Ван Цзинхун

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ван Цзинхун (кит. упр. 王景弘, пиньинь: Wáng Jǐnghóng; ? — 1434 или 1435) — китайский евнух, занимавший один из ключевых постов в плаваниях китайского флота в Юго-Западную Азию и Индийский Океан в 1405—1433 г. Его часто считают вторым по значимости человеком в этих плаваниях, после Чжэн Хэ, с чьим именем эти экспедиции обычно связываются.[1]

Известно, что при императоре Юнлэ Ван Цзинхун принимал участие в первых трёх плаваниях флота Чжэн Хэ.[2]

В 1425 г, при императоре Хунси (Чжу Гаочи), планировавшем перенос столицы из Пекина обратно в Нанкин, Ван Цзинхун упоминается в числе евнухов (во главе с Чжэн Хэ), которым были поручены командование гарнизоном Нанкина и ремонт Нанкинского императорского дворца.[2]

Во время 7-го плавания Чжэн Хэ (1431—1433), Ван Цзинхун был одним из двух «главных послов» (то есть руководителей экспедиции), наравне с Чжэн Хэ.

В 1434 г., суматранский король послал своего брата, чье имя известно из китайских источников как Халичжихань (кит. упр. 哈利之汉, пиньинь: Halizhihan), с данью к императору Сюаньдэ. В Пекине суматранский посланец заболел и умер. Когда на следующий год Ван Цзинхун отправился на Суматру, чтобы передать суматранскому королю соболезнования от китайского императора, он погиб при кораблекрушении возле берегов Явы.[2][3][4][5]



В легендах

Ван Цзинхун почитается яванскими китайцами (хуацяо). Согласно местным легендам, Ван Цзинхун был главным штурманом Чжэн Хэ; во время 5-го плавания китайского флота Ван Цзинхун заболел, и Чжэн Хэ провел 10 дней в пещере на Яве, лично заботясь о своем помощнике. Затем флот Чжэн Хэ уплыл, но Ван Цзинхун с группой моряков и одним кораблём на некоторое время остался на Яве, занимаясь земледелием, торгуя золотом, и проповедуя ислам.[1]

По легендам же, Ван Цзинхун умер на Яве в возрасте 78 лет и был похоронен по мусульманскому обычаю. В пещере же близ города Семаранг, где Ван и Чжэн в своё время останавливались, был сооружен китайский храм в честь Чжэн Хэ.[1] [2][6]

Напишите отзыв о статье "Ван Цзинхун"

Примечания

  1. 1 2 3 Levathes, 1994, p. 190-191.
  2. 1 2 3 4 Goodrich, L. Carrington & Fang, Chaoying, eds. (1976), [books.google.com.au/books?id=xrGAXH_ne4IC&pg=PA1365 "Wang Ching-hung"], Dictionary of Ming Biography, 1368–1644. Volume II (M-Z), Columbia University Press, сс. 1364-1365, ISBN 023103833X, <books.google.com.au/books?id=xrGAXH_ne4IC&pg=PA1365> 
  3. Tsai, Shih-Shan Henry (2002), [books.google.com.au/books?id=aU5hBMxNgWQC Perpetual Happiness: The Ming Emperor Yongle], University of Washington Press, сс. 158–159, ISBN ISBN 0295981245, <books.google.com.au/books?id=aU5hBMxNgWQC> 
  4. Levathes, 1994, p. 173.
  5. Tsai, 1996, p. 151.
  6. Suryadinata, Leo (2006), [books.google.com/books?id=08b6HCoCCaAC&pg=PA108 "Zheng He, Semarang, and the Islamization of Java"], Admiral Zheng He and Southeast Asia, Institute of Southeast Asian Studies, с. 108, ISBN 978-9812303295, <books.google.com/books?id=08b6HCoCCaAC&pg=PA108> 

Ссылки

  • Dreyer E. L. Zheng He: China and the Oceans in the Early Ming Dynasty, 1405-1433. — Longman, 2007. — 256 p. — (Library of World Biography Series). — ISBN 0321084438.
  • Levathes L. When China Ruled the Seas: The Treasure Fleet of the Dragon Throne, 1405-1433. — Simon & Schuster, 1994. — 256 p. — ISBN 0671701584.
  • Tsai, Shih-Shan Henry (1996), [books.google.com/books?id=Ka6jNJcX_ygC The Eunuchs in the Ming Dynasty], SUNY Press, ISBN 0791426874, <books.google.com/books?id=Ka6jNJcX_ygC> 

Отрывок, характеризующий Ван Цзинхун

«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.