Ванюков, Александр Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Николаевич Ванюков
Место рождения

Алексеевка, Борисоглебский уезд, Тамбовская губерния, Российская империя

Принадлежность

СССР СССР

Годы службы

1937—1945

Звание

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

{{{!}}} style="background:transparent"

|||||

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

||

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

|-

|

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

||

|}

В отставке

председатель колхоза

Александр Николаевич Ванюков (26 июля 1912, Алексеевка, Тамбовская губерния — 18 ноября 1991, Дзержинск, Донецкая область) — командир отделения взвода разведки 282-го стрелкового полка, старший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.



Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Родился 26 июля 1912 года в селе Алексеевка (ныне — Грибановского района Воронежской области). Окончил Борисоглебский техникум механизации. Работал бригадиром тракторной бригады.

В 1937 году был призван в Красную Армию. Служил в бронетанковых войсках. Окончил полковую школу, получил специальность механика-водителя танка. Остался на сверхсрочную службу.

Начало Великой Отечественной войны встретил на эстонской границе механиком-водителем 125-го танкового полка. 12 июля 1941 года был тяжело ранен, долго лечился в госпитале. На фронт вернулся только в середине 1942 года.

В составе 180-й танковой бригады сражался под Сталинградом и на Воронежском фронте. В боях под Воронежем уничтожил 12 орудий и до батальона вражеской пехоты. За эти бои получил первую награду — медаль «За отвагу». Летом 1943 года в бою на Курской дуге экипаж, в котором сражался Ванюков, подбил два вражеских «тигра». В одной из атак А. Н. Ванюков был вынужден таранить немецкий танк. Позднее участвовал в боях за освобождение украинских городов Киев и Житомир, Сарны и Ковель, Ровно и других. На груди воина появилась ещё одна награда — орден Красной Звезды. Член ВКП/КПСС с 1944 года.

Летом 1944 года в одном из боёв танк Ванюков был подбит, экипаж тут же вступил в бой вместе с пехотинцами и закончил атаку в пешем строю. С этого времени старший сержант Ванюков стал пехотинцем, разведчиком взвода разведки 282-го стрелкового полка 175-й Уральской стрелковой дивизии.

В наступательных боях с 10 августа по 15 сентября 1944 года старший сержант Ванюков во главе группы разведчиков совершил более десяти рейдов в тыл противника в районе города Варшава. Лично уничтожил 15 вражеских солдат и офицеров, столько же взял в плен.

Приказом от 26 июня 1944 года старший сержант Ванюков Александр Николаевич награждён орденом Славы 3-й степени.

Старший сержант Ванюков во время разведки боем в ночь на 23 ноября 1944 года в предместье города Варшава уничтожил до 10 фашистов и одного захватил в плен. Прикрывая отход группы, вынес с поля боя раненого бойца.

Приказом от 19 декабря 1944 года старший сержант Ванюков Александр Николаевич награждён орденом Славы 2-й степени.

В ночь на 15 января 1945 года группа захвата под командованием Ванюкова скрытно преодолела реку Висла в районе города Варшава и захватила плацдарм на правом берегу, затем с ходу овладела мостом через реку и огнём поддерживала наступающие стрелковые подразделения полка. Лично старший сержант в этом бою сжёг штурмовое орудие, взял в плен несколько вражеских солдат. За это бой был представлен к награждению орденом Славы 1-й степени.

В одном из боёв 30 апреля был тяжело ранен. День Победы встретил в госпитале.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1945 года за мужество, отвагу и бесстрашие, проявленные в боях с вражескими захватчиками, старший сержант Ванюков Александр Николаевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

В 1945 году гвардии старшина Ванюков был демобилизован.

По направлению партийной организации работал председателем колхоза на Украине. Последние годы жил у сына в городе Дзержинске. Скончался в 18 ноября 1991 года. Похоронен на Желнинском кладбище города Торецк.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, орденами Славы 3-х степеней, медалями.

Напишите отзыв о статье "Ванюков, Александр Николаевич"

Литература

  • Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
  • Кавалеры ордена Славы — горьковчане. — Горький, 1970.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13477 Александр Николаевич Ванюков]. Сайт «Герои Страны». Проверено 2 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Ванюков, Александр Николаевич

– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.