Ван дер Леув, Герард
Поделись знанием:
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Герард ван дер Леув, также ван дер Леу (нидерл. Gerardus van der Leeuw, 18 марта 1890, Гаага — 18 ноября 1950, Утрехт) — нидерландский историк и философ религии, один из наиболее известных представителей феноменологии религии.
Содержание
Биография
Изучал теологию в Лейденском университете, специализировался на истории религий и египтологии. Затем учился в Берлине и Гёттингене. С 1918 преподавал в университете Гронингена. Придерживался реформатства. В исследованиях религии и мистицизма развивал подход Гуссерля. В 1945-1946 был министром образования Нидерландов от Партии труда. В 1950 стал первым президентом Международной ассоциации историков религии.
Сочинения
- "Godsdienstvoorstellingen in de Egyptische pyramiedenteksten" (1916, диссертация)
- Историческое христианство/ "Historisch christendom" (1919)
- "Inleiding tot de Godsdienstgeschiedenis" (1924)
- Мистика/ "Mystiek" (1925)
- Введение в феноменологию религии/ "Einführung in de Phänomenologie der Religion" (1925)
- "Goden en Menschen in Hellas" (1927)
- Структура первобытного мышления/ "La Structure de la Mentalité primitive" (1928)
- "Inleidend woord" bij de Nederlandse vertaling van Rudolf Otto's Das Heilige (1928, 1e dr; 2001, 3e dr)
- "Wegen en grenzen. Een studie over de verhouding tussen religie en kunst" (1932, 1e dr; 1948, 2e dr)
- Феноменология религии/ "Phänomenologie der Religion" (1933)
- "Onsterfelijkheid of opstanding" (1933, 1e dr; 1947, 4e dr)
- Введение в теологию/ "Inleiding tot de theologie" (1935)
- "De primitieve mens en de religie" (1937)
- Баховские Страсти по Матфею/ "Bachs Matthaeuspassion" (1937)
- "Balans van het christendom" (1940)
- Человек и религия/ "Der Mensch und die Religion" (1940)
- "Liturgiek" (1940, 1e druk; 1946, 2e dr)
- "De godsdiensten der Wereld" (1940-1941) (met J.N. Bakhuizen van den Brink)
- "Balans van Nederland" (1944)
- Баховские Страсти по Иоанну/"Bachs Johannes Passion" (1946)
- "Inleiding tot de Phaenomenologie van de Godsdienst" (1948)
- "Sacramentstheologie" (1949)
- О священном в искусстве/ Vom Heiligen in der Kunst (опубл. 1957, на англ. яз. - Sacred and profane beauty: the holy in art, 1963)
Напишите отзыв о статье "Ван дер Леув, Герард"
Литература
- Hak D.H. Stagnatie in de Nederlandse godsdienstwetenschap 1920-1980: de bijdrage van Gerardus van der Leeuw, Fokke Sierksma en Theo P. van Baaren aan de godsdienstwetenschap. Amsterdam: Thesis Publishers, 1994
- James G. A. Interpreting Religion: The Phenomenological Approaches of Pierre Daniel Chantepie de la Saussaye, W. Brede Kristensen, and Gerardus van der Leeuw. Washington: Catholic Univ. of America Press, 1995
- Kehnscherper J. Theologisch-philosophische Aspekte der religionsphänomenologischen Methode des Gerardus van der Leeuw. Frankfurt/Main; New York: P. Lang, 1998
Ссылки
- [www.encyclopedia.com/article-1G2-3424501813/leeuw-gerardus-van-der.html Статья в Энциклопедии религий] (англ.)
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Нидерландов. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ван дер Леув, Герард
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
