Вандам, Жозеф Доминик Рене

Доминик Вандамм
фр. Dominique Vandamme
Генерал Доминик Вандам
Дата рождения	5 ноября 1770(1770-11-05)
Место рождения	Кассель, департамент Нор, Франция
Дата смерти	15 июля 1830(1830-07-15) (59 лет)
Место смерти	Кассель, департамент Нор, Франция
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	Пехота
Годы службы	1788 – 1825
Звание	Дивизионный генерал
Часть	Великая армия
Командовал	пехотной дивизией (1803-06), пехотной дивизией (1806), 1-м армейским корпусом (1813)
Сражения/войны	Ульмская кампания (1805) Донаувёрт (1805) Мемминген (1805) Холлабрунн (1805) Аустерлиц (1805) Кульм (1813)
Награды и премии

Доминик Жозеф Рене Вандамм (фр. Dominique-Joseph René Vandamme) (1770—1830) — французский военный деятель, дивизионный генерал (5 февраля 1799 года), граф Энсебур и Империи (фр. comte d'Unsebourg; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 1 апреля 1809 года), участник революционных и наполеоновских войн.

Биография

Юность

Сын хирурга из Касселя, окончил Военное училище в Париже, отдан в 1788 родителями во вспомогательный колониальный батальон, 31 марта 1789 прибыл на Мартинику и был зачислен в полк этой колонии. Произведен в том же году в сержанты, в 1790 дезертировал и 29 апреля вернулся во Францию. Снова поступил в армию солдатом, уволен 26 августа 1792. В 1792, воодушевлённый идеями революции, сформировал в своих родных местах отряд ополченцев, и возглавил его в качестве капитана. Отряд был включен в состав Северной армии и развернут в стрелковый батальон, командиром которого Вандам и был назначен.

Революционные войны

27 сентября 1793 года, в возрасте 23 лет, произведён в бригадные генералы, участвовал во взятии Фюрна и Ипра. В июле 1794 года, находясь под командованием Моро, взял Ньивпорт, при этом большая часть эмигрантов, нашедших там убежище, была вырезана. Затем некоторое время замещал Моро в должности начальника дивизии.

В мае 1795 года отозван из Северной армии и обвинён в организации террора во время кампаний 1793 и 1794 годов, а также в разграблении Фюрна. Комитет общественного спасения, однако, уже в сентябре снял с него обвинения и вернул на службу. В 1795—1796 годах воевал в составе Самбро-Маасской и Рейнско-Мозельской армий.

Когда после провала Раштаттского конгресса война разгорелась вновь, Вандам, произведённый 17 февраля 1799 года в дивизионные генералы, командовал 2-й дивизией Дунайской армии. Уже весной против него опять выдвинули обвинения в вымогательствах контрибуции, которую он затем присвоил, и грабежах; дело рассматривалось военным советом, но Вандама снова решено было простить, и военный министр послал его на северо-запад Франции заниматься укреплением побережья.

С 19 сентября 1799 года Вандам — в составе Голландской армии Брюна. Командовал левым крылом франко-батавских войск в сражениях с англичанами и русскими: отличился при Бергене и при Кастрикюме.

20 января 1800 года вновь определён в Дунайскую армию своего друга Моро, участвовал в сражениях у Хоэнтвиля, Штокаха, Энгена, Месскирха и Меннингена.

17 августа 1800 года опять обвинён в грабежах и неподчинении приказам, снова отстранён от командования, но немного времени спустя оказался в Граубюнденской армии Макдональда, где вновь отличился во время Граубюнденского похода Массена в 1800—1801 годах. По окончании войны и возвращении в Париж был принят Первым консулом. Награждён орденом Почётного легиона.

Войны эпохи империи

В кампанию 1805 командовал 2-й дивизией в 4-м армейском корпусе Сульта, нанес первый в этой кампании удар по австрийцам, опрокинув у моста в Донаувёрте полк Коллоредо. В Аустерлицком сражении дивизия Вандама атаковала самый ключевой пункт линии союзников — Праценские высоты. Безостановочное, совместно с дивизией Сент-Илера, наступление Вандама против войск Милорадовича имело следствием разгром центра союзной армии, что и решило исход сражения в пользу Наполеона. За это сражение был награждён Большим орлом Почетного легиона.

В 1806 отозван из действующей армии из-за конфликта с Сультом. 2 декабря 1806 император отправил его в распоряжение своего брата Жерома. Во главе 2-й дивизии 9-го корпуса оккупировал Силезию: в декабре 1806 — феврале 1807 взял Глогау, Бреслау, Бриг-на-Одере, Швейдниц; 16 июня — Нейссе. 22 октября награждён Большим крестом Королевского ордена Голландии и Большим крестом Военного ордена Вюртемберга.

В 1808 начальник Булонского лагеря. В том же году Наполеон дал ему титул графа Юнебургского.

В кампанию 1809 командовал 8-м вюртембергским корпусом Великой армии. 29 апреля, соединившись с маршалом Лефевром, разбил у Абенсберга австрийскую дивизию, участвовал в бою под Ландсхутом, в ходе сражения при Экмюле взял одноимённый замок и город. В июле 1809 ранен при Ваграме.

В 1810 вновь был начальником Булонского лагеря.

В кампанию 1812 был назначен командовать 8-м (Вестфальским) корпусом Великой армии, но уже 6 августа был отстранен из-за ссоры с Жеромом Бонапартом, обвинившим его людей в грабежах на территории Великого герцогства Варшавского.

Вновь призван в Великую армию 18 марта 1813, с 1 июля командовал 1-м армейским корпусом. Вызванный Наполеоном в Саксонию, он принял участие в операциях под Дрезденом, где ему было поручено действовать против тыла правого фланга Богемской армии союзников. Он мог бы поставить в критическое положение русские войска графа А. И. Остермана-Толстого, захватив на их пути выходы из Рудных гор, но это ему не удалось. Тогда, полагая, что его тыл прикрыт Наполеоном, Вандам настойчиво атаковал Остермана-Толстого под Кульмом, но вскоре сам оказался в окружении, когда 30 августа в тылу у него показались прусские войска. Пытался пробиться, но атакованный с нескольких сторон численно превосходящим противником, был вынужден положить оружие.

Когда Вандама представили Александру I, в ответ на упреки в насилиях над немцами и французскими эмигрантами он дерзко ответил: «По крайней мере меня не могут обвинить в убийстве своего отца», намекая на известное происшествие с Павлом I. Был отправлен сначала в Москву, где содержался в Кремле, затем в Вязьму.

1 сентября 1814 вернулся во Францию. Во время ста дней Наполеон сделал его пэром Франции, комендантом Дюнкерка, а 9 апреля 1815 назначил командующим 3-го армейского корпуса Северной армии Груши. Участвовал в битве при Линьи, затем добился заметного успеха при Вавре. Преследовал отступающих пруссаков, когда узнал о поражении императора при Ватерлоо.

Отступил со своим корпусом к Парижу. Несколько генералов предложили ему главное командование армией, но он отказался. Париж был занят союзниками, Вандам с остатками войск отступил за Луару, после чего заявил о подчинении королю.

Реставрация

Ордонансом 24 июля 1815 был исключен из военной службы, как и многие другие наполеоновские генералы, а 12 января 1816 был вынужден покинуть королевство. Не нашёл убежища в Бельгии и уехал в США. Ордонанс 1 декабря 1819 позволил ему вернуться на родину. Он был даже восстановлен 1 апреля 1820 на службе. Окончательная отставка последовала 1 января 1825, после чего Вандам занялся писанием мемуаров.

По словам современников, Вандам был храбрым, умным и способным генералом, но отличался необузданным и строптивым характером, и имел прочную репутацию грубияна и грабителя. Наполеон однажды сказал о нём «Если бы я потерял Вандама, то не знаю, что бы я отдал, чтобы получить его обратно; но если бы имел двоих, я был бы вынужден приказать расстрелять одного».

Память

Имя генерала Вандама помещено на северной стороне парижской Триумфальной арки.

Титулы

• Граф д’Энсебур и Империи (фр. comte d'Unebourg et de l'Empire; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 1 апреля 1809 года).

Литература

• Вандамм, Иосиф-Доминик // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Вандам, Доминик-Рене, граф Гюнебургский // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• А. Плюшар. Энциклопедический лексикон, том 8. — СПб.: Типография А. Плюшара, 1837. — С. 219 (Вандаммъ, Иосифъ Доминикъ).

Ссылки

• Попов А. И. [www.chasseurs.ru/Biblio/popov.html Генерал Вандам в России]
• «Dominique-Joseph René Vandamme» // [fr.wikisource.org/wiki/Biographie_des_c%C3%A9l%C3%A9brit%C3%A9s_militaires_des_arm%C3%A9es_de_terre_et_de_mer_de_1789_%C3%A0_1850/V#VANDAMME_.28Dominique_-_Joseph_-_Ren.C3.A9.29 Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852].

Отрывок, характеризующий Вандам, Жозеф Доминик Рене

Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.