Вановская, Елена Владимировна

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Елена Вановская
Имя при рождении:	Елена Владимировна Вановская
Профессия:	актриса, театральный педагог
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Театр:	Александринский театр
Награды:

Елена Владимировна Вановская (род. 26 июня 1946) — советская и российская актриса, педагог по сценической речи.

Биография

В 1968 году окончила Московское театральное училище им. М. С. Щепкина (курс В. И. Коршунова). В 1970-е годы служила актрисой в Александринском театре.

Преподаёт сценическую речь на кафедре режиссуры и актёрского мастерства (доцент) Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов и Санкт-Петербургского государственного университета.

Член союза театральных деятелей (с 1977).

Автор более 50 публикаций по театральной педагогике и риторике.

Творчество

роли

• «Болдинская осень» А. С. Пушкина (фильм-спектакль, постановка Г. Смольянинова; 1974) — Наталья Гончарова
• «Каменный гость» А. С. Пушкина (фильм-спектакль «Маленькие трагедии», постановка Леонида Вивьена, Антонина Даусона, Леонида Пчёлкина; 1971) — Дона Анна
• Старосветские помещики (фильм-спектакль; 1979)
• «Годы странствий» А.Арбузова (фильм-спектакль, постановка Игоря Горбачёва, Бориса Лёскина; 1968) — Ольга
• «Руины стреляют» (военный фильм-сериал, режиссёр Виталий Четвериков; 1970, 1971, 1972) — Ирма

Награды

• Заслуженный работник культуры Российской Федерации.

Отрывок, характеризующий Вановская, Елена Владимировна

Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.