Ван Шу
| Ван Шу | |
| 王澍 | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Награды и премии: | |
Ван Шу (кит. 王澍; род. 4 ноября 1963 года) — китайский архитектор, декан Института архитектуры Китайской академии искусств в Ханчжоу. В 2012 году стал первым китайским гражданином — обладателем Прицкеровской премии.[1]
Детство и образование
Ван Шу родился 4 ноября 1963 года в Урумчи, административном центре Синьцзян-Уйгурского автономного района на северо-западе КНР. Ван начал рисовать будучи ребёнком, без какого-либо художественного образования. В качестве компромисса между собственными увлечениями и желанием родителей Ван Шу поступает в Нанкинский технологический институт (ныне Юго-Восточный университет) в Нанкине, Цзянсу, где в 1985 году получает степень бакалавра, а в 1988 — магистра.
После окончания института Ван Шу переезжает в Ханчжоу из-за городских природных ландшафтов и древних художественных традиций провинции. Здесь он работает в Чжэцзянской академии изящных искусств (ныне Китайская академия искусств) и в 1990 году заканчивает свой первый архитектурных проект — молодёжный центр в небольшом городе Хайнинь, недалеко от Ханчжоу. У Вана не было никаких заказов с 1990 по 1998 год, тем не менее он решает продолжить своё образование в Школе архитектуры Университета Тунцзи, где получает докторскую степень в 2000 году.
Карьера
В 1997 году Ван Шу и его супруга Лу Вэньюй, также архитектор, основали в Ханчжоу студию Amateur Architects, в переводе «любительское бюро». Они выбрали это название как упрек «профессиональной, бездушной архитектуре» практикующейся в Китае, которая, как они считают, способствовала крупномасштабному сносу многих старинных городских кварталов.
Ван Шу вступает в Китайскую академию искусств в 2000 году как профессор, в 2003 году он становится главой департамента архитектуры, в 2007 — деканом школы архитектуры.
В 2000 году Ван разрабатывает проект библиотеки колледжа Вэньчжэн университета Сучжоу, который выигрывает первую премию Архитектурного искусства Китая в 2004 году. Его «Пять рассыпанных домов» в Нинбо выигрывают премию Холчим «в интересах устойчивого строительства в Азиатско-Тихоокеанском регионе» в 2005 году. В 2008 году его «Вертикальные дворы» в Ханчжоу были номинированы на международную награду High Rise Award.
В 2008 году он завершил музей Нинбо, право на проектирование которого он выиграл на международном конкурсе. Фасад здания построен полностью из переработанного кирпича, а его форма напоминает близлежащие горы — отражает природную обстановку местности. В 2009 году музей выигрывает премию имени Лу Баня, главную архитектурную награду в Китае.
Среди других крупных проектов Вана стоит отметить Музей искусств в Нинбо (2005), Сяньшанский кампус Китайской академии искусств (Ханчжоу 2007) и Старый город на улице Чжуншань （улица Сунь Ят-сена), Ханчжоу (2009).
Его архитектура описывается как «открывающая новые горизонты, в то же время резонирующая с местом и воспоминаниями», экспериментальная и как редкий пример критического регионализма в Китае.
Ван Шу создает современные здания, используя традиционные материалы и применяя старые технологии. Музей Нинбо был построен из кирпичей от снесенных зданий. Ван является сторонником архитектурного наследия, он считает, что глобализация лишает города их собственного, особого облика.
Награды
В 2010 году Ван и его супруга Лу Вэньюй стали лауреатами немецкой Шеллинговской премии, в 2011 году он становится обладателем золотой медали французской Академии архитектуры.[2]
В 2012 году Ван Шу становится лауреатом Притцкеровской премии, первым китайским гражданином — обладателем премии (вторым лауреатом китайского происхождения после Бэя Юймина).
Личная жизнь
Отец Вана Шу музыкант и плотник-любитель. Его мать — учитель и школьный библиотекарь в Пекине. Его сестра также является учителем.
Ван состоит в браке с Лу Вэньюй, которая также является его бизнес-партнером и помощником профессора архитектуры Китайской академии искусств. В интервью Los Angeles Times Ван выразил мнение, что его жена заслужила разделить Притцкеровскую премию с ним.
Напишите отзыв о статье "Ван Шу"
Примечания
Ссылки
- [www.pritzkerprize.com/2012/works Изображения избранных работ]
- Thorsten Botz-Bornstein: [www.arkitekturforskning.net/Tidsskrift/2009/2009_1/botz-bornstein72.pdf «WANG Shu and the Possibilities of Critical Regionalism in Chinese Architecture»] in The Nordic Journal of Architectural Research, 1, 2009, 4-17.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ван Шу
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
