Ван Дайкен, Эми

Эми Ван Дайкен
Личная информация
Награды и медали Олимпийские игры Золото Атланта 1996 50 м в/с Золото Атланта 1996 100 м баттерфляй Золото Атланта 1996 эстафета 4×100 м в/с Золото Атланта 1996 комб. эстафета 4×100 м Золото Сидней 2000 эстафета 4×100 м в/с Золото Сидней 2000 комб. эстафета 4×100 м

Э́ми Ван Да́йкен (англ. Amy Van Dyken, в замужестве — Руэн (англ. Rouen); 15 февраля 1973) — знаменитая американская пловчиха, неоднократная чемпионка и рекордсменка мира, шестикратная олимпийская чемпионка. По количеству золотых олимпийских наград среди американских женщин уступает только другой пловчихе Дженни Томпсон (8).

Ранние годы

Эми родилась 15 февраля 1973 года в Энглвуде, штат Колорадо, США. Ван Дайкен болела астмой в детстве, и по совету доктора стала заниматься плаванием, для развития легких и возможности предотвратить будущие астматические приступы. Вскоре Эми победила на соревнованиях в школе, установив рекорд, и с командой пловцов участвовала в соревнованиях штата Колорадо. В 1992 г. не прошла отбор в американскую сборную. После школы, Эми поступила в университет штата Аризоны, затем перевелась в Университет штата Колорадо, где установила свой первый рекорд (21,77 секунд в заплыве на 50 ярдов вольным стилем) в соревнованиях Национальной студенческой спортивной ассоциации в 1994 году (анг. NCAA - National Collegiate Athletic Association). После этого переехала в Колорадо-Спрингс, где посвятила все своё время подготовке к предстоящим Олимпийским играм 1996 года.

Летние Олимпийские игры-1996 в Атланте

Именно в Атланте, Ван Дайкен стала первой в истории США спортсменкой, завоевавшей 4 золотые медали на одной Олимпиаде. Её успехи в плавании принесли ей большое количество различных наград. Эни входила в 10 женщин года по версии журнала Glamour, вошла в список одной из влиятельных женщин в области спорта. Была на обложке ряда газет и журналов, таких как USA Today, Newsweek, Time, Sports Illustrated.

Летние Олимпийские игры-2000 в Сиднее

Эми Ван Дайкен продолжила свою спортивную карьеру, несмотря на травму плеча, серию операций и невозможность тренироваться в течение года. На Олимпийских играх в Сиднее Ван Дайкен завоевала две золотые медали в эстафетах: 4×100 м в/с и комбинированной 4×100 м.

Скандал

В 2003 году Ван Дайкен была вовлечена в громкий скандал по употреблению стероидов. Было установлено, что Эми употребляла тетрагидрогестринон. Однако ни один тест перед Олимпийскими играми 1996 и 2000 годов не дал положительного результата на наличие в крови стероидов. Тем не менее, спортивная карьера Эми Ван Дайкен подошла к концу.

ДТП в 2014 года

В 2014 году Эми попала в ДТП, в результате которого у неё был повреждён спинной мозг. 10 дней она провела в отделении интенсивной терапии в Скоттсдейле, штат Аризона. После этого Ван Дайкен продолжила реабилитацию в одной из клиник Денвера, которая специализируется на травмах спины.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/va/amy-van-dyken-1.html Эми Ван Дайкен] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.swimmingworldmagazine.com/lane9/news/6336.asp Скандал с употреблением допинга]

Отрывок, характеризующий Ван Дайкен, Эми

– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.