Ван Хельсинг (фильм)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ван Хельсинг
Van Helsing
Жанр	мистика, фантастика, боевик, стимпанк
Режиссёр	Стивен Соммерс
Продюсер	Боб Дюксэй
Автор сценария	Стивен Соммерс
В главных ролях	Хью Джекман Кейт Бекинсейл Ричард Роксбург
Оператор	Аллен Девю
Композитор	Алан Сильвестри
Кинокомпания	Universal Pictures
Длительность	130 мин.
Бюджет	$160 000 000
Сборы	$300 257 475
Страна	США США
Год	7 мая 2004
Выход фильма «Ван Хельсинг» (оригинальное название — Van Helsing)

К:Фильмы 2004 года

«Ван Хельсинг» (англ. Van Helsing) — фильм американского режиссёра Стивена Соммерса про вигиланта-истребителя монстров Ван Хельсинга. Сюжет представляет собой смесь романов «Дракула», «Франкенштейн» и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Кроме того, Чудовище Франкенштейна в фильме является положительным персонажем.

Главный герой — Гэбриэл Ван Хельсинг, охотник за нечистью. Его фамилия взята из романа «Дракула» Брэма Стокера, где фигурировал персонаж Абрахам Ван Хельсинг, доктор-философ и мистик. Какова степень общественных отношений между Дракулой и Гэбриэлом в фильме не раскрывается.

Сюжет

Действие происходит в 1887—1888 годах в Королевстве Румыния. Силы Тьмы готовятся к Последней Битве.

Чтобы достичь перевеса, вампир граф Дракула пытается оживить своё потомство. Для этого он строит в горах Трансильвании в местном замке лабораторию (элементы эстетики стимпанка) и приглашает туда доктора Виктора Франкенштейна, который разгадывает тайну жизни и при помощи электричества оживляет монстра, основой которого послужили части тел мертвецов. Этот монстр — ключ к оживлению расы вампиров. Однако окрестные крестьяне во главе с местным могильщиком, возмущённые вскрытием могил, поднимают бунт и хотят казнить Франкенштейна за эксперименты над мертвецами. Граф Дракула появляется в замковой лаборатории и раскрывает перед доктором свои планы. Франкенштейн в ужасе обращается за помощью к своему помощнику Игору, но все напрасно. Доктор берет меч в руки с целью защитить своё творение от вампира, но сам погибает. Монстр успевает встать с ложа и кидает в вампира часть оборудования, отчего Дракула оказывается в камине. Чудовище, взяв на руки тело своего умершего создателя, пытается спрятаться в стоящей неподалеку одинокой мельнице, причем Игор обращает внимание крестьян на это с помощью крика: "Доктор Франкенштейн!". Крестьяне поджигают мельницу, и находившийся в то время на балконе самой мельницы монстр с телом доктора на руках исчезает, проваливаясь в огненную пропасть с истошным воплем. Граф и его три невесты являются в облике страшных летучих мышей к мельнице и в итоге крестьяне в ужасе бегут. Дракула и его три невесты пребывают в шоке.

Через год в Париже по поручению Ватикана, объявленный в розыск за убийства, рыцарь Святого Ордена, Ван Хельсинг, пытается остановить Мистера Хайда, злое «Я» доктора Генри Джекила. Он находит на улице Парижа труп молодой девушки и потухшую сигару и является в Собор Парижской Богоматери. Там происходит поединок между вигилантом и Мистером Хайдом, в ходе которого Ван Хельсинг убивает доктора Джекила. В который раз Ван Хельсинга называют убийцей, ведь именно перед смертью все подобные существа превращаются в людей, которыми они когда-то были. Вскоре вигилант прибывает в Ватикан и встречается с кардиналом Джинеттом в соборе. Последний проводит Ван Хельсинга в лабораторию и знакомит его с послушником - изобретателем Карлом. Выясняется, что следующее задание Ван Хельсинга это уничтожение графа Дракулы. Дело в том, что четыреста пятьдесят лет назад жил Трансильванский рыцарь Валерий Старший, сын которого обратился ко злу и был убит некой Левой Рукой Господа. После своей смерти королевский сын заключил сделку с дьяволом и стал вампиром графом Дракулой. Валерий поклялся перед церковью, что пока Дракула не будет убит, никто из его потомков после смерти не попадёт в рай. Но убить Дракулу не удалось ни ему, ни его потомкам. Ван Хельсинг должен помочь ныне живущим потомкам Валерия Старшего исполнить договор.

В это время граф Дракула продолжает попытки оживить своё мертворожденное потомство, прибегнув к помощи Игора. Источником жизненной энергии должен быть очень сильный человек, и в попытках найти такого Дракула использует плененного цыганского короля по имени Борис Валерий — потомка того самого короля Валерия, а следовательно, и родственника Дракулы в его человеческом обличии. Дети Бориса — принц Велкан и принцесса Анна — продолжают битву против Дракулы. Во время охоты на местного оборотня, Велкан служит приманкой. Не все идет гладко, но оборотень попадает в клетку, однако по случайности, выбирается и начинает погоню за Анной. Велкан спасает сестру, но вместе с оборотнем падает с обрыва в горную реку. Впоследствии выясняется, что Велкан был укушен оборотнем и впоследствии стал слугой Дракулы.

Ван Хельсинг прибывает в Трансильванию вместе с послушником Карлом, где в местном городке сталкивается с недоверием местного населения, а затем и знакомится с самой Анной. Но вдруг появляются невесты Дракулы в облике чудовищных летучих мышей и нападают на людей. В первом же бою, пока Алира и Верона пытаются убить Анну, вигилант убивает Маришку, используя святую воду из источника. Алира и Верона чувствуют ее смерть и в ужасе возвращаются к Дракуле. Вампир отчитывает невест и посылает Велкана в облике оборотня разузнать о новом госте, который тем временем усыпляет Анну и отправляется на разведку. Через некоторое время в ночное время суток Анна приходит в себя и чувствует, что кто - то или что проникло в родовой замок Валериусов. Принцесса вооружается булавой и обнаруживает открытое окно. Она закрывает окно, но видит звериные следы и затем сталкивается со своим братом в человеческом обличье. Велкан, воспользовавшись коротким облачным затмением полнолуния, пытается сказать Анне, что у Дракулы есть противоядие, но опять превращается в оборотня. Ван Хельсинг прибегает на помощь Анне и спугивает оборотня. Последний убивает могильщика и возвращается к Дракуле, который явно недоволен попыткой брата связаться с сестрой. Анна застает вигиланта на кладбище и просит его помочь ей найти противоядие для брата, а затем вместе с ним проникает в принадлежащий Дракуле замок, где раньше и было создано Чудовище Франкештейна.

Тем временем Дракула с помощью Велкана, который при этом обнаруживает труп своего отца в лаборатории, пытается еще раз оживить своих детей. Анна при этом безуспешно пытается освободить брата из плена, а Ван Хельсинг делает попытки уничтожить Дракулу. Однако Дракула узнаёт в новом враге своего бывшего друга и собственного убийцу — воина, которого называли Левой Рукой Господа, но понимает, что Ван Хельсинг ничего не помнит. Воспользовавшись замешательством вампиров от смерти на глазах у невест Дракулы еще одного их выводка, который, однако, сумел вылупиться и даже напасть на население городка, Ван Хельсинг и Анна сбегают из замка. Дракула посылает Велкана - оборотня убить их обоих и уединяется с Алирой и Вероной. Одновременно Карл после того, как провел ночь с горожанкой, которую спас от выводка Дракулы, обнаруживает старинное полотно, где изображены два рыцаря в доспехах с мечами в десницах. На глазах у изумленного послушника рыцари вступают в бой, причем один превращается в оборотня, а другой становится летучей мышью - вампиром.

После побега профессор и сестра Велкана проникают в руины сожженной мельницы и внезапно падают вниз. Тем самым они случайно обнаруживают монстра Франкенштейна в его же подземном убежище под той самой мельницей и делают предположение, что он знает секрет, как убить Дракулу. Причем монстр теряет сознание от действия пущенных в него вигилантом стрел со снотворным, Анна пытается убить его, а Ван Хельсинг этому препятствует. Однако Ван Хельсинг случайно наводит Дракулу на след монстра Франкенштейна — ключ к возрождению новой расы вампиров. Дело в том, что Велкан выследил Анну и вигиланта в момент их разговора с монстром.

Открыв план Сил Тьмы, Ван Хельсинг пытается переправить монстра в Рим — туда, где его вампиры не смогут достать. Хотя отданный под начало послушника монстр выступает против этой поездки. Вскоре в горном лесу по дороге кортеж атакуют невесты Дракулы и Велкан - оборотень. Монстра не удаётся захватить, причем он спасает Карла от гибели. В схватке погибают Верона — вторая невеста графа-вампира и превращённый в оборотня принц Велкан, при этом успев укусить Ван Хельсинга.

Однако усилиями Алиры была захвачена в плен принцесса Анна, которую Дракула предлагает обменять на монстра. При встрече вампирша и вигилант договариваются провести сделку во время маскарадного бала в Будапеште в ночь на Хеллоуин. Но Ван Хельсинг прибегает к хитрости. Он усыпляет монстра и прячет его на кладбище, а сам переодевается вместе с Карлом и идет с ним на бал, где Дракула на глазах у Алиры уже танцует с Анной и пытается её укусить. Вигилант спасает Анну, но Дракула раскрывает его сущность перед вампирами (участниками бала). Одновременно в зал бала входит Игор, а вместе с ним толпа живых мертвецов с плененным монстром Франкенштейна. Толпа вампиров бросается на троицу, но та успевает спастись от гибели, прыгнув через окно здания, где происходит бал, прямо в волны Дуная, причем сами вампиры погибают от изобретения Карла. Вигилант пытается спасти монстра, которого Игор переправляет на корабль, но перед профессором опускается решетка и попытка завершается неудачей. Затем троица проникает в замок, но там пусто и Ван Хельсинг приходит в ярость.

Однако Ван Хельсинг с помощью Карла разгадывает тайну Ледяной Крепости — тюрьмы в горах, в которую заключил сына - вампира Валерий Старший. Дело в том, что сама крепость скрыта в родовом замке Валериусов за стеной, укрытой географической картой Трансильвании с приложенными к ней словами. Однако кусок с недостающими словами пропал, что обрекло род Валериусов на бесплодные поиски входа туда, где расположена Ледяная крепость. Но сам кусок с древними письменами обнаружился у Ван Хельсинга и последний с помощью этого сумел обнаружить вход, на месте которого оказалось зеркало. Троица с факелами в руках проходит через зеркало в заснеженную гористую местность и видит перед собою Ледяную Крепость. Она проникает в замок и берет в плен Игора, вынужденного рассказать об сыворотке, с помощью которой можно превратить оборотня в человека (так как оборотень может убить Дракулу, если восстанет). Одновременно вигилант видит то, как пленного монстра поднимают на тросе на самый верх замка, и принимает решение разделиться. Ван Хельсинг берется спасти монстра, а Карл, которому профессор дал противоядие против оборотней, Игор и Анна отправляются к месту хранения сыворотки.

Пока на глазах у Дракулы монстра готовят к пробуждению потомства графа - вампира, а Ван Хельсинг проникает в лабораторию, Игор проводит Карла и Анну в место, где Дракула спрятал сыворотку. Однако бывший ассистент доктора Франкенштейна запирает послушника и принцессу и оставляет их наедине с Алирой, на которую Дракула наложил обязанность - охранять сыворотку. Несмотря на это, Карл с помощью Анны с сывороткой в руках выбирается на свободу и тут же подвергается нападению Игора. Сама Анна остается, чтобы начать бой с вампиршей. В то же время Ван Хельсинг пытается спасти монстра, но эта попытка пресекается Дракулой и потомство графа - вампира вырывается на свободу. Одновременно монстр спасает Карла от Игора, хотя его самого спасает от гибели послушник. Причем, благодаря Карлу, чудовище Франкенштейна проникает в место, где хранилась сыворотка и где Алира уже готова выпить кровь казалось, побежденной Анны. Из - за вмешательства монстра Анна вырывается на свободу и,получив сыворотку из рук Карла и убив колом Алиру, спешит на помощь к вигиланту, который в момент полнолуния под звон часов сумел превратиться в оборотня и напасть на Дракулу в облике летучей мыши. Граф - вампир то принимает человеческий облик, чтобы объясниться с вигилантом и привлечь его на свою сторону, то дерется с ним, но в конце концов погибает от рук Ван Хельсинга. Тем самым потомство Дракулы прекращает свое существование, даже не успев вылететь из стен крепости. Однако Ван Хельсинг остаётся оборотнем и нападает на Анну. Карл, видя это, собирается убить Ван Хельсинга, но оказывается, что Анна успевает сделать ему укол с противоядием. Однако сама она погибает.

Проводя погребальное сожжение тела Анны, Ван Хельсинг видит образ улыбающейся Анны и её встречу с братом и отцом на небесах (в буквальном смысле). Монстр Франкенштейна, которому удалось выжить, уплывает на плоту в неизвестном направлении. А Ван Хельсинг и Карл отправляются на лошадях обратно в Рим.

Персонажи

Основные персонажи:

Гэбриэл Ван Хельсинг — «Левая рука Бога», имеет смутную историю жизни, не помнит своей прошлой жизни, за исключением некоторых фрагментов битв далекого прошлого, в частности, рассказал Карлу, что помнит битву с римлянами в Масаде, от чего вопрос о его возрасте остается открытым, ведь осада Масады является частью войны иудеев и Римской империи. Сам Дракула говорит, что они были братьями по оружию 400 лет назад, и что в 1462 году именно Гэбриэл убил его и забрал графский перстень с его руки. Согласно некоторым теориям, Ван Хельсинг является изгнанным из Рая архангелом Гавриилом. Коренастый черноволосый мужчина, носящий тяжелый кожный плащ, широкополую шляпу. Влюбился в Анну и сумел одолеть Дракулу.

Карл — церковный послушник и помощник Ван Хельсинга. Изобретатель почти всего его оборудования и главный специалист по истории, что и помогло героям одержать верх над графом-вампиром.

Дракула — вампир граф Владислав Дракула, сын Валерия Старшего, рожденный в 1422 году. Был убит в 1462 году «Левой Рукой Господа», но переродился как вампир и признает своего спасителя, Люцифера, своим отцом. Из-за этого Валерий Старший заключил с Ватиканом сделку: никто из его потомков не попадёт в Рай, пока Дракула жив, но не способный убить своего сына (возможно из-за того, что первородного вампира может убить только оборотень), запер его в отдалённом ледяном замке в горах при помощью волшебного зеркала-портала, но Дьявол дал Дракуле способность превращаться в инфернального демона-летучую мышь. У него имеется три невесты-вампирши, с которыми он стремится заполонить мир своими детьми, но те рождаются мёртвыми ввиду того, что их родители сами являются нежитью. В отличие от остальных вампиров, не может быть убит традиционными способами: осиновый кол, святая вода, солнечный свет. Погиб от руки вигиланта, ставшего оборотнем.

Анна Валериус — принцесса цыган, род которой должен убить Дракулу. Благодаря вигиланту, сумела выполнить предназначение своего рода, но умерла от руки Ван Хельсинга в облике оборотня. Перед тем как её дух воссоединился с семьёй в Рай, является Ван Хельсингу в видении Божественного света.

Второстепенные персонажи:

Велкан Валериус — принц цыган, брат Анны. Стал оборотнем и погиб от руки вигиланта.

Виктор Франкенштейн — «безумный» учёный, создавший монстра из фрагментов тел разных мертвецов. Жил и работал в замке Дракулы. Погиб от руки графа-вампира, когда доктор отказался помогать ему в возрождении его потомства.

Игор Штаусман — горбатый и уродливый слуга доктора Франкенштейна, позже перешедший на сторону Дракулы и пытавшийся воссоздать исследования своего господина.

Монстр Франкенштейна — созданное из нескольких частей тел разных мертвецов, существо, возвращенное к жизни доктором Виктором Франкенштейном. Так как он первое возрождённое наукой живое существо, является «ключом» к возрождению потомства Дракулы и долгое время прятался от графа-вампира под старой мельницей, где его пытались сжечь местные жители. В конце фильма он отправился в странствие, чтобы удалиться от мира, понимая, что его не примут таким, какой он есть.

Верона — старшая невеста Дракулы, черноволосая вампирша с фиалковыми глазами. Погибла от кольев при падении повозки с Франкенштейном, но на самом деле там был нитроглицерин с кольями.

Маришка — средняя невеста Дракулы, вследствие обращения обрела мелкие кудри в волосах и золотой блеск в глазах. Убита Ван Хельсингом из арбалета-автомата.

Алира — младшая невеста Дракулы, рыжеволосая девушка, чьи чёрные глаза приобретают розоватый цвет. Убита лично Анной при помощи серебряного кола.

Дверги — слуги Дракулы. Помогают Игору в экспериментах по оживлению вампирского потомства. Трудяги - карлики, но очень жестокие. «Убивайте Дверга не задумываясь, иначе он убьет вас», — предупреждает Анна Ван Хельсинга, когда тот впервые видит Двергов в замке Дракулы. Когда Ван Хельсинг разбивает газовую маску одного из них, то можно заметить, что это гомункулы с белыми глазами, бесперестанно щёлкающие зубами.

В ролях

Актёр	Роль	Русский дубляж
Хью Джекман	Гэбриэл Ван Хельсинг Гэбриэл Ван Хельсинг	Владимир Антоник
Кейт Бекинсейл	Анна Валериус Анна Валериус	Ольга Плетнева
Ричард Роксбург	Граф Дракула Граф Дракула	Всеволод Кузнецов
Дэвид Венхам	Карл Карл	Вячеслав Баранов
Шулер Хенсли	Чудовище Франкенштейна Чудовище Франкенштейна	Алексей Колган
Джози Маран	Маришка Маришка	Ольга Сирина
Елена Анайя	Алира Алира	-
Уилл Кемп	Велкан Валериус/Человек-волк Велкан Валериус/Человек-волк	Андрей Бархударов
Кевин Дж. О’Коннор	Игор Игор	Александр Клюквин
Алан Армстронг	Кардинал Джинетт Кардинал Джинетт	Виктор Бохон
Сильвия Коллока	Верона Верона	Ольга Голованова
Сэмюэль Уэст	Виктор Франкенштейн Виктор Франкенштейн	Алексей Колган
Робби Колтрейн	голос Мистера Хайда голос Мистера Хайда	Александр Клюквин

Образ Дракулы

Соммерс переосмысливает канонический образ Дракулы, впервые описанный в культовой книге Брэма Стокера «Граф Дракула» (1897). Это уже не жестокий мстительный воевода средневековой Валахии, а Трансильванский граф Нового времени с манерами викторианского джентльмена. У него при этом длинные чёрные волосы, собранные в хвост, и тёмное пальто. Он обладает сверхъестественными способностями Тёмного Ангела. Вампиром Дракула стал после смерти, заключив договор с дьяволом и став его приёмным сыном. Вечная жизнь дала ему неуязвимость, мрачную иронию, одиночество и жажду крови. Ему неведом страх смерти, однако Дракула не так бесстрастен, как представляется. Его невесты — сильные и красивые женщины, умерщвлённые с помощью укуса в шею. Остальные после подобной процедуры просто умирают. Ему подчиняются люди, вампиры, дверги и оборотни. Дракула владеет дворцом в Будапеште и на Хеллоуин устраивает маскарадные балы. Подобно другим вампирам, он спит днём в гробу, не отражается в зеркале, может ходить по потолку и стенам и обладает способностью превращаться в крылатого монстра, а также ни святая вода, ни осиновый кол, ни распятие не способны нанести ему ощутимого ущерба. По древнему преданию, Дракулу может убить только восставший оборотень.

Интересные факты

• По слухам, роль монаха-ученого Карла могла достаться звезде 80-х Полу Хогану. В результате этого персонажа сыграл Дэвид Уэнэм.
• Хью Джекман одновременно снимался в двух картинах: «Ван Хельсинг» и «Люди Икс 2», причем приоритетной работой считал «Ван Хельсинга». График съемок «Людей Икс» подстраивался под расписание съемок у Соммерса. Тем не менее «Ван Хельсинг» вышел в прокат на год позже, чем «Люди Икс 2».
• Стивен Соммерс изначально хотел предложить роль Анны англичанке Кейт Бекинсейл, но счел, что та откажется, поскольку героиня слишком похожа на её персонаж в готовящемся к выходу «Другом мире». Но когда агент Кейт показал ей сценарий «Ван Хельсинга», актриса сразу же согласилась на съемки.
• Фильм содержит много исторических ошибок и неточностей. Действие фильма происходит в 1887-88 гг. (в эпизоде схватки Ван Хельсинга и мистера Хайда в Париже показана строящаяся Эйфелева башня). Корабль, на котором герои плывут в Трансильванию, относится к золотой эре пиратства (1650—1730 гг.) и никак не мог быть использован в конце XIX века.
• Еще в 1994 году данный проект задумывался как сиквел к оригинальному фильму по роману Брэма Стокера «Дракула», главную роль в котором должен был исполнить Энтони Хопкинс. Однако с тех пор утекло много воды, и первоначальный сценарий изменился до неузнаваемости.
• Оригинальный персонаж по фамилии Ван Хельсинг из «Дракулы» волею обстоятельств сменил своё имя с Абрахама на Гэбриел.
• Начало фильма совпадает с началом Невесты Франкенштейна (1935), где также сгорает мельница, а создание Франкенштейна спасается в колодце.
• Послушник Карл упоминается в фантастической повести Андрея Уланова «Колдуны и капуста». Там же, одна из героинь использует сконструированный им арбалет.

Побочные произведения

• По мотивам фильма вышла игра для PlayStation 2, XBox и Game Boy Advance. В озвучке игры для PS2 и XBox приняли участие Хью Джекман и Ричард Роксбург.
• Был снят короткометражный мультфильм «Ван Хельсинг: Лондонское задание», который является приквелом фильма, где Ван Хельсинг ищет Джека Потрошителя, которым оказывается мистер Хайд. В мультфильме мистер Хайд похищает души растерзанных им девушек, которые передаёт затем королеве Виктории с целью её омоложения и использования в роли своей марионетки.
• Была выпущена серия комиксов «Van Helsing», события которой развиваются между схваткой с Хайдом и прибытием в Рим. В комиксах Ван Хельсинг борется с доктором Моро и его гибридными мутантами.
• В год выхода фильма была выпущена одноимённая новеллизация за авторством Кевина Райана.

Ссылки

• [www.vanhelsing.net/ Официальный сайт фильма] (англ.)
• «Ван Хельсинг» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/van_helsing/ «Ван Хельсинг»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

Отрывок, характеризующий Ван Хельсинг (фильм)

С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.