Украинская гривна

Гривна  (рус.)
Гривня  (укр.) Hryvnia  (англ.) Hryvnia  (фр.)
Банкнота 1 гривна. 2006 год 5 копеек 1992 года
Коды и символы
Коды ISO 4217	UAH (980)
Символы	₴ • грн.
Территория обращения
Эмитент	Украина Украина
Производные и параллельные единицы
Дробные	копейка (1⁄100)
Монеты и банкноты в обращении
Монеты	1, 2, 5, 10, 25 и 50 копеек 1 гривна
Банкноты	1, 2, 5, 10, 20, 50, 100, 200 и 500 гривен
История валюты
Валюта-предшественник	карбованец (UAK)
Производство монет и банкнот
Эмиссионный центр	Национальный банк Украины
	[www.bank.gov.ua www.bank.gov.ua]
Монетный двор	Банкнотно-монетный двор Национального банка Украины
Курсы на 28 октября 2016 года
1 RUB	= 0,4124 UAH
1 USD	= 25,94 UAH
1 EUR	= 28,33 UAH
1 GBP	= 31,48 UAH
1 JPY	= 0,2465 UAH
Курсы обновляются ботом на основе данных МВФ, ЕЦБ и ЦБ РФ. Подробнее см. в разделе «Режим валютного курса».
Гривна на Викискладе

Запрос «Грн» перенаправляется сюда; о значении ГРН (государственный регистрационный номер) см. ЕГРЮЛ.

Гри́вна, иногда гри́вня (укр. гривня, IPA: /ˈɦrɪvnʲɑ/) — национальная валюта Украины, названная в честь древнерусской гривны, древней денежной единицы, представлявшей собой слиток серебра.

Гривна делится на 100 копеек (укр. копiйка). Буквенный код валюты в стандарте ISO 4217 — UAH, цифровой — 980. Официальный знак — ₴.

Название

10 гривен УНР

Этимология

Слово «гривна» является производным от «грива». История даёт немало упоминаний о манере носить золотой гривень, представлявший собой скреплённые проволокой золотые пластинки, обычно круглой формы, нередко использовавшиеся в качестве платёжного средства.

Название гривна происходит от использовавшихся ещё в Древней Руси, в XI веке — гривен. И. К. Кондратьев в 1893 году отмечал:

Гривна была известна с самого основания Руси и имела троякое значение: как знак отличия, как известный вес и как монета.

В XIV веке в Польше в законодательстве Казимира Великого вира (штраф) за убийство шляхтича определена была в 60 гривен, за рыцаря рядового 30 гривен и рыцаря последней категории — 15 гривен.

С введением новой валюты (как в нынешние времена, так и во время УНР), слово получило новое рождение и с ним новое произношение.

На русском языке

Согласно российскому справочно-информационному порталу «Русский язык», по-русски название украинской денежной единицы пишется «гри́вна».

Другие авторы считают, что правильным написанием является «гривня», поскольку в древнеславянском языке малый юс, идущий после буквы «наш», придавал последней носовое произношение, что производило заднеязычный, произносимый в нос, звук «я».

Украинские официальные лица и часть граждан Украины считают, что правильное название денежной единицы по-русски (как и по-украински) — «гри́вня». В переводе статьи 99 Конституции Украины на русский язык, размещённом на сайте Верховной Рады Украины, используется наименование «гривня». Однако в обиходе можно встретить оба варианта названия.

В общероссийском классификаторе валют для украинской валюты установлено название «Гривна».

Национальный банк Украины в своей телеграмме от 5 сентября 1996 года № 22-116/5182 относительно правильного отображения названия украинской денежной единицы «гривня» в других языках, в частности, в связи с употреблением во многих русскоязычных средствах массовой информации слова «гривна», разъяснил, что, «поскольку речь идёт не о переводе названия основной денежной единицы древней Руси в виде серебряного слитка весом приблизительно около фунта (рус. „гривна“), а о воспроизведении средствами русского языка фонетико-графических особенностей названия денежной единицы государства Украина, следует употреблять русскоязычное написание „гривня“, как это зафиксировано в официальном переводе Конституции Украины на русский язык (газета „Голос України“ („Голос Украины“) от 27.07.1996 г.».

История

Раннее средневековье

Гривна — весовая, денежно-весовая и денежно-счетная единица Киевской Руси и других славянских земель. В Средней и Северной Европе называлась «маркой». Название «гривна» происходит от украшения из золота или серебра в виде обруча, которое носили на шее (на «загривке»). Потом это слово приобрело новое значение — стало соответствовать определенному количеству (весу) ценного металла (гривна серебра — денежно-весовая единица). Поскольку это количество серебра могло слагаться из определенного числа одинаковых монет, возник счет их на штуки. Гривна, состоящая из определенного количества монет, называлась гривной кун (денежно-счетная единица). Гривна серебра (весовая) и гривна кун (счетная) стали на Руси платежно-денежными понятиями. Сначала их вес был одинаковым. Но потом, вследствие нестабильного веса импортированных монет, а также эволюции самой гривны как единицы веса, гривна серебра стала равняться нескольким гривнам кун. В XII в. гривна серебра (ок. 204 г) по ценности равнялась уже 4 гривнам кун (1 гривна кун = ок. 51 г). Гривна кун соответствовала определенному количеству платежных единиц (монет). В XI в. гривна кун = 20 ногатам = 25 кунам = 50 резанам; в XII в. гривна кун = 20 ногатам = 50 кунам (куна на протяжении столетия уменьшилась вдвое).

После прекращения чеканки древнерусских монет (см. златник, сребреник) и поступления зарубежных монет основной формой денежного обращения на Руси стало обращение больших «неразменных» слитков серебра, т. наз. монетных гривен. Этот период в истории русского денежного обращения (XII, XIII и частично XIV в.) назван «безмонетным периодом».

В Древнерусском государстве с XI века в обращении были киевские гривны шестиугольной формы, весом около 140—160 г, служившие единицей платежа и средством накопления до монголо-татарского нашествия. Наибольшее значение в денежном обращении на Руси имели новгородские гривны, известные сперва на северо-западных русских землях, а с середины XIII в. — на всей территории древнерусского государства. Это были длинные серебряные палочки весом ок. 204 г. Переходной от киевской к новгородской была черниговская гривна (по форме близкая к киевской, а по весу — к новгородской гривне). На территории Приволжья известны также ладьеобразные татарские гривны, которые находят чаще всего с татарскими монетами XIV в.

В XIII в., наряду с названием «гривна», для новгородских слитков серебра стало употребляться название «рубль», которое постепенно заменило гривну. Разные источники по разному трактуют соотношение гривны и рубля. И. К. Кондратьев в книге «Седая старина Москвы» (1893) указывает:

Рубли были частями гривны или кусками серебра с зарубками, означавшими их вес. Каждая гривна разделялась на четыре части; название же рубль произошло от слова «рубить», потому что прут серебра в гривну весом разрубался на четыре части, которые и назывались рублями.

Большая советская энциклопедия указывает, что гривну рубили пополам и каждую половину называли рубль. Есть замечания, что слиток «рубль» весил столько, сколько слиток «гривна», но изготовлялся по другой технологии и имел хорошо заметный шов на ребре. «Руб» на украинском, белорусском и польском — рубец, а на сербскохорватском — шов, кайма. Таким образом, термин рубль, скорее всего, следует понимать как «слиток со швом».

В XIV—XV вв. в Великом княжестве Литовском, имели хождение литовские рубли, в источниках называемые также изрой. Это были палочкообразные слитки с одной или несколькими вмятинами на спинке, размером 10-17 см, весом 100—105 г.

В XV в. слиток «гривна» и слиток «рубль» перестали быть денежно-платежными единицами в связи с увеличением масштабов чеканки монет и беспрерывной их порчей. С тех пор рубль закрепился как денежно-счетная единица, а позднее стал основной единицей русской монетной системы. Гривна продолжала существовать и далее уже только как единица веса — «гривенка» (скаловая гривенка, от «скалвы» — весы) в 204,75 грамма вплоть до замены её фунтом в XVIII в., половине которого она равнялась. Гривна как единица веса делилась на 48 золотников (по 4,26 г), а золотник — на 25 почек (по 0,17 г). Г. весом 204 г была положена в основу чеканки русских монет.

В разные исторические времена термин «гривна» использовался при обозначении медной монеты в две с половиной копейки, затем — в три, и, наконец, название «гривенник» получила в народе серебряная монета стоимостью 10 копеек

1918—1922

В соответствии с законом, принятым Центральной радой 1 марта 1918 года, денежной единицей Украинской Народной Республики была объявлена гривна. Гривна = 100 шагов, карбованец = 2 гривны.

Гривна была введена в денежное обращение с 17 октября 1918 года и изъята из обращения в ходе денежной реформы 1922—1924 годов.

После 1991

16 июля 1990 года Верховный Совет УССР принял Декларацию о государственном суверенитете Украины. Вслед за этим, с ноября 1990 года на территории УССР в добавление к советским рублям использовались так называемые одноразовые отрезные купоны (печатались на листах формата А4 как с водяными знаками, так и без них). Покупка дефицитных товаров была возможна только при наличии купонов.

После провозглашения независимости Украины 24 августа 1991 года и выхода Украины из состава СССР, 10 января 1992 были введены в обращение временные банкноты, имевшие название купон и номинированные в рублях (укр. карбованець). Официально они назывались карбованцы, употреблялось также название купоно-карбованцы.

В это же время во Франции, Италии и Канаде были напечатаны банкноты с новой валютой — гривной. В 1992—1993 годы в ходе операции «Щит Украины» контейнеры с новой валютой были переправлены на Украину морским путём и по воздуху под охраной сотрудников спецподразделения «Альфа». В 1997 году в городе Малин Житомирской области была введена в эксплуатацию фабрика по производству банкнотной бумаги, выпуск металлических монет был освоен на Луганском патронном заводе.

В соответствии с президентским указом № 762/96 Л. Д. Кучмы от 25 августа 1996 года «О денежной реформе на Украине» (опубликованном 29 августа 1996 года), гривна была введена в качестве денежной единицы 2 сентября 1996 года.

2 сентября 1996 начался обмен купоно-карбованцев на гривны в соотношении 100 000 крб = 1 грн. С этого дня в банках выдавались только гривны. До 16 сентября повсеместно к платежу принимались и карбованцы, и гривны. После этого обмен можно было произвести только в банках. Процедура обмена продолжалась до 1998 года.

Знак валюты

Символ гривны представляет собой рукописный вариант кириллической буквы г с двумя горизонтальными чертами, символизирующими стабильность, как и в знаках других валют, например ¥ или €. Официальное сокращение — «грн», как для украинского, так и для русского языков. Сокращения гр., грвн., гвн. и грв. считаются ошибкой. Знак гривны ₴ (может отображаться не во всех браузерах) был представлен 1 марта 2004 года. Дизайн символа был выбран в ходе конкурса, проведенного Национальным банком Украины в 2003 году. Знак получил код U+20B4 в кодировке Unicode версии 4.1 опубликованной в 2005 году. Знак ₴ присутствует на клавиатурной раскладке «Украинская—расширенная», включенной в Windows Vista.

Графический символ гривны присутствует в форме светлого водяного знака на купюрах номиналом 1 (2006 года) гривна, 200 (2007 года) и 500 (2006 года) гривен.

Символ гривны практически идентичен символу древнеримской весовой единицы — димидии (половины секстулы). Разница лишь в количестве горизонтальных черточек: у знака гривны их две, у древнеримской единицы веса — одна.

Монеты

Первые монеты были отчеканены в 1992 году, но в обращение поступили только 2 сентября 1996 года. Они были изготовлены на Монетных дворах Италии и Англии, а также на Луганском патронном заводе.

В настоящее время в обращении находятся разменные монеты номиналом 1, 2, 5, 10, 25, 50 копеек и оборотные — 1 гривна. На аверсе монеты — герб и название государства, растительный орнамент и год чеканки; на реверсе — номинал и растительный орнамент. С 2004 года вместо монеты номиналом 1 гривна образца 1995 года выпускается монета с изображением Владимира Великого на реверсе. 1 октября 2013 года в обращение введены монеты номиналом 50 копеек 2013 года чеканки из низкоуглеродистой стали с гальваническим покрытием. Монеты номиналом 50 копеек 2013 года чеканки функционируют в обращении вместе с соответствующими монетами предыдущих лет выпуска.

Монеты в обращении
Изображение		Номинал	Диаметр (мм)	Толщина (мм)	Масса (г)	Материал	Гурт	Даты
Реверс	Аверс							выпуска	чеканки
		1 копейка	16,0	1,20	1,50	нержавеющая сталь	гладкий	2 сентября 1996	1992 1996 2000—2012 2013—2015
		2 копейки	17,3	1,20	0,64	алюминий			1992—1994 1996
					1,80	нержавеющая сталь			2001—2012 2013—2015
		5 копеек	24,0	1,50	4,30		рубчатый		1992 1996 2001 2003—2015
		10 копеек	16,3	1,25	1,70	алюминиевая бронза		2 сентября 1996	1992 1994 1996 2001 2002—2015
		25 копеек	20,8	1,35	2,90		прерывисто-рубчатый		1992 1994—1996 2001 2003 2006—2015
		50 копеек	23,0	1,55	4,20				1992 1994—1996 2001 2003 2006—2010 2011 2012 2013—2014 2015
		1 гривна	26,0	1,85	7,10		гладкий с надписью «ОДНА ГРИВНЯ», год чеканки	12 марта 1997	1995—1996 2001—2003
					6,80			25 октября 2004	2004—2006 2008 2010—2012 2013 2014—2015
Примечание: жирным выделены годы, когда данные монеты выходили только в составе наборов.

Памятные монеты

В коллекционных целях выпускаются памятные и юбилейные монеты достоинством 2, 5, 10, 20, 50, 100, 125, 200, 250, 500 гривен. Также выпускаются инвестиционные монеты — серебряные (проба — 999,9) номиналом 1 гривна и золотые (проба — 999,9) номиналом 2, 5, 10, 20 гривен.

В обращении находятся 5 монет номиналом в 1 гривну, выпущенные в 2004, 2005, 2010, 2012 и 2015 годах и посвящённые различным юбилеям и событиям. Параметры этих монет аналогичны параметрам монеты в 1 гривну образца 2004 года. По классификации НБУ эти монеты являются не памятными, а оборотными монетами.

Монеты номиналом в 1 гривну, находящиеся в обращении
Изображение		Описание
Аверс	Реверс
		Реверс: надпись на укр. «60 років визволення України від фашистських загарбників» (60 лет освобождения Украины от фашистских захватчиков), лацкан пиджака с орденами и медалями. Дата выпуска: 25 октября 2004
		Реверс: надпись на укр. «60 років перемоги у Великій Вітчизняній війні 1941—1945» (60 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945), солдаты, освещённые тремя прожекторами. Дата выпуска: 28 апреля 2005
		Реверс: надпись на укр. «65 років Перемоги 1945—2010» (65 лет Победы 1945—2010), Орден Отечественной войны, Георгиевская лента, две гвоздики у Вечного огня. Дата выпуска: 28 апреля 2010
		Реверс: надпись на укр. «Фінальний турнір Чемпіонату Європи з футболу 2012 р.» (Финальный турнир Чемпионата Европы по футболу 2012 г.), в центре логотип Евро-2012, под ним надписи: «UEFA/EURO 2012™/POLAND-UKRAINE». Дата выпуска: 1 марта 2012
		Реверс: надпись на укр. 70 рокiв перемоги (70 лет Победы). Дата выпуска: 7 мая 2015

Банкноты

На территории Украины действительны все денежные знаки гривен, отпечатанные в 1992 году и позже и официально введённые в обращение. Банкноты гривен образцов до 2003 года (всех выпусков) в настоящее время изымаются из наличного обращения в соответствии с постановлениями правления НБУ. Банкноты, изымаемые из обращения, остаются законным платёжным средством и функционируют в обращении без ограничения срока, до их полного изъятия (в таблицах указана дата начала изъятия банкноты из обращения; порядок и процедура проведения изъятия определяются постановлениями правления НБУ).

В обращении находятся банкноты достоинством 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100, 200 и 500 гривен. Серия этих банкнот печатается с 2003 года. Первой была выпущена банкнота номиналом 20 гривен, так как банкнота аналогичного номинала образца 1994—2001 годов была очень популярна среди фальшивомонетчиков.

Выпуск 2003—2015 годов
Изображение		Номинал (гривен)	Размеры (мм)	Основные цвета	Описание		Даты
Лицевая сторона	Оборотная сторона				Лицевая сторона	Оборотная сторона	выпуска	печати
		1	118×63	серо-зелёный	Владимир Великий	Город Владимира в Киеве	1 декабря 2004	2004 2005
				жёлтый, синий			22 мая 2006	2006 2011 2014
		2		коричневый	Ярослав Мудрый	Собор Святой Софии в Киеве	28 сентября 2004	2004 2005 2011 2013
		5		синий	Богдан Хмельницкий	Ильинская церковь в Суботове	14 июня 2004	2004 2005 2011 2013 2015
		10	124×66	красный	Иван Мазепа	панорама Киево-Печерской лавры	1 ноября 2004	2004 2005
							август 2006	2006 2011 2013
		20	130×69	зелёный	Иван Франко	Львовский оперный театр	1 декабря 2003	2003 2005 2011 2013
		50	136×72	фиолетовый	Михаил Грушевский	здание Центральной Рады УНР	29 марта 2004	2004 2005 2011 2013 2014
		100	142×75	жёлтый, оливковый	Тарас Шевченко	Днепр и слепой бандурист с мальчиком-поводырём	20 февраля 2006	2005 2011 2014
				жёлтый, розовый		Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко	9 марта 2015	2014
		200	148×75	розовый	Леся Украинка	башня Луцкого замка	28 мая 2007	2007 2011 2013 2014
		500	154×75	персиковый	Григорий Сковорода	Киево-Могилянская Академия	15 сентября 2006	2006 2011 2014 2015
				бежевый			11 апреля 2016	2015
Масштаб изображений — 1,0 пикселя на миллиметр.

Режим валютного курса

См. также: Режим валютного курса

Курс НБУ на момент ввода в обращение гривны составлял 1,76 гривны за Доллар США (то есть 176 000 купонов).

В дальнейшем, примерно в течение двух лет после введения курс гривны к доллару держался на уровне 2 грн./$. После кризиса 1998 года курс упал примерно до 5,5 грн./$. С апреля 2005 руководство Нацбанка Украины 3 года поддерживало фиксированный официальный курс 5,05 грн./$.

В июне 2008 официальный курс изменился до 4,85 грн./$. После июля 2008 официальный курс подвергается частым изменениям в связи с тем, что в соответствии с решением Национального банка Украины происходит постепенный переход от фиксированного курсообразования к плавающему.

В отдельные периоды официальный курс существенно отличался от коммерческого, по которому можно было произвести обмен.

Летом 2008 года коммерческий курс опускался до уровня 4,50 грн./$ (на 0,35 грн. ниже официального), а в начале октября 2008 года достиг 5,15-5,30 грн./$. (на 0,25-0,40 грн. выше официального). 7 октября 2008 на межбанковских торгах курс достиг 5,5-5,6 грн./$, а в обменных пунктах курс поднялся до 5,90. Совет НБУ изменил прогнозный курс до 4,95 грн./$ и установил официальный курс 4,89 грн./$ На конец декабря 2008 года курс достиг уровня 7,87 грн./$ (на межбанковских торгах свыше 9 грн./$, что в 2 раза выше летнего курса).

В конце декабря 2009 года курс гривны к доллару США составлял 8,00 грн./$ (или примерно четыре российских рубля за гривну).

В течение 2010 года курс гривны к доллару США колебался в узком интервале 7,9-8,0 гривен за 1 доллар (3,70-3,80 российских рубля за гривну).

В начале 2014 года курс гривны по отношению к доллару США составлял 7,99 гривен за доллар. С января по август 2014 года гривна обесценилась по отношению к доллару США на 73,85 %, или на 5,90 грн. К 11 ноября 2014 курс гривны по отношению к доллару США достиг отметки 15,77 гривен за 1 доллар. Относительно рубля цены колебались от 4 до 3 рублей за гривну. К началу 2015 года стоимость в рублях вернулась к отметке 4 рубля за гривну.

К 6 февраля 2015 года курс гривны по отношению к доллару США достиг отметки 25,80 гривен за 1 доллар США. Российский рубль оценивался в 3,5 руб. за гривну В 2016 году, а особенно во втором квартале 2016 года, гривна несколько укрепилась по отношению к доллару. Так, 26 июля 2016 года курс гривны по отношению к доллару США укрепился до уровня 24,7877 гривен за 1 доллар США, 1 евро стоил 27,2219 гривен, а российский рубль оценивался в 3,8133 руб. за гривну.

[www.bank.gov.ua/control/uk/allinfo Официальный курс ] (укр.) публикует Национальный банк Украины.

Текущий курс в украинских обменных пунктах предоставляет ресурс finance.ua: [tables.finance.ua/ru/currency/cash/~/ua/usd/0/2/0 USD/UAH] [tables.finance.ua/ru/currency/cash/~/ua/eur/0/2/0 EUR/UAH] [tables.finance.ua/ru/currency/cash/~/ua/rub/0/2/0 RUB/UAH]

<th style="background: #A7C3FF;" colspan="2">Рыночный курс</th> <th style="background: #A7C3FF;" colspan="2">Официальный курс ([www.rfrate.com RFRate.com])</th>

Google Finance (.../UAH):	[finance.google.com/finance?q=RUBUAH RUB] [finance.google.com/finance?q=USDUAH USD] [finance.google.com/finance?q=EURUAH EUR] [finance.google.com/finance?q=GBPUAH GBP] [finance.google.com/finance?q=JPYUAH JPY] [finance.google.com/finance?q=CHFUAH CHF]
Yahoo! Finance (.../UAH):	[finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=RUB&to=UAH&submit=Convert RUB] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=USD&to=UAH&submit=Convert USD] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=EUR&to=UAH&submit=Convert EUR] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=GBP&to=UAH&submit=Convert GBP] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=JPY&to=UAH&submit=Convert JPY] [finance.yahoo.com/currency/convert?amt=1&from=CHF&to=UAH&submit=Convert CHF]
[www.xe.com XE.com (.../UAH)]:	[www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=RUB&To=UAH RUB] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=USD&To=UAH USD] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=EUR&To=UAH EUR] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=GBP&To=UAH GBP] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=JPY&To=UAH JPY] [www.xe.com/ucc/convert.cgi?Amount=1&From=CHF&To=UAH CHF]
[www.OANDA.com OANDA.com (.../UAH)]:	[www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=RUB&expr=UAH RUB] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=USD&expr=UAH USD] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=EUR&expr=UAH EUR] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=GBP&expr=UAH GBP] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=JPY&expr=UAH JPY] [www.oanda.com/convert/classic?value=1&exch=CHF&expr=UAH CHF]
Эмитент (.../UAH):	[www.rfrate.com/#!RUBUAH RUB] [www.rfrate.com/#!USDUAH USD] [www.rfrate.com/#!EURUAH EUR] [www.rfrate.com/#!GBPUAH GBP] [www.rfrate.com/#!JPYUAH JPY] [www.rfrate.com/#!CHFUAH CHF]
ЦБ РФ / ЕЦБ / МВФ:	[www.rfrate.com/#!UAH UAH/RUB (ЦБ РФ)]

См. также

• Шейная гривна
• Гривна (Киевская Русь)

Ссылки

• [www.bank.gov.ua/control/uk/publish/article?art_id=65148 Национальный банк Украины, раздел банкноты и монеты] (укр.)
• [currency.in.ua/money/ История украинских банкнот: от денежной реформы 1996 года до наших дней]
• [prostofinansy.com/?p=913 Первая бумажная гривна (1918 год). Галерея банкнот]
• [www.20khvylyn.com/news/curiosities/news_5469.html Как украинская гривна стала «самой красивой валютой в мире»]
• [www.bonistica.ru/cat/europe/ukraine Гривны — все выпуски с 1917 по 2007 гг. Подробные описания.]
• [grivna.at.ua/ Все выпуски гривен с 1917—2011 год + Пробные банкноты, эскизы гривен В.Лопаты,Новые эскизы гривен.]
• [www.banki.ru/products/currency/uah/ График курса за последние 16 лет.]

Отрывок, характеризующий Украинская гривна

Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?