Ванаг, Глеб Алексеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Глеб Алексеевич Ванаг
Дата рождения:

26 апреля 1922(1922-04-26)

Место рождения:

Ташкент

Гражданство:

СССР СССР

Дата смерти:

13 ноября 1991(1991-11-13) (69 лет)

Место смерти:

Новосибирск

Награды и премии:

Глеб Алексеевич Ванаг (26 апреля 1922 года — 13 ноября 1991 года) — директор Новосибирского авиационного завода имени В. П. Чкалова. Герой Социалистического Труда.





Биография

Родился 26 апреля 1922 года в городе Ташкент в семье рабочих. В 1940 году окончил 10 классов школы. Работал токарем в мастерских Казанского авиационного института.

В годы Великой Отечественной войны трудился слесарем-сборщиком, мотористом, механиком, старшим инженером, начальником цеха на заводе № 208 имени Коминтерна, эвакуированном из Ленинграда в Новосибирск и выпускавшем связную и радиолокационную технику для нужд фронта и защиты воздушного пространства страны. За годы войны завод поставил на фронт свыше 900 передвижных и стационарных радиостанций для самых разных родов войск, которыми пользовались также Ставка Верховного Главнокомандующего и Генеральный штаб.

В 1950 году окончил Казанский авиационный институт. В 1950—1962 годах работал старшим инженером, механиком, начальником линейки, заместителем начальника и начальником лётно-испытательной станции на Новосибирском авиационном заводе имени В. П. Чкалова. Участвовал в серийном производстве и испытаниях реактивных истребителей МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, Су-9 и их модификаций.

В 1962—1963 — директор одного из предприятий Новосибирска, в 1963—1964 — начальник управления агрегатостроения Западно-Сибирского Совнархоза.

В 1964—1982 — директор Новосибирского авиационного завода имени В. П. Чкалова. Под его непосредственным руководством завод освоил производство сверхзвукового перехватчика Су-15 и сверхзвукового фронтового бомбардировщика Су-24. Во время его руководства активно развивалась и социальная база предприятия — были построены дома для сотрудников, профилакторий, Дворец культуры имени В. П. Чкалова.

За особые заслуги в выполнении пятилетнего плана Ванагу Глебу Алексеевичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1971 года присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Депутат Верховного Совета РСФСР в 1975—1980 годах.

Жил в Новосибирске. Умер 13 ноября 1991 года. Похоронен на Заельцовском кладбище в Новосибирске.

Награды

Награждён 2 орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, «Знак Почёта», медалями. Государственная премия СССР.

Память

На административном корпусе Новосибирского АПО имени В. П. Чкалова установлена мемориальная доска в память Героя.

Напишите отзыв о статье "Ванаг, Глеб Алексеевич"

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11544 Глеб Алексеевич Ванаг]. Сайт «Герои Страны». Проверено 28 августа 2014.

[bsk.nios.ru/content/vanag-gleb-alekseevich Ванаг Глеб Алексеевич]

Литература

  • Новосибирск. Энциклопедия. Новосибирск, 2003.

Отрывок, характеризующий Ванаг, Глеб Алексеевич

Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.