Вальтер Мап
Вальтер Мап (англ. Walter Map, лат. Gualterus Map; ок. 1140 — 1208/1210) — английский священнослужитель и писатель, придворный короля Генриха II.
Биография
Основные биографические сведения получены из его сочинения «О придворных безделицах» (De nugis curialium) [1]. Был родом из местности на границе с Уэльсом, возможно, из Глостершира или Херефордшира, сам он себя называет жителем марки (qui marchio sum Walensibus [2]), а валлийцев — своими соотечественниками (compatriotae nostri [3]). Его родственники служили Генриху II еще до восшествия на престол [4]. В начале 1160-х обучался каноническому праву в Парижском университете у Жирара Ла Пуселя [5][6]. Около 1162 вернулся в Англию и стал придворным. Был близко знаком с Томасом Бекетом [2], выполнял различные дипломатические поручения.
Был послан с миссией ко двору Людовика VII, затем вместе с графом Шампани Генрихом I Щедрым отправился в Рим на собор, созванный папой Александром III [7]. Полагают, что речь идет о Латеранском соборе 1179. Там ему поручили оспаривать аргументацию вальденсов, пытавшихся добиться от папы разрешения читать Библию на национальном языке [8][9].
Вальтер Мап был личным врагом Джеффри, внебрачного сына короля и будущего архиепископа Йоркского, и использовал своё влияние при дворе, чтобы помешать преступной деятельности этого бастарда. Когда Джефри около 1176 был избран епископом Линкольна, Мап сменил его в должности каноника собора Святого Павла [4].
Возможно, он играл какую-то роль при дворе Молодого короля Генриха, о котором очень тепло отзывался [10]. Около 1183 получил пребенду в диоцезе Линкольна, в 1186 стал канцлером диоцеза [british-history.ac.uk/report.aspx?compid=33563]. В 1190 стал прецентором [british-history.ac.uk/report.aspx?compid=33562], в 1196 был назначен архидьяконом Оксфорда, в 1198 и 1203 был кандидатом на выборах епископа Херефорда [british-history.ac.uk/report.aspx?compid=33570]. Умер между 28 мая 1208 и сентябрем 1210.
Литературная деятельность
Вальтер Мап принадлежал к группе образованных придворных из окружения короля Генриха II, куда также входили Иоанн Солсберийский, Пётр Блуаский, Томас Бекет, Вас, Бенуа де Сент-Мор, Вальтер Шатильонский и другие представители так называемого «Возрождения XII века».[11]. Его авторству принадлежит сочинение «О придворных безделицах», представляющее собой сборник анекдотов, вымышленных историй и случаев из придворной жизни; источниками для неё, в частности, служили рассказы Вильяма Ньюбургского и Гиральда Камбрийского. Кроме этого, Вальтеру Мапу с той или иной долей вероятности приписывают большое число латинских стихотворений и небольших поэм, написанных в стиле поэзии вагантов.
До начала XX века считалось, что Вальтер Мап был одним из первых авторов, разрабатывавших артуровские сюжеты, и объединивших цикл легенд об Артуре с мифом о Граале. Это мнение было основано на сообщении анонимного автора прозаических романов Queste del saint Graal («Поиски Святого Грааля») и Mort Artu («Смерть Артура») из цикла так называемой Вульгаты (Ланселота-Грааля), что в основе его текстов лежали некие латинские рукописи, хранившиеся в аббатстве Солсбери (никогда не существовавшем), и переведенные на французский «Готье Мапом, по просьбе своего господина короля Генриха». Современные исследователи считают эту историю типичным вымыслом средневекового сочинителя, стремившегося придать достоверность своим книгам ссылками на несуществующие источники. [www.agnuz.info/app/webroot/library/167/93/page30.htm].
Напишите отзыв о статье "Вальтер Мап"
Примечания
- ↑ Wright, p. 295
- ↑ 1 2 О придворных безделицах. II. 23
- ↑ О придворных безделицах. II. 20
- ↑ 1 2 О придворных безделицах. V. 6
- ↑ О придворных безделицах. II. 7
- ↑ Wright, p. 296
- ↑ О придворных безделицах. V. 5
- ↑ О придворных безделицах. I. 31
- ↑ Wright, p. 296—297
- ↑ О придворных безделицах. IV. 1
- ↑ Михайлов, с. 33
Литература
- Gualteri Mapes. De nugis curialium distinctiones quinque. — London: Printed for the Camden society, 1850 [archive.org/details/gualterimapesden00mapwrich archive.org]
- Le Roman de la Charette d'après Gauthier Map et Chrestien de Troies. — La Haye: Belinfante Frères, 1850 [archive.org/details/leromandelachare00chr archive.org]
- The Latin poems commonly attributed to Walter Mapes, collected and ed. by Thomas Wright. — London: Printed for the Camden society, by J. B. Nichols and son, 1841 [archive.org/details/latinpoemscommo00wriggoog archive.org]
- Wright, Thomas. Biographia Britannica literaria. v. 2. Anglo-Norman period. — London: J. W. Parker, 1846 [archive.org/details/biographiabrita00britgoog archive.org]
- Walter Map. De nugis curialium. — Oxford: Clarendon press, 1914 [archive.org/details/waltermapdenugis00mapwuoft archive.org]
- Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. — М., «Наука», 1976
Ссылки
- [www.agnuz.info/app/webroot/library/167/93/page30.htm Брук К. Святой Грааль и Вальтер Maп]
Отрывок, характеризующий Вальтер Мап
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
