Ванты

Ванты (нидерл. want) — снасти стоячего такелажа, которыми укрепляются мачты, стеньги и брам-стеньги с бортов судна. Число вант зависит от толщины мачты и площади парусов.

Помимо своего основного назначения, ванты служат также для подъёма матросов на мачты и стеньги для работы с парусами. Для этих целей поперёк вант на определенном расстоянии друг от друга крепились выблёнки, пеньковые, деревянные или металлические. Пеньковые выблёнки привязывали к вантам выблёночным узлом на расстоянии одна от другой 0,4 м. Нижние ванты (пеньковые) были на парусных кораблях самыми толстыми, их диаметр достигал 90-100 мм. Стень-ванты делали тоньше, а брам-стень-ванты еще тоньше. Выбленки были тоньше своих вант.

В зависимости от того, какое рангоутное дерево ванты удерживают, они получают дополнительные наименования.

• Фок-ванты, фор-стень-ванты, фор-брам-ванты укрепляют рангоутное дерево фок-мачты.
• Грот-ванты, грот-стень-ванты, грот-брам-ванты укрепляют рангоутное дерево грот-мачты.
• Бизань-ванты, крюйс-стень-ванты, крюйс-брамс-ванты укрепляют рангоутное дерево бизань-мачты.

Верхние концы вант крепятся на мачте или стеньге при помощи огонов (петель), надеваемых на топы. Ванты, стень-ванты и брам-стень-ванты должны быть парными, то есть выполненными из одного куска троса, который складывают пополам и на некотором расстоянии от сгиба делают бензель. Образовавшийся огон накладывают на топ мачты. Если количество вант с каждого борта нечетное, то последнюю ванту к корме делают разбивной, то есть одинарной.

В нижние концы вант ввязываются юферсы, которые вместе с другими на русленях составляют тали. Нижние юферсы подвижно крепятся к вант-путенсам, которые от русленей идут к бортам, где и крепятся. Чтобы ванты не перетирались в месте огона, а также на концах (в местах крепления юферсов), их клетнюют.

Изготавливаются из стального или специального пенькового троса, называемого вант-тросом(4-стрендный кабельной работы).

При больших нагрузках и плохой погоде для облегчения перенапряжённого такелажа судна существовала практика установки вспомогательных бентинк-вант и лось-вант. Лось-ванты накладывали на оплётку вант между топом мачты и стеньгой и переплетали как ванты. В нижних точках крепления лось-ванты проводили рядом с повреждёнными вантами к русленю и там крепили на резервных юферсах. В верхней части бентинк-ванты находился вплеснённый коуш. Через этот коуш проходил шпрюйт, концы которого тоже оканчивались коушами. Коуши шпрюйта крепили на ворсте, а нижний конец бентинк-ванты заканчивали юферсами, поставленными на руслень противоположной стороны. Особых различий между несущей способностью лось-вант и бентинк-вант не было, поэтому капитан судна выбирал тот тип вспомогательных вант, который предпочитал.

Ванты у шлюпок, швертботов и яхт называются вантинами(вантина).

Литература

• Морской Словарь, М, Военное издательство МО СССР, 1959

• Морской Энциклопедический Словарь, Л-д, «Судостроение», 1991, ISBN 5-7355-0280-8

• «Рангоут, такелаж и паруса судов XVIII века», К. Х. Марквард, Л-д, «Судостроение», 1991, ISBN 5-7355-0131-3

Отрывок, характеризующий Ванты

Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.