Ванситарт, Роберт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роберт Ванситарт
 
 
Награды:

Роберт Джилберт Ванситарт, 1-й барон Ванситарт (англ. Robert Gilbert Vansittart; 25.06.1881, Фарнэм (графство Суррей) — 14.02.1957, Денхем (графство Бакингемшир)) — британский дипломат, барон (1941).





Биография

Родился в семье Роберта Арнольда Ванситарта и Сьюзан Элис Блейн. Закончил коледж в Итоне[1].

На дипломатической службе с 1902. Ра­ботал в британских дипломатических представительствах, во Франции (19031907, 19191920), Иране (19071909), Египте (19091914), Швеции (19151919), в МИД Великобритании (19141915). Участвовал в работе Парижской мирной конференции 1919—20. В 1920—24 — секретарь, в 1924—28 — советник министра иностранных дел; в 1928—30 — помощник заместителя министра иностранных дел и начальник лично­го секретариата премьер-министра; в 1930—38 — постоянный заместитель мини­стра иностранных дел; в 1938—41 — глав­ный дипломат, советник МИД Великобритании.

Ванситарт был сторонником жёсткой линии в противостоянии германской агрессии, однако в 1940 году он подал в суд на американского историка Гарри Элмера Барнса из-за его статьи, в которой Барнс обвинял Ванситарта в провоцировании войны с Германией[2].

Семья

Предки Роберта по отцовской линии были голландского происхождения. Сам он был старшим из трёх сыновей. его двоюродным братом был Э. Т. Лоуренс, более известный как Лоуренс Аравийский.

29.07.1931 Роберт женился на Сарите (1891—1985), вдове дипломата Колвилла Барклай[3].

Напишите отзыв о статье "Ванситарт, Роберт"

Примечания

  1. Williams, E. T., Palmer, Helen M. The Dictionary of National Biography 1951—1960. Oxford University Press, 1971
  2. Lipstadt, Deborah. Denying the Holocaust (New York: Free Press, 1993), p. 80.
  3. [wc.rootsweb.ancestry.com/cgi-bin/igm.cgi?op=REG&db=stobie&id=I531733 RootsWeb’s WorldConnect Project: Thomas & Barbara Stobie’s Relatives, their Ancestors and related families]

Литература

  • Дипломатический словарь // под ред. А. А. Громыко, А. Г. Ковалева, П. П. Севостьянова, С. Л. Тихвинского, т.1 стр.7, М., «Наука», 1985.
  • Michael Lawrence Roi. Alternative to Appeasement: Sir Robert Vansittart and Alliance Diplomacy, 1934-1937. — Greenwood Publishing Group, 1997. — 198 p. — ISBN 9780275959098.
Предшественник:
Рональд Линдсей
Постоянный замминистра иностранных дел Великобритании
1930—1938
Преемник:
Александр Кадоган


Отрывок, характеризующий Ванситарт, Роберт

– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.