Варвара (Яковлева)

Не следует путать с Варварой Яковлевой — советским революционным деятелем.

Преподобномученица Варвара
Инокиня Варвара (Яковлева), 1913 год
Рождение	ок. 1850
Смерть	5 (18) июля 1918(1918-07-18) Алапаевск, Свердловская область
Почитается	в Русской православной церкви
Прославлена	в 1981 году в РЦПЗ и в 1992 году в РПЦ
В лике	преподобномучениц
Главная святыня	мощи в гефсиманской церкви Марии Магдалины
День памяти	5 июля, 29 января и 2 августа (по юлианскому календарю)
Подвижничество	мученическая смерть

Инокиня Варвара (в миру Варвара Алексеевна Яковлева; ок. 1850 — 5 [18] июля 1918, Алапаевск) — одна из первых сестёр Марфо-Мариинской обители, келейница её основательницы великой княгини Елизаветы Фёдоровны.

Канонизирована в лике преподобномучениц (в 1981 году в РЦПЗ и в 1992 году в РПЦ), память совершается (по юлианскому календарю): 5 июля (день смерти), 29 января (Собор святых новомучеников и исповедников Российских) и 2 августа (Собор Московских святых).

Биография

О происхождении Варвары неизвестно. Дата рождения определена примерно на основании единственной сохранившейся её фотографии 1913 года. Предполагают, что она была супругой Д. В. Яковлева, принадлежащего к семье, близкой к императорскому двору. Первые сведения о Варваре относятся к 1906 году — она была награждена медалью Красного Креста (вероятно ухаживала за ранеными).

9 апреля 1910 года в церкви во имя святых Марфы и Марии «епископ Трифон посвятил в звание крестовых 17 сестер обители во главе с Елисаветой Феодоровной, давших обет послушания, нестяжания и целомудрия без монашеского пострига и обещавших творить добрые дела в духе христ. любви, заботы о бедных и больных».. Возможно, в их число входила и инокиня Варвара. Во всяком случае, известно, что в том же 1910 году Яковлева одной из первых была посвящена в сестры Марфо-Мариинской обители.

По воспоминаниям, пришла в обитель из дворца великой княгини Елизаветы. Стала келейницей Елизаветы Фёдоровны и всегда была при ней. После ареста великой княгини 7 мая 1918 года Варвара вместе сестрой Екатериной (Янышевой) последовала за ней в ссылку в Пермь. После перевода великой княгини в Екатеринбург, несмотря на уговоры и угрозы властей, не захотела оставить свою настоятельницу.

Варвара была убита вместе с другими Алапаевскими мучениками в ночь на 5 (18) июля 1918 года. Её живую сбросили в одну из заброшенных шахт железного рудника Нижняя Селимская в окрестностях Алапаевска, которую закидали гранатами. Варвара скончалась через несколько дней от голода и полученных ран.

Почитание

Тело инокини Варвары было найдено 22 октября 1918 года администрацией адмирала А. В. Колчака. Вместе с останками великих князей его перевозили по России, укрывая от большевиков. В Чите в Богородицком монастыре тело Варвары одели в монашеское облачение и в 1920 году оно было привезено в Пекин. Вскоре, исполняя желание Елизаветы Фёдоровны быть похороненной на Святой земле, тело Варвары и великой княгини было перевезено в Иерусалим, где 28 января 1921 года тела мучениц были торжественно встречены греческим и русским духовенством, принцессой Викторией и русскими эмигрантами.

30 января Иерусалимский Патриарх Дамиан совершил панихиду и погребение останков Елизаветы Фёдоровны и монахини Варвары в крипте храма Равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.

1 ноября 1981 года решением Архиерейского собора РПЦЗ княгиня Елизавета и инокиня Варвара были прославлены в лике святых в Соборе святых новомучеников и исповедников Российских. Вскоре после этого, в воскресный день празднования Недели святых жен-мироносиц, 1 мая 1982 года, их мощи были торжественно с участием представителей Иерусалимского патриархата перенесены из крипты в храм где их положили в мраморных раках у иконостаса.

4 ноября 1992 года Варвара вместе с великой княгиней Елизаветой на Архиерейском соборе Русской православной церкви также были прославлены в лике святых.

8 июня 2009 года Генеральная прокуратура России посмертно вместе с другими алапаевскими мучениками реабилитировала инокиню Варвару.

Ссылки

• [www.pravenc.ru/text/154093.html Варвара (Яковлева)] // Православная энциклопедия. Том VI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — С. 563-564. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
• [kuz3.pstbi.ru/bin/nkws.exe/no_dbpath/css_html/css_pstbi/ans/nm/?TYZCF2JMTcGUse08c8qifOWbcCOce5skB0skB0slCHYmTcGZeu-yPq6t9X6k** Преподобномученица инокиня Варвара (Яковлева)]
• [days.pravoslavie.ru/Life/life6476.htm Святая преподобномученица Варвара] на сайте Православие.Ru
• [www.sedmitza.ru/text/411488.html Деятельность московских общин сестер милосердия во второй половине XIX — начале XX веков]

Отрывок, характеризующий Варвара (Яковлева)

– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.