Вандербильт Уитни, Гертруда

Гертруда Вандербильт Уитни (англ. Gertrude Vanderbilt Whitney; 9 января 1875, Нью-Йорк — 18 апреля 1942, Нью-Йорк) — американский скульптор и меценат, основавшая Музей Американского искусства Уитни в Нью-Йорке.

Биография

Гертруда Вандербильт родилась в семье, принадлежавшей к высшему эшелону американской элиты. Её отцом был Корнелиус Вандербильт ІІ, матерью — Алиса Клэйпул Гвенн, а дедом — коммодор Корнелиус Вандербильт, один из самых богатых людей США.

В детстве и юности девочка жила в доме родителей, в городе Ньюпорт (Род-Айленд). Училась у частных преподавателей и в привилегированной школе Брэдли в Нью-Йорке. В 21 год Гертруда Вандербильт выходит замуж за миллионера и спортсмена Гарри Пэйн Уитни, сына банкира и внука одного из совладельцев корпорации «Стандард Ойл». В этом браке у Гертруды Вандербильт Уитни родились трое детей — две дочери и сын.

Во время путешествия по Европе в 1900 году Гертруда открыла для себя мир искусства. Особенно её впечатлил Париж с его кварталами художников Монпарнас и Монмартр. Гертруда Вандербильт Уитни начинает изучать скульптуру и ваяние, сначала в Студенческой лиге искусств в Нью-Йорке, а позже у Огюста Родена в Париже. Впоследствии она откроет собственные скульптурные мастерские — в Гринвич-Виллидж близ Нью-Йорка и в Пасси около Парижа. Скульптурные произведения, созданные Гертрудой, были высоко оценены художественной критикой.

Гертруда Вандербильт Уитни неоднократно выступала и как меценат, покровительница художников и музыкантов. В 1931 году она основывает Музей Американского искусства Уитни в Нью-Йорке, преобразованный из построенного ею же в 1914 году выставочного салона для молодых художников. Новому музею Гертруда передаёт более 700 картин и скульптур из своей коллекции. Г.Вандербильт Уитни оказывает также всестороннюю поддержку женщинам, занимающимся искусством. Она была главным спонсором «Международной гильдии композиторов», занимашейся пропагандой современной музыки. В годы Первой мировой войны Гертруда оказывает финансовую помощь различным благотворительным организациям, сама работает во всевозможных патриотических комитетах, на собственные средства строит и финансирует военный госпиталь во Франции.

Избранные скульптуры (памятники)

• Памятник Колумбу, Уэльва (Испания)
• Фонтан Эльдорадо, Лима, (Перу)
• Ацтекский фонтан, Вашингтон
• Мемориал женщин «Титаника», Вашингтон
• Арка Победы, Нью-Йорк
• Три Грации, Монреаль, Канада.

Отрывок, характеризующий Вандербильт Уитни, Гертруда

В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.