с гигиеничных напитков, о нормальном 10-часовом рабочем дне; путём декретов введён 8-часовой день в большей части казённых мастерских и заводов. Во время стачек правительство старалось вести себя примирительно; однако и при нем случались кровавые столкновения войск со стачечниками.

Косвенным результатом деятельности правительства Вальдек-Руссо был раскол в рядах социалистической партии, который, может быть, и был одной из причин, заставившей буржуазию поддерживать так долго его правительство. Выборы в мае 1902 г. дали правительству большинство; тем не менее оно добровольно вышло в отставку (первый подобный пример в истории французской республики), считая свою миссию оконченной. Правительство Вальдек-Руссо действовало с 22 июня 1899 по 3 июня 1902 года.

Изданные речи

Отдельно изданные речи Вальдек-Руссо:

  • «Discours parlementaires 1879—89» (П., 1889);
  • «Discours politiques 1889—99» (П., 1899);
  • «Questions sociales» (П., 1900);
  • «Associations et congrégations» (П., 1901);
  • «La défense républicaine» (П., 1902);
  • «Action républicaine et sociale» (П., 1903);
  • «Politique française et étrangère» (П., 1904).

Крейсер ВМФ Франции

В честь политика был назван крейсер «Waldeck-Rousseau», построенный в 1908 году. Во время Гражданской войны в России он был флагманом французской черноморской легкой эскадры, на нем располагался командный пункт контр-адмирала Дюмениля.

Библиография

  • Гамбаров, «Рабочее законодательство м-ва Вальдек-Руссо» («Русск. Бог.», 1901, № 4—5);
  • Инсаров, «Вальдек-Руссо» («Рус. Мысль», 1902, № 5—7).

Напишите отзыв о статье "Вальдек-Руссо, Пьер Мари"

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Вальдек-Руссо, Пьер Мари

– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.