Ван дер Гейнст, Иоханна

Иоханна ван дер Гейнст
нидерл. Johanna van der Gheynst
Император Карл с Иоганной и и дочерью Маргаритой
Дата рождения:	1500(1500)
Дата смерти:	1541(1541)

Иоханна ван дер Гейнст (нидерл. Johanna van der Gheynst; 1500 — 15 декабря 1541) — мать Маргариты Пармской. Будучи горничной Шарля де Лалена, губернатора Ауденарде, забеременела от императора Карла V в 1521 году во время его шестинедельного пребывания в городе (при осаде Турне).

Вскоре после этого она покинула замок бургундских Лаленов и переехала к своему дяде по материнской линии, жившему неподалеку от Ауденарде. В июле 1522 года Иоханна родила дочь, которая была названа Маргаритой в честь Маргариты Австрийской, тётки Карла.

Через два года после рождения дочери она вышла замуж за Яна ван ден Дейке и родила тому девятерых детей. Её первая дочь с 1531 года воспитывалась в Брюсселе при дворе Марии Австрийской, бывшей штатгальтером испанских Нидерландов.

Отрывок, характеризующий Ван дер Гейнст, Иоханна

– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.